Когда солнце в очередной раз клонилось к горизонту над домом Måneskin, Кейт, сладко зевая, лениво перебирала свою одежду, наводя порядок в шкафу.

Медленно шевеля руками, она вдруг наткнулась взглядом на абсолютно новую ночную сорочку из нежнейшего шелка, которую убрала подальше сразу после покупки.

Воспоминания сразу подкинули тот день, когда девушка ходила по магазинам с Викторией и… его.

То, как он смотрел на нее с высоты своего роста, прожигая огненным взглядом, который медленно исследовал каждый сантиметр ее тела.

Хотелось снова увидеть этот огонек в его глазах, заставить взглянуть с еще большим желанием, чем прежде.

»…думаю, тебе пойдет.»

Сжимая ткань в руках, она неуверенно подошла к зеркалу, прикладывая к телу ночнушку.

»…но сказал бы точнее, увидев это на тебе.»

Кейт все еще сомневалась — она ведь почти поклялась избавиться от этой вещицы, но, выйдя из душа, всё же переоделась в нее.

Гладкий шелк идеально облегал тело, подчеркивая бедра.

Слегка вызывающе? Возможно. Но Кейт же спать собралась, ведь так?

Довольно улыбнувшись самой себе в зеркало, она выключила свет и легла, укрывшись любимым одеялком.

Однако сон всё никак не шел, и девушка крутилась в кровати, безуспешно пытаясь заснуть.

Пару раз, она вставала с постели, но лишь для того, чтобы подбежать к окошку в надежде заметить во дворе его.

«Всему виной тот странный сон, » — продолжала твердить себе Кейт, вспоминая как посреди ночи ей привиделось его лицо, переполненное заботой, с нежностью смотрящее на нее.

Ближе к двум часам ночи, Кейт наконец смогла некрепко задремать, улавливая сквозь застилающую глаза пелену каждое дуновение ветра за окном.

Балансируя между сном и реальностью, девушка наконец разобрала звук захлопывающейся в коридоре двери.

Словно напротив ее комнаты…

Ох, как же хотелось, чтобы это был он. Просто знать, что он вернулся, что он в порядке…

Тут же приподнявшись и придвинувшись к краю кровати, Кейт в нерешительности глядела на дверь.

Повинуясь неясному порыву, она встала, направляясь к коридору мелкими неуверенными шажками. С каждой секундой сердце стучало всё сильнее, а дыхание перехватывало от необычного чувства внутри.

Нет, не страх. Что-то иное.

Предвкушение.

Стоило одуматься, остаться в комнате и забыть о своем дурацком беспокойстве, но вот еще один шаг — и Кейт стоит на пороге, смотря вперед, в темноту, но не решаясь выйти в этот коридор.

Точно так же, как Дамиано неделю назад не мог переступить ее порог.

Кейт замерла, оглушенная собственным сердцебиение, и уставилась на темную дверь перед глазами.

Постучать…? А что потом?

Ты пропал на долгое время, никто тебя не видел, и я переживала. Хотела узнать, всё ли в порядке.

Конечно, она такого не скажет.

Кейт застыла с занесенным над дверью кулачком. Рука подрагивала, сердце бешено колотилось в груди, заглушая мерное тиканье часов на стене.

Девушка зажмурилась, стараясь найти в себе силы постучать, когда за внезапно приоткрывшейся дверью показался Дамиано.

Впервые она видела его таким.

Помятая рубашка выбилась из брюк, небрежно свисая по бокам; взъерошенные, сбитые в одну сторону, волосы спадали прямо на глаза.

— Кейт…?

Он смотрел перед собой затуманенными глазами, в которых теперь отразилось удивление, но казалось, будто совсем не замечал девушку.

Дамиано не желал тешить себя наивными мечтами, не мог поверить, что она правда здесь, стоит на пороге его комнаты, глуповато хлопая своими огромными серыми глазами.

Босая… В одной сорочке, что едва прикрывает стройные бедра, заставляя отводить взгляд.

— Ты говорила, что выкинешь ее… — как непривычно было ей слышать от него такой слабый голос.

Девушка растерялась, не могла подобрать слов, чувствуя, как щеки быстро наливаются кровью. Надеясь, что парень не разглядит в темноте ее смущение, она спросила:

— Где ты был?

Те самые слова, волновавшие ее столько времени.

— Какое это имеет значение? — пустой голос, почти мертвый, лишенный каких-либо эмоций.

