― Ты жалеешь, что взял меня в жёны? ― склонив голову, спросила Микото.

― Нет, ― категорично бросил Фугаку. ― Саске, тебе понятен твой приговор? Можешь обжаловать его в вышестоящей инстанции, но думаю, что дядя и дедушка скажут тебе то же самое.

***

Электив по истории, как обычно, тянулся очень медленно. Эбису-сенсей хотя и был интеллигентным и уважаемым человеком, преподаватель из него получился скучный и немного хвастливый. Он рассказывал как-то скомканно, упускал одни факты и искажал другие, менял причины и следствия местами. Конечно, всегда можно сказать, что общественные науки не относятся к точным и у каждого учёного своё видение. Но если большая часть исторических материалов свидетельствует об одном, а сенсей рассказывает по-другому, то это о чём-то говорит. Кроме того, создавалось впечатление, что он ведёт занятие только для сидящих на первых партах, которых из-за плохого зрения может разглядеть, а за остальными не следит вовсе. Но, несмотря ни на что, Саске посещал это занятие с первого курса, когда преподаватель был другой, и не хотел вычёркивать предмет из личного расписания. К тому же теперь ему во что бы то ни стало предстояло выяснить личность омеги, иначе на поддержку семьи в будущем можно не рассчитывать, а в обществе связи решают всё.

Рассудив, что если дневник найден под партой первого ряда, то и истинную следует искать там, Саске сосредоточился на проблеме. У окон в разном порядке сидели пять девушек-омег, имена которых он знал, поскольку они всегда посещали пару. Мика была милой высокой омегой с исторического факультета, и Саске как-то перекидывался с ней несколькими фразами. Её запах он знал, поэтому она точно не являлась искомым объектом, да и с истинным альфой встречалась давно. Айамэ Саске старался обходить как можно дальше: её секрет вызывал самые отвратительные ассоциации. Её специфический аромат казался ему сродни свежему навозу, хотя кто-то наверняка считал его ванильным коктейлем. Мидори с волосами цвета яблока и розовощёкая Момо не вызывали у него никакой реакции. Их запах был обычным ― вроде свеженапечатанных газет или воздуха после дождя. А вот сидящая впереди Сакура не пахла ничем: ни лепестками роз, ни корицей, ни ягодами, ― словно её организм вообще не вырабатывал никакого вещества, что было в принципе невозможно.

Держа между пальцев ручку, Сакура заправила прядь волос за ухо и на мгновение обернулась, встретившись с ним глазами. Её взгляд исподлобья сквозил презрением, ненавистью и отстранённостью. Каким-то шестым чувством Саске понял, что именно она ― его истинная омега. Сакура была невысокой, стройной и миловидной. Училась она очень хорошо: её не раз, как и его, награждали за успехи в учёбе и ставили в пример ― и планировала работать в школе учителем. Он знал это, потому что ребята в группе как-то посмеялись над её наивными и благородными желаниями. Выглядела она почти как подросток и ходила на занятия в школьной форме, надевая в холодное время года брюки вместо юбки. Саске никогда не задумывался над отсутствием у неё ароматического следа, считая, что тот утонул в реке более тяжёлых и терпких запахов однокурсников. Но теперь понемногу всё вставало на свои места, и потерянный пахучий элемент оказался тщательно спрятан. Ему вновь захотелось вдохнуть его полной грудью, но не из дневника, а с её шеи у линии роста волос, нежных запястий и внизу плоского живота. Наверняка аромат невозможно скрыть полностью, и тонкие ноты по-прежнему находились там.

Когда пара подошла к концу, студенты стали медленно собирать вещи, намекая преподавателю, что их пора опускать. Расстроившийся Эбису махнул рукой и, понурив голову, ушёл в лаборантскую. Сакура быстро кинула принадлежности в сумку и в приподнятом настроении направилась к выходу, но, что-то почувствовав, снова посмотрела на Саске. Увидев его, она отвела волчьи уши назад, прижав их голове, и стрелой выбежала из класса, поджав хвост. Неужели она догадалась, или просто интуитивный страх перед альфой? Подобная реакция на него иногда возникала у омег, но никогда ― у бет, чем те ему и нравились. У бет отсутствовала естественная боязнь альф, они были гордыми, самобытными и независимыми, подчинения не было в их крови. Но многие представители сильного пола желали только слабую половинку, которая видела бы в них хозяина и охотника, а не бету с замашками госпожи.

