В памяти наверняка остались номера телефонов их родных, фотографии, еще какая-то информация. Но мне нужен компьютер, чтобы все это достать.

И живет Врагов недалеко. К нему быстрее можно добраться, чем в мою холостяцкую берлогу, где даже еды нормальной нет – одни полуфабрикаты. Дана с пацанами мне поможет. Отдохнут они хоть и поужинают нормально.

Значит, решено…

– В течение часа будем! – радую Алекса. И он отключается, не давая мне возможности передумать.

*Алекс и Дана Враговы – герои книги "Близнецы от врага. Чужая тайна"

***

Ранее. Ярослава

– Я тебя не отпускал, солнышко.

На фоне бахает ритмичная музыка, в помещении душно.

– Не называйте меня так, – фыркаю недовольно. – И вы обещали. Сегодня Новый год, и…

Опираюсь спиной о стену, наслаждаясь спасительной прокладой. Чувствую, как капелька пота стекает к ложбинке груди. Кошусь на часы.

– До последнего клиента работай, – звучит строго, безапелляционно, грубо. – Тебе же нужны деньги? И эта работа? Обслужи шестую вип-кабинку. А потом посмотрим. Оплата в конце вечера.

Вдох… Действия на автомате.

Вип-кабинкой вечер не ограничивается.

Минуты сливаются в часы. Нервы на исходе. Сил давно не осталось.

Тело ватное. Ноги еле держат. В голове гудит.

Очередной взгляд на часы.

Все-таки опоздала. Обманула!

Смахиваю слезы усталости и вываливаюсь на холод. Морозный воздух отрезвляет, но тут же пробирает до костей.

Болеть нельзя. Слечь нельзя. Завтра опять ночная смена. Не выйти нельзя.

Я словно сломанный робот. Но жалеть себя нельзя.

Один шаг. И еще. Вниз по обледеневшим ступенькам.

Толчок.

Затылок простреливает острой болью. В мозгу будто что-то вспыхивает и взрывается, разлетаясь миллиардами осколков и уничтожая все на своем пути.

***

– Время поступления… Ушиб головного мозга… Состояние…

Обрывки фраз прорываются в мой замутненный разум, словно сквозь слой ваты. Сквозь веки пытается пробиться яркий свет, но глаза открыть больно. Зажмуриваюсь.

– Нашли ее без сознания недалеко от клуба. В клубе не опознали. Администратор сказал, что такая у них не работает, – звучит чуть громче. – Документов с собой нет, кошелька и телефона тоже, – голос отдаляется, словно я, вынырнув из воды, опять погружаюсь в глубину.

Выдыхаю со стоном. Голова будто не моя. Тяжелая.

Мысли путаются, образы плывут. Единственное, о чем я могу думать до последнего всхлипа…

– Мальчики, – зову сипло.

Кто-то трогает меня за руку, будто прощупывает пульс.

– Очнулась? Имя, фамилия? – заваливает вопросами. – Кому мы можем позвонить и сообщить…

Размыкаю обветрившиеся на холоде губы, издаю слабый хрип – и раненой птицей лечу в темную бездну…

Сейчас. Никита

«Идиотский Новый год», – ругаюсь себе под нос и сигналю стоящим впереди автомобилям, хотя это бесполезно. Мы все сейчас – жертвы «праздничной» пробки.

Вот и чего людям дома не сидится? Массово горошек скупают, как Толик?

Бью ладонями по рулю, но тут же беспокойно оглядываюсь. На заднем сиденье моего автомобиля, прижавшись друг к другу, как два воробушка, спят Митя и Коля. Боюсь, что разбудил случайно, но с облегчением выдыхаю: они и не вздрогнули. Утомились за день.

Залипаю на пацанах взглядом, а рот сам плывет в улыбке. Тепло как-то рядом с ними, уютно. По-домашнему.

От дурацких мыслей отвлекают настойчивые автомобильные гудки позади. Обращаю внимание на дорогу и жму на газ, потому что длинная вереница машин наконец-то начала двигаться.

К Враговым мы добираемся позже, чем я ожидал. С трудом тормошу мальчишек – и выношу их из машины. Беру за руки, а братья буквально повисают на мне.

Приобняв обоих, волоку их к дому Алекса. Пройдя охрану и сообщив, кто мы, взбираемся на крыльцо. Буквально на секунду отпустив мальчишек, надавливаю на кнопку звонка. И опять хватаю ребят за руки.

