— Прошу вас, хватит. Это моя вина. Бомгю не виновен.

— Хён, что ты такое говоришь? — студент не выдержал и поднялся, вскочил на ноги, чтобы увидеть учителя. Глаза у Бомгю были красные, как и щёки, а губы дрожали, зуб на зуб не попадал. — Это всё неправда! Ты не…

— Господин Чон, вы готовы написать чистосердечное признание? — инспектор Ли Чонсок сделал несколько шагов к мужчине, не обращая внимания на посторонние крики. Чонгук никак не отреагировал.

— Я предлагаю провести обыск квартиры, — вмешалась Чжиын, громыхая длинными каблуками. Этот звук устрашающе влиял на студентов. — И допросить тщательнее подозреваемого. Мы не можем надеяться только на догадки. А, и не подпускайте Чхве Дабина к допросной.

— Соглашусь с вами, госпожа Ли, — директор поднялся и поклонился им, надменно смотря на траволога. — Встаньте, господин Чон, и пройдите с нашими друзьями из министерства. А вы, — он указал на учеников, — будете следующими.

⟡ ⟡ ⟡

Для допросной выделили кабинет завуча и в коридоре наложили барьер, не позволяющий приходить никому, кроме приглашённых лиц. На мягком диване сидели Бомгю, Субин, Тэхён и мальчик, который неловко представился, как Хюнин Кай. Ёнджун ходил взад-вперёд, стуча тростью, и слишком громко думал. Над его головой буквально было облако из запутанных мыслей, грозящихся перевоплотиться в ливневую тучу.

— Бомгю, ты ведь не причастен? — Су скомкано сидел рядом.

— Нет, — он замотал головой. — Я… я очень испугался. Я не знаю, что делать, боюсь, что сонсенним пострадает из-за меня. Что делать, Субин? — он закрыл руками лицо. — А вдруг его уволят? Или посадят в Кохакугаву? Я этого не переживу.

— Ох, милый, — Тэхён подсел к нему и обнял за плечи, погладил по голове. Кан не был уверен в том, что всё обойдётся, интуиция подсказывала ему обратное.

— Кто это сделал? — Ёнджун был определённо зол. — Кто мог это сделать? Тебя подставили, Бомгю. Не удивлюсь, если этот чёртов Дабин всё предусмотрел. Ещё и запросил допросы устраивать, да он точно хочет со всех нас шкуры содрать. А если не он, то кто? Субин?

— Что? — фыркнул парень.

— О каком человек говорил директор? Кто ему помог? Это определённо кто-то из учеников, уж точно. Такой наглостью обладаете только такие, как вы. Может, это ты его пёс?

— Ёнджун! — Бомгю схватил взбешённого Субина за плечо и остановил от импульсивных действий, боясь последствий. — Он бы не стал.

— Но кто?.. — губы танцора вдруг дрогнули, как и голос, и он отвернулся, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

Тэхён убедительно посмотрел в сторону спортсмена, и он нехотя встал, потирая вспотевшие ладони о брюки, и едва коснулся пальцем узкого плеча, словно бы от одного прикосновения он мог стать таким же снобом. Ёнджун обернулся слишком резко и потупил взгляд.

— Сядь. Ты скоро упадёшь прямо здесь, — старший, наверное, хотел сказать что-то вроде «о, так у тебя есть какое-то воспитание», но ему не дали этого сделать. — Просто сядь.

Задрав гордо голову, Ёнджун обошёл парня и занял предложенное сиденье, закинув ногу на ногу. Легче не стало, но он хотя бы не упадёт в обморок посреди коридора — уже лучше. Субин понял, на что намекал парень, и он сам думал об этом же. Ещё в кабинете он понял по взгляду директора, что это определённо тот, кого он знал. Ему не хотелось верить в то, что это кто-то из команды, но позже он обязательно поднимет эту тему.

Вдруг их количество увеличилось на одного человека — придерживая края длинного ханьфу, объявился в барьере Вушуй, нервно осматривая лица присутствующих. Жестом спросив, внутри ли Чонгук, и получив кивки в ответ, он устало выдохнул и нервно заправил прядь за ухо, кусая губы. Он нервничал больше остальных, это было видно невооружённым глазом.

Ёнджун и Тэхён переглянулись. Сейчас.

