Вот только выспаться ему не дали – спустя час он проснулся. Резко сев на кровати, Константин стер куском простыни выступивший на лбу холодный пот, пульс зашкаливал, сердце колотилось, как безумное, его взгляд остановился на запертой входной двери, которую он для надежности подпер тяжелым массивным стулом. Ужас, паническая атака – вот, что ощущал Воронцов. Только причина этого неясна, в комнате по-прежнему никого не было, окна, задернутые плотными занавесками, закрыты, в каморке барона стекла, как ни странно, уцелели, что можно считать неимоверным везением. В абсолютной тишине казармы Константин отчетливо слышал, как бешено бьется его сердце, да не просто слышал, оно рвалось из груди, словно хотело свалить отсюда, как можно дальше. Единственный раз в жизни его сердце так билось, когда в результате одного из дел Константина чуть не сбросили с крыши. И вот тогда, когда он висел на уровне семнадцатого этажа и пальцы грозили соскользнуть, он испытал подобный ужас, но только подобный, сейчас это было в разы хуже, поскольку он ощущал его на физическом уровне, как нечто материальное. Словно что-то обволакивало его, погружая в пучину отчаяния. Пульс зашкаливал, стало тяжело дышать, все тело мгновенно покрылось мурашками, холодный пот выступил на спине, и рубаха мгновенно прилипла к телу. Захотелось открыть окно и, выпрыгнув наружу, бежать из этого жуткого места без оглядки. А еще он точно знал, сосредоточение этого страха находится за дверью.

Не прошло и полминуты, как в комнату прямо сквозь дверь бесшумно вплыла черная тень. Это был сгусток тьмы, которого едва касался свет от магических ламп. Кто видел фильмы про Гарри Поттера, без труда опознал бы в этом существе дементора. И действие его на человека было примерно таким же, как описывали герои киноленты. Только тот выкачивал радость. Потеря радости – фигня, ужас и паника – вот оружие твари, заглянувшей на огонек. А еще Воронцов понял, что тень его не видит и не слышит, дышал он сипло и тяжело, и никак не мог этого прекратить. Тень же слепо таращилась на горящие лампы. Легко переместившись, добралась до стола, на котором стояли котелки с оружейным маслом. Она принюхивалась, по-другому это никак нельзя назвать, она четко шла по какому-то одному видимому ей следу, но человека, сидящего от нее в нескольких метрах, не видела.

Константин трясущейся рукой вытащил из-под подушки кортик – единственное оружие, которое ему сейчас доступно. Если ему суждено умереть, то без борьбы он не сдастся. Рука, сжимающая рукоять, дрожала. Черная тень, словно почувствовала угрозу, она не видела и не слышала человека, но ощутила, что еще немного, и ее атакуют. Плавность движений исчезла. Если до этого она медленно парила в полуметре от пола, продвигаясь по комнате, то теперь она рывком отпрянула к шкафу, выходя за границу света. Воронцов почти мгновенно потерял ее из виду, но по-прежнему испытывал давящий на него ужас. А потом все разом исчезло, и Константин понял, что незваный гость свалил. Теперь пришелец из другого мира понимал, почему в этот город не вернулись люди… В этом городе слишком много жизни.

Ни о каком сне больше и речи не шло. Закрыть глаза? Расслабиться? Да вы, б…, шутите? Тут вопрос – как бы заикой не сделаться. Мужчина трясущейся рукой вытащил из ранца початую бутылку вина и прямо из горла выпил половину, потом охлопал себя по карманам в поисках сигарет, но ничего, кроме пары патронов не обнаружил. Как же сейчас хотелось закурить. Он сделал еще пару глотков, успокаиваясь. Если бы его спросили, что самое страшное в его жизни, день назад он бы ответил – несправедливый приговор, пять часов назад – что бродить по мертвому дворцу голышом. Сейчас он знал четко – черная тень. И почему-то ему казалось, что ужас – это не единственное оружие существа.