Через некоторое время слышатся шаги, дверь открывается неторопливо. И нас встречает… Дана?

Точнее, ее живот, который появляется в проеме первым. Сама блондинка одной рукой придерживает спину, а второй – опирается о косяк.

– Ты… опять? – сглатываю удивленно, опуская слова приветствия, а потом последнюю встречу с Враговыми вспоминаю. Алекс не говорил ничего о беременности жены. – Мы так долго не виделись? – продолжаю глуповато пялиться на ее живот.

Девушка сводит брови, шумно вздыхает, потому что ей физически тяжело долго стоять, а потом вдруг хохочет звонко.

– Сеструль! – кричит в сторону кухни. – Тут ваши гости прибыли, – подмигивает мне.

Жестом приглашает нас в холл. Треплет полусонных мальчиков по головам, помогает снять с них шапки, а сама кряхтит и охает при этом.

– Ой, мокрые совсем. Переодеть их надо, – заботливо говорит. – Сейчас у близнецов что-нибудь модное стрельнем, – хихикает.

Тем временем в холл выходит ее точная копия. Впрочем, ни хрена не точная. Потому что без живота. И это наверное, единственный опознавательный знак, по которому можно отличить Мику и Дану.

– Познакомились? – ехидно тянет Врагова.

И пазл, наконец, собирается в моей голове.

– Да. С той самой сестрой-близняшкой, которая тебя подставляла, – припоминаю их прошлое, в котором мне тоже приходилось разбираться.

Мика выдавала себя за Дану по приказу шантажистов, правда, сама на тот момент не была в курсе, чью роль исполняет. Обе девушки – сироты. И до недавнего времени не знали о существовании друг друга.

– Я не виновата, – обиженно бурчит Мика, а Дана по плечу ее проводит успокаивающе.

– Так, кто тут моего ёжика огорчает, – доносится откуда-то сбоку. – Показывай, кого бить, – шутит приближающийся мужчина.

Или не шутит.

Слишком уж стремительно он оказывается рядом с Микой и чуть ли не в боевую стойку становится.

Следом к нам подлетает маленький белобрысый мальчик, с интересом на Митю и Колю поглядывает.

– Дан, поздоровайся, – по-преподавательски убедительно произносит Мика, но при этом ее тон пропитан нежностью и материнской любовью.

Дан, бросив нам тихое: «Драсе», прижимается к ней и по низу живота гладит.

– Ян Левицкий, – представляется мужчина рядом с Микой и пожимает мне руку.

Знакомая фамилия. Видел ее в личном деле Даны, когда помогал ей. Да, точно. Это же девичья фамилия сестер. Значит, Ян…

– Брат? – предполагаю я и тут же жалею об этом.

– Муж, – рявкает он, мгновенно воспламеняясь, и Мику обнимает. А та прыскает смехом. Но тут же закашливается.

– Тошнит опять, – жалуется, и Ян ласково по спине ее поглаживает. В висок целует. Руку на живот перекладывает.

Явно не по-братски.

Извинившись, вместе с мальчиком они оставляют нас, скрываясь в одной из комнат.

– Больная тема, – шепчет мне Дана, пока мы поднимаемся в детскую. – Мика родственников наших в Польше искала. Ну и, нашла, – делает паузу, не зная, как объяснить. – В общем, они с Яном действительно некоторое время думали, что брат и сестра. И все вокруг так считали. Любить им друг друга нельзя было, но сердцу не прикажешь, – вздыхает мечтательно. – У семьи Левицких оказалось много тайн и скелетов в шкафах. Врагов и предателей тоже тьма. Все мешали. Яну и Мике скандал жуткий пришлось пережить. Хорошо, что все выяснилось. Главное, что Ян и Мика неродные. И сейчас вон, малыша ждут.

– Второго? – уточняю. – Дан чей?

– Усыновленный, но они любят его, как своего, – улыбается Врагова.

По пути заглядывает к своей новорожденной дочке, которая спит в кроватке под балдахином, а потом впускает нас с ребятами в соседнюю комнату. Знакомит Колю и Митю с близнецами Сашей и Ильей.

Пока мальчики присматриваются друг к другу, неумело и смущенно общаются, Дана отводит меня в сторону.

– Кто эти дети, Ник? – кивает на «найденышей». – Чьи они?

Но объяснить все не успеваю.

– Папа Мороз, – зовет меня Колька и ближе подбегает. – А где здесь туалет? – краснеет, как рак вареный. – Митьке надо, – мигом «переводит стрелки».