Теория защитного пессимизма впервые была сформулирована в результате исследований Нэнси Кентор и Уэллсли Джули Норем. В 1980-х годах они изучали, как внутреннее беспокойство влияет на поведение людей в различных ситуациях, и сделали вывод, что в некоторых случаях оно может даже идти на пользу общей эффективности деятельности. Получив подобные результаты, этот вид беспокойства они выделили в отдельную сущность и назвали его «защитным пессимизмом». Их работа показала, что он может проявляться при решении самых разнообразных задач. Ощутив такой вид пессимизма, испытуемые на самом деле меньше тревожились, так как заранее готовили себя к худшему результату. В противовес им те, кто изначально имел повышенные ожидания от своих результатов, переживали больше, и из-за этого их продуктивность ухудшалась. Но есть один важный нюанс – защитный пессимизм подразумевает не пассивное ожидание плохих результатов, а активную подготовку к плохому развитию событий с проработкой различных вариантов действий.

Можно сказать, что защитный пессимизм является противоположностью распространённой в наше время практики позитивного мышления. Вместо того чтобы думать «всё будет хорошо», мы начинаем обоснованно сомневаться в хорошем развитии событий и стараемся предусмотреть факторы, которые могут нам помешать в достижении необходимого результата. Исследования показали, что подобный подход может даже положительно сказываться на нашем здоровье, так как люди, обладающие такого вида мышлением, более реалистично оценивают своё положение, тщательнее соблюдают рекомендации врачей и обращаются за медицинской помощью при первой необходимости. Такой подход вызывает множество ложных обращений, но в то же время он позволяет гораздо раньше диагностировать серьёзные заболевания и на начальных стадиях приступить к их лечению.

Но следует понимать, что исследования, направленные на изучение пользы защитного пессимизма, рассматривают только те случаи, когда мы осознанно занижаем свои ожидания и предполагаем возможность наступления худших вариантов развития событий, при этом не переходя черту разумности и не скатываясь в паранойю и тревожно-депрессивные состояния, они-то ничего хорошего нам не сулят. Учитывать и просчитывать возможные негативные последствия очень полезно, особенно в долгосрочной перспективе и при реализации больших задач. Для подобного анализа есть даже отдельное направление, которое назвали риск-менеджмент. Он является обязательной частью любых крупных проектов и отвечает за последовательность действий при наступлении тех или иных негативных событий.

Но в случае с синдромом самозванца мы акцентируем своё внимание не на объективных рисках, в первую очередь внешних, а на неуверенности в собственных силах и знаниях. Да ещё и делаем это с нерациональной стороны, которая подразумевает не закрытие имеющихся пробелов, а зацикливание на них и преувеличение вероятных проблем вплоть до катастрофизации с последующим возможным отказом от проекта вообще. Вместо того чтобы предусмотреть все слабые стороны как самой идеи, так и собственного участия в её реализации, «самозванец» может просто отказаться от проекта под влиянием своих страхов и сомнений.

Можно сказать, что обратной стороной синдрома самозванца как феномена недооценки себя является феномен переоценки себя, который составляет основу эффекта Даннинга-Крюгера. В 1995 году в Питтсбурге произошло два ограбления банков. Полиция была удивлена, когда поняла, что грабитель совершенно не пытался скрыть своё лицо от камер наблюдения. А грабитель был ещё больше удивлён, когда его пришли арестовывать. Оказалось, что он не скрывался от камер, так как считал, что смог сделать своё лицо невидимым для них. МакАртур Уиллер знал о существовании так называемых невидимых чернил, состоящих из лимонного сока. Если писать на бумаге лимонным соком, то текст не видно, пока не нагреешь бумагу над огнём. Примерно таким же способом, но с использованием молока вместо лимонного сока, писал письма из тюрьмы Владимир Ленин в далёком 1896 году. Неверно истолковав принцип действия таких невидимых чернил, МакАртур решил, что они помогут ему ограбить банк, и спокойно пошёл на дело, намазав лицо лимонным соком. Он был не совсем уж глуп и даже решил проверить свои предположения, сделав фотографию своего лица, покрытого лимонным соком, на полароид. По каким-то причинам на снимке не проявилось его лицо, вероятно, кассета с бумагой была просто испорчена. Удостоверившись по результатам проверки в правильности своей идеи, он пошёл на ограбление. Экспертиза показала, что он был психически здоров и не принимал наркотики, просто слишком положился на свои поверхностные знания.