Ино, как всегда, уходила из кабинета последней. Она стояла и, смотрясь в зеркальце, подкрашивала губы. Когда Саске её окликнул, Ино от неожиданности провела помадой по щеке и выругалась. Пока она, вероятно, искала в сумке влажные салфетки, Саске встал рядом с ней, чтобы та не убежала от разговора. Достав из кармана брюк тысячу йен, он потряс купюрой в воздухе, и Ино сразу обратила на него внимание.

― Чего ты хочешь? ― категорично спросила она.

― Чтобы ты ответила на мой вопрос.

― Мне не нужны деньги. Поцелуй меня, и если я знаю ― ответ твой, ― продолжила Ино, выудив салфетку.

― Нет, ― отрезал Саске, обернувшись в сторону двери.

В любую минуту в класс могла войти Йоко, а он не хотел скандала. Безобидная с виду, она имела боевой характер и при случае оторвала бы всё ценное любому оскорбившему её. Йоко не заслуживала становиться свидетелем такой сцены и должна была узнать об омеге в своё время в спокойной обстановке.

― Ну нет так нет.

Ино пожала плечами и пошла к выходу, но Саске её остановил, схватив за локоть.

― Я тебе заплачу, ― произнёс Саске, глядя в её глаза.

― Думаешь, мне настолько нужны деньги? ― хмыкнула Ино, демонстративно надув губы.

― Судя по тому, как часто ты покупаешь новые вещи, ― да.

― Хорошо, уговорил. Чего тебе нужно?

― Кому из присутствовавших принадлежит голубой дневник? ― сощурив глаза, спросил Саске.

― Тебе-то это зачем? ― заливисто рассмеялась она.

― Не твоё дело.

― Ладно, ладно, скажу, ― цокнула Ино языком, подняв руки. ― Вчера я пришла в кабинет задолго до занятия. Хозяйка дневника что-то писала в нём, но наши глуповатые сокурсницы отобрали у неё блокнот. Она хотела его вернуть, но не получилось. Помнится, те даже читали что-то из него, но имён там не было. Оказалось, что у нашей скромницы тоже есть истинный, и он очень красив, но она его избегает.

― Кто она?

― А тебе, я вижу, очень интересно, может, ты и есть её альфа, ― сказала Ино и с насмешкой вдохнула его запах.

― Ино! ― предупреждающе произнёс он.

― Да-да, Ино это я. Владелица голубого дневника ― Сакура.

Саске замер в ступоре. Значит, его размышления насчёт омеги оказались верными. Ино выхватила из его рук купюру и быстро поцеловала в щёку, стерев салфеткой губную помаду. Придя в себя, Саске развернулся, а она махнула ему на прощание платком и, как парфюмер, провела им перед своим носом. Через пару минут после неё он покинул класс точно в бреду. В его сознании мелькал единственный вопрос: что теперь ему делать?

Идя по коридору, он встретил Йоко. Она была одета в белую футболку, светлые джинсы и кроссовки и по обыкновению улыбалась ему. Взяв его под руку, Йоко, активно жестикулируя, начала рассказывать, как прошёл день. Саске слушал, но не мог выбросить из головы Сакуру и её взгляд. Было в ней что-то такое, чего он не мог забыть, особенно ― когда та испугалась и убежала. Эти большие прижатые к голове уши, напуганные, как у кролика, глаза и пушистый, как у белки, хвост. В тот момент она была похожа скорее на загнанного в угол зверька, нежели на волка. На секунду ему показалось, что он готов побежать за ней, чтобы догнать и успокоить, но вовремя опомнился. Вспомнив её, он неожиданно ощутил себя охотником, а Сакуру представил в роли жертвы. Интересно, каково было бы увидеть её на коленях или прижатой к стене с запрокинутой головой? Как бы она реагировала на его запах, находясь рядом или сидя на его бёдрах? Как бы смотрелись на её бледной шее отпечаток от его зубов и сине-фиолетовая метка? Он боролся с собой и отказывался признавать, что в глубине души хотел это узнать и почувствовать себя её полноправным хозяином.