— Учитель Ву, — Бомгю встал, опередив остальных. Алхимик обернулся. — Вы должны нам рассказать про…

Дверь кабинета распахнулась, и Чонгук вышел, не поднимая глаз. Он миновал всех и исчез где-то в коридоре, а голос из допросной позвал Бомгю, который встал прямо аккурат проходу. Ли Чонсок, расслабленно улыбнувшись, пригласил жестом юношу войти и присесть на удобный стул. Выглядел как змей-искуситель, что заставит взять на себя вину за любое преступление.

— Потом поговорим, хорошо? Я отвечу на всё, что ты хочешь узнать, — Вушуй похлопал подбадривающе его по плечу и ушёл вслед за Чонгуком.

Субин посмотрел на Ёнджуна, затем на Тэхёна. У каждого в глазах был один вопрос: сонсенним написал чистосердечное признание? Но одновременно все понимали, что это, скорее всего, не так.

⟡ ⟡ ⟡

— Чхве Бомгю, — обворожительный мужчина блуждал вокруг, будто ядовитый зверь, завлекающий к себе. Его допрашиваемый сидел, весь сжавшись, и поглядывал в сторону оценивающих его волшебников. — Я знаю о тебе всё, мальчик мой. Тебе нет смысла скрывать что-либо. У меня есть список вопросов, на которые ты должен ответить честно, договорились?

Чонсок присел напротив него, и между ними расстояние было всего полметра. Юноша пытался успокоиться, в голове совсем не было мыслей, потому что всё внимание было сосредоточено на лице мужчины. Волшебник просматривал список вопросов, которые составила его коллега, Чанми.

— Бомгю, ответь мне пожалуйста, где и с кем ты живёшь?

— Вы ведь сказали, что всё знаете, зачем тогда спрашиваете о таком? — тихо, но отчётливо произнёс он, дёргая заусенцы на пальцах. Он содрал один до крови и размазал её по коже.

— Я ведь могу быть с тобой честным? Это нам нужно для того, чтобы узнать, в каком моменте ты нам можешь солгать и насколько, — мягко произнёс Чонсок, поправляя волосы. — Ну так?

— Я… Кхм… Мы с папой и мамой живём в Мёндоне.

— Кем работают твои родители?

— Мой папа судья в министерстве, а мама работает в отделе магического транспорта.

— Как ты учишься?

— Ну… Не очень хорошо. Мне не удаётся учиться так быстро, как остальным.

— У тебя ведь есть диагноз, правда? — при этом инспектор заглянул в медицинскую карту.

— Э… — Бомгю почувствовал, как попал в ловушку. — Да, это так… Мне поставили синдром дефицита внимания и гиперактивности ещё до пяти лет.

— Это значит, что тебе присуща импульсивность, верно? — Чонсок начинал медленно подводить к своей цели и давить, всматриваясь в студента, надеясь уличить ложь. — Импульсивные поступки часто приводят к плохим последствиям. Скажи мне, где ты был в пятницу приблизительно в два часа дня?

— В гостиной гэми.

— И что ты там делал, можешь рассказать?

— Я… — Бомгю занервничал и постарался не плакать. Его руки уже болели, но он продолжал их ранить, чтобы сохранять рассудок и не уходить в мысли или истерику. — Мы хотели выпить чай перед сном, и… Я сделал чай. Тогда я разлил случайно всё на пол, потому что кто-то неожиданно позвонил в дверь, было очень поздно, кроме меня, в гостиной никого не осталось. Это был Сонхун-хён, он принёс мне мои любимые грампластинки. Знаете, я так люблю музыку, особенно старую, и…

— Хорошо, ты налил чай, что было дальше?

— Ах, да, — Чхве прикусил губу. — Я отнёс чашки в комнату и отдал их Джисоку, Сынмину и Чонсу.

Инспектор осмотрел присутствующих и заметил, что их помощница, Юна, всё тщательно записывала, сидя за столом. Он улыбнулся, после чего повернулся к студенту с победной улыбкой.

— Хочешь сказать, это ты отравил Чонсу?

— О? — Бомгю моргнул и уставился на Ли.

— Чай, который ты отдал Чонсу, был с ядом. К слову, именно тебя нашли вместе с ингредиентами в уборной, расположенной между вашим крылом и крылом гиёк. В академии не проходят приготовление зелья мира, тогда каким способом ты узнал о нём и смог приготовить самое настоящее?

— Но я не… Я не…

— Господин Ли, — вмешалась Юна, девушка в недорогом, но красивом сиреневом костюмчике и в юбке-карандаш. Она просмотрела записи, которыми с ней поделились. — Конечно, всё совпадает, но… Господин Чхве в субботу был дома. У него нет разрешения на трансгрессию.