Что ж, если выспаться не выйдет, тогда нужно заняться тем, чтобы повысить свои шансы на выживание. Разложив на столе инструменты, и не заботясь о пыльном сукне, он принялся раскладывать на листы бумаги, извлекаемые из котелков части оружия. Через три с половиной часа из двух револьверов удалось собрать один. Он выглядел довольно хорошо, во всяком случае, по сравнению с тем состоянием, в котором был найден. Ствол вылизан, насколько это возможно, барабан откидывался без особого труда, курок ходил гораздо легче и без скрипа, спусковой крючок был не особо тугим. Выдохнув, Воронцов покосился на дверь, за это время он еще дважды ощущал присутствие тени, та же она или другая, неясно, но к нему заглядывали. В какой-то момент он успокоился, исчез панический страх – его не видят, и не слышат, ощущают присутствие, но найти не могут. Эти выводы вернули мужчине спокойствие, он даже улыбнулся, когда тень в очередной раз явилась в его комнату. И это невинное действие едва его не убило, тень мгновенно сделала стойку, словно почуяла изменившийся эмоциональный фон, она обнаружила существо, у которого есть то, что ей незнакомо.

Страх мгновенно вернулся к Константину, его беспечность и расслабленность исчезли, сердце снова забухало, по спине побежали мурашки. «Дементор» так Константин решил называть своих жутких соседей, еще с несколько секунд смотрел в его сторону, видимо, пытаясь найти незнакомые эмоции, но убедившись, что от них и следа не осталось, и маяк погас, развернулся и выплыл в коридор. Воронцов выдохнул воздух из легких, страх снова ушел, но теперь он точно знал, что лучше тварь бояться, не нужно считать себя самым умным.

К утру и винтовка превратилась во вполне боевое оружие. Что она, что револьвер были пятизарядными. Осмотрев каждый из найденных патронов, Константин три забраковал. Хорошо бы отстрелять хотя бы по десятку, чтобы понять процент осечек, но у него просто не было такого количества патронов: к винтовке – чуть больше тридцати, к револьверу – одиннадцать.

Отодвинув занавеску, Воронцов посмотрел на светлеющее небо, непроглядная тьма отступала, небо начало светлеть и по нему ползли легкие белые облака. Накануне оно было затянуто плотными дождевыми облаками, но ветер угнал тучи, и хрен знает, куда он их угнал, компаса у Константина не было. Как сориентироваться по сторонам света – без понятия, нужна хотя бы примерная привязка к местности. Теперь в голубом небе скользили белые облака, а над мертвым городом поднималось обычное солнце. Его появлению Воронцов радовался особенно сильно, темнота теперь пугала его, и восходящее светило говорило, что пока он в безопасности, во всяком случае, от «дементоров». Подхватив ранец, он закинул его себе за спину, к карабину прикрепил трехгранный длинный штык, сейчас он дарил мужчине гораздо больше уверенности, чем впопыхах восстановленная винтовка с патронами, которым черте сколько лет.

Открыв дверь, Константин несколько секунд стоял на пороге, прислушиваясь к мертвой тишине казармы, и только урчание живота нарушала покой покинутого десятки лет назад здания. Выглянул в коридор, словно переходя дорогу, сначала посмотрел направо, затем налево. Не обнаружив ничего подозрительного, попаданец поневоле решил, что пора сваливать из этого города. Поскольку ему было плевать, в какую сторону идти, все равно ведь без понятия, что вокруг творится, Константин вышел на плац и ради интереса заглянул в княжеский гараж, который находился чуть в стороне. Два бокса были пустыми. В третьем стояла машина, вот только она напоминала больше транспорт тридцатых годов, чем коляски начала века. Это был белый лимузин с длинным капотом, как у роллс-ройса. Воронцов не особо интересовался историческим транспортом, но на паре автошоу, где энтузиасты показывали восстановленные раритеты, был. Пожалуй, эта машина напоминала один из первых советских автомобилей ЗИС101. Теперь эта красота стояла на спущенных шинах, лобовое стекло покрыто грязью, некогда блестящий белый капот весь в ржавчине, погода и время не пощадили. Константин тяжело вздохнул, и, устало махнув рукой, отправился прочь из дворцового комплекса. Идти он решил через задний двор, лезть опять через дворец не было никакого желания, а здесь, на «заднем» дворе, так сказать, не было так много багряной растительности. Да, деревья и кусты тоже подверглись изменению, но здесь было много камня, на территорию которого они не лезли, не было нужды прорубаться через чащу.