— Большое, — выкрикнула девушка прежде, чем успела подумать.

Парень замер, в недоумении разглядывая блики в ее серых радужках.

— Я… волновалась, — призналась она приглушенным голосом, чувствуя, как легонько покалывает в груди.

Дамиано отрицательно покачал головой, а его губы изогнулись в какой-то болезненной ухмылке.

— Ты врёшь.

Кейт приоткрыла рот, чтобы возразить, но слов не было, так же, как и причин беспокоиться о таком человеке, как он.

Не зная, что сказать, что спросить, как сделать так, чтобы он поверил хоть единому слову, Кейт просто стояла на пороге, разглядывая его со стеснением и стыдом в глазах.

— Отойди, — приказал он глухим тоном.

— Да, конечно… я просто…

— Ты просто что? — спросил парень с нотками раздражения.

— Просто хотела узнать, где ты был, — прошептала Кейт, опуская глаза в пол, чувствуя себя полнейшей идиоткой.

— Отдыхал, — резонно ответил Дамиано, — Теперь ты довольна?

— Нет. Ты мог бы сказать нам, где ты и что с тобой.

— Зачем?

Действительно, Кейт, зачем?

— Потому что мы беспокоились… я беспокоилась, — поправила себя девушка, поднимая глаза на солиста.

Как же боялась она сейчас его реакции, боялась, что он начнет издеваться над ней, злорадно смеяться, догадавшись о ее глупых чувствах.

Но он молчал.

Долго молчал, пока наконец не нашел в себе силы прервать эту хрупкую тишину.

— Кейт, ты… Вообще ничего не понимаешь?

Его голос был словно надломлен, а в глазах промелькнула такая глубокая грусть, что сердце девушки заныло, сжимаясь от боли.

— Не понимаю чего?

Она вглядывалась в его лицо, пытаясь понять смысл сказанной им фразы, но прочитать что-либо в его взгляде — не могла.

— Не важно.

Проявившиеся на миг чувства вновь спрятались под этими отталкивающими словами.

— Но ведь…

— Иди спать, Кейт, — вымученно произнес он, — хватит задавать мне дурацкие вопросы.

Дамиано прошел мимо, грубо толкнув девушку плечом, от чего она уловила в воздухе слабый запах алкоголя.

— Ты пил? — испуганно спросила она, глядя на парня.

— Я часто пью, не надо смотреть так, будто я сделал что-то ужасное, — снова эта недовольная ухмылка.

— Тебе так сложно просто ответить, да? Обязательно надо придумать что-то дерзкое или нагрубить?

Кейт поправила рукой распущенные волосы, заводя непослушную каштановую прядь за ухо, пока Дамиано наблюдал за этим движением, вовсе не вслушиваясь в смысл ее слов.

— Я так раздражаю тебя?

Вслед за вопросом послышался тихий всхлип. Девушка чуть подняла голову, стараясь сдержать подступившие к глазам непрошенные слезы.

— Нет.

— Тогда почему? — она задыхалась, — почему ты ведешь себя так со мной?

Дамиано смотрел на нее и не понимал. Не понимал, с чего вдруг может она желать его внимания, обижаться на его грубость, глядя на него влажными от слез глазами.

— Ты забыла, что я сделал? — спросил он, гневно посмотрев на девушку.

— Не забыла.

— И какого черта ты сейчас добиваешься?

— Я не знаю, — призналась она, — не

понимаю.

— Тогда держись подальше, — рявкнул он, отворачиваясь.

Глаза защипало, и он остановился, прикладывая ладонь к лицу, стараясь успокоиться, прийти в себя и заглушить кричащее подсознание, которое молило обернуться к ней и забрать назад эти слова.

Но он стоял.

Не двигался, пока не ощутил, как тоненькие руки девушки несмело обхватили его талию.

— Но я не хочу, — шепнули ее дрожащие губы, когда она осторожно прижалась к его широкой спине, чувствуя, как напряглись под ее прикосновениями все мышцы итальянца.

Первым желанием было кинуться прочь, грубо откинув к сторону ее нежные руки, но Дамиано замер, сжимая кулаки, пока не побелели костяшки.

Невыносимо.

Просто невыносимо смотреть, как она, наивная, со своей распахнутой душой, не понимающая саму себя, идет в объятия самого дьявола, умоляя быть с ней нежнее, ведь не сможет вынести его жестокости.