Спустя четыре года этот случай очень заинтересовал психологов Дэвида Даннинга и Джастина Крюгера, которые провели исследование и выпустили работу под названием «Неквалифицированный и не подозревающий об этом: как трудности в распознавании собственной некомпетентности приводят к завышенным самооценкам». Так как это было первым исследованием данного эффекта, то он получил название именно в честь этих авторов, хотя и они сами, и другие исследователи впоследствии говорили, что упоминание этого явления встречалось уже давно и абсолютно у разных людей. Например, у Чарльза Дарвина: «Уверенность чаще порождается невежеством, нежели знанием», Лао-цзы: «Знающий не говорит, говорящий не знает», Конфуция: «Истинное знание – в том, чтобы знать пределы своего невежества», Шекспира: «Дурак думает, что он мудр, но мудрец знает, что он дурак», Сократа: «Я знаю, что ничего не знаю» и даже в Библии: «Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего ещё не знает так, как до́лжно знать».

Итого, простым языком эффект Даннинга-Крюгера можно описать следующим образом:

У некомпетентных людей недостаточно опыта, чтобы корректно оценить, насколько низка их квалификация, поэтому они убеждены в высоком уровне своих знаний, даже если объективно это совсем не так.

С другой стороны, люди с обширным опытом понимают, как часто ошибались в прошлом и как много подводных камней есть в каждой сфере, и потому склонны занижать уровень своих знаний и способностей.

На простейшем примере этот эффект проявляется так: по результатам опросов около 80 % водителей считают, что имеют навыки управления автомобилем выше среднего. Абсурдность и нелогичность такого результата видна любому невооружённым глазом. Даже не потребуется проводить реальное тестирование навыков вождения, чтобы сказать, что как минимум 30 % (а на самом деле, может, и все 50 %) из считающих, что их навыки вождения выше среднего, заблуждаются и переоценивают их.

Опираясь на наш жизненный опыт, обрывочные знания из разных сфер, догадки и даже интуицию, наш мозг способен незаметно для нас самих выстраивать довольно сложные предположения и приводить доказательства в пользу их правоты. Эти выводы могут казаться нам такими же гарантированно верными, как и реальные факты, которые мы получаем со стороны. И именно благодаря этой способности, человечество зачастую и развивается в целом, но такое достоинство несёт с собой и недостатки. Множество из известных нам «фактов» на самом деле являются просто вымышленными, и мы этого можем не осознавать. Когда мы принимаем решения на основе таких фактов, мышление не допускает нас к анализу возможных пробелов и нестыковок. Вместо этого оно подталкивает нас к скорейшему принятию решения и возникновению чувства максимальной уверенности для комфортного существования. Зачастую это приводит к тому, что мы становимся излишне уверенными в ситуациях, в которых объективно мало что понимаем.

И хотя под эффектом Даннинга-Крюгера всё чаще может подразумеваться только одна часть – излишне самоуверенные глупцы, на самом деле он охватывает весь спектр несоответствия реальности субъективному ощущению человека, то есть и самоуверенных глупцов, и сомневающихся экспертов. Но сомневающиеся в своих знаниях специалисты тут обозначаются только в противовес второй группе людей, и исследование не затрагивает негативные последствия ни для одной из сторон. «Синдром самозванца» – это как раз сомневающиеся в себе профессионалы, оказавшиеся в ситуации, когда их сомнения в своих знаниях и навыках и возникающие на этой почве страхи мешают нормальной жизни и плодотворной работе.