И вот, сидя в тишине, я глядела на фото отца моих детей и думала, какая я решительная была тогда. Сыновья оправдали мои надежды. Один сын увлекается физикой, математикой ещё со школы. Все конкурсы, олимпиады городские, областные не проходили без него, он всегда получал приглашения на участие, иногда и побеждал. Второй сын совсем не увлекается наукой, он поступил в институт на английский язык, дополнительно обучается китайскому языку. Мечта его – это переводы научно-технической литературы.

Вот и мама идёт с прогулки, она в жизни всегда меня поддерживала. Без неё я, наверное, не решилась бы на такой неординарный для девушки поступок.

Но я не жалею.

Попутчица

Я ехала в Москву к детям и внукам. В купе была одна, да и в вагоне было немного людей. Скорый поезд подъезжал к станции Алексиково. Спать было ещё рано, и я глядела в окно. Все станции мне были знакомы, сколько раз я ездила в Урюпинск через них, и мне казались и люди тоже знакомые, и по одежде, и по разговорам.

Но вот в купе вошла женщина и сказала, что её место здесь, и поздоровалась. Я ответила, что вместе будет веселее ехать. Женщина ничего не ответила и стала раздеваться.

На улице было прохладно, но снега пока не было. В это время в плаще холодно, а в пальто жарко. На незнакомке был утеплённый, далеко не новый плащ и короткие ботинки, на голове платок. Когда она разделась, я была удивлена – не то слово – поражена её красотой. Не той красотой, когда молодая притягивает взоры всех мужчин, как бы чувственной, а красотой уже не молодой женщины, когда уже не вызывает сильных эмоций у мужчин, а хочется смотреть и смотреть. Косметики на её лице не было, украшений тоже. Я смотрела и хотела угадать – откуда и куда она едет, какая у неё судьба. Я чувствовала, что она не с наших краёв, но вопросов никогда никому не задаю – это моё правило.

Женщина сказала, что зовут её Вера, и пошла к проводнице за чаем. Когда принесла чай, то пригласила меня к столу, но я отказалась, так как уже было поздно. Вера попила чай, легла на полку, мы выключили свет, и я подумала, что ей, видно, хочется отдохнуть, и сама стала уже засыпать.

Вдруг Вера говорит мне:

– Вы не спите?

Я ответила:

– Нет.

Вера говорит:

– Вот вы едете в Москву, вас кто-то ждёт там.

Я ответила:

– Дети, внуки.

– А меня никто не ждёт!

Я спросила:

– Но, может, у вас знакомые есть в Москве и вы к ним едете?

Вера сказала:

– Нет никого.

Мы помолчали немного и Вера говорит:

– Если я вас не утомляю, то расскажу историю своей первой половины жизни.

– Почему первой?

На что Вера ответила:

– Она закончилась, а что будет во второй, пока не знаю.

Рассказ Веры был не слишком большим по времени, а по жизни вобрал 15 лет. В Москве она жила с матерью, окончила техникум по специальности технолог лёгкой промышленности и даже успела поработать на фабрике.

Но тут узнала про курсы иностранного языка и решила попробовать себя. В этом учебном заведении были курсы разных профессий, и она познакомилась с молодым человеком из Новониколаевского района, который приехал на повышение квалификации, он работал учителем в школе.

Вера познакомила его со своей матерью, ходили в кино, на танцы, и Виктор предложил ей поехать к нему – познакомиться с его матерью – она согласилась.

Знакомство состоялось, но какое! Его мать встретила их около калитки, поглядела на неё, повернулась и пошла к дому. Они постояли немного, Вера предложила тут же уехать, но Виктор сказал: «Пошли в дом».

Жили они с Виктором хорошо, он заступался за неё перед матерью. Вера устроилась в школу, вела уроки труда. Всё бы было хорошо, если б свекровь не лезла в их семью. Мать Виктора давно приглядела для него невесту, а тут неожиданно свалилась невестка из Москвы, да ещё красавица. Свекровь всеми силами старалась их развести. Она была настоящая казачка и хотела видеть сноху работящей, из их краёв. Детей не было, и это ещё больше распаляло свекровь. Что только она ни наговаривала на Веру.

Виктор стал выпивать, ругаться, обзывать Веру всякими обидными словами. «Однажды, – рассказывала Вера, – я шла из школы вечером, меня догнал молодой мужчина, он приехал к нам на стройку главным инженером, и сказал: “Брось Виктора, иди за меня, ты достойна другой жизни, подумай – я буду ждать”».

А жизнь продолжалась уже больше десяти лет в таком омуте. Вера не могла понять, почему все судачат, лезут в её жизнь, сплетничают.

Вера рассказывала, а я думала: «Бедная девочка, ведь ты попала в казачий край, где это всё и составляет их жизнь, и сильный духом человек их победит, а слабый погибнет. И невозможно понять, что им всем нужно от тебя. А им от тебя и ничего не нужно, им нужно только твоё присутствие, чтобы было о ком судачить, пересказывать, подглядывать, натравливать. И если их мужья бьют, матерят, а тебя пока нет, то самое главное наговорить на тебя, натравить мужа, чтобы он тоже бил и оскорблял тебя – вот тогда они изменят к тебе отношение, будут сочувствовать и рассказывать про себя, одновременно выпытывая у тебя подробности, чтобы рассказать другим и присочинить».

Я смотрела на неё и вспоминала себя, очень трудно остаться собой в таком окружении. Вера распустила волосы, они были красивые, а глаза при огнях станции блестели зелёными огоньками. Я решила, что утром рассмотрю её лучше.

А Вера продолжала дальше, что муж совсем спился, ей приходилось прятаться от него, а свекровь была очень довольна, говорила: «А что ты хотела – вышла за казака – терпи!» Вера говорила: «Что же я ей такого сделала, что она меня так мучает, я ведь любила Виктора и хотела жить с ним».

Дальше Вера рассказывала, что свекровь парализовало, когда Виктор хотел поджечь дом, но быстро потушили. Вера стала ухаживать за лежачей свекровью. Все опять стали говорить: «Что, дура, ухаживаешь, ведь она на тебя наговаривала и распускала глупые сплетни».

Однажды свекровь позвала Веру и сказала: «Прости меня, в том, что нет детей, виноват мой муж-покойник – пьяница, и Виктор не способен иметь детей».

Вера стала плакать и кричать: «Почему вы не сказали это раньше, ведь вы лишили меня возможности быть матерью столько лет, и что мне делать сейчас?»

Свекровь привстала немного и громко сказала: «Уезжай отсюда».

– Вот я и здесь оказалась, в этом купе.

– Сколько вам лет, Вера? – спросила я.

– Тридцать шесть, – был ответ.

Утром поезд подъезжал к Москве. Вера оделась и сидела вся напряженная. Я разглядела её – у неё глаза были зелёные, а волосы тёмно-русые с отливом. Вера сказала, что её будет встречать, она вчера побоялась сказать об этом, тот самый инженер – строитель, она его так называла. Он всё время писал письма её подруге и был в курсе её жизни. И вчера на её имя открыто прислал телеграмму-молнию: «Приезжай, жду, встречу, целую!»

Я расхохоталась и представила, какая бомба в этом городишке разорвалась, всем досталось – и хорошим и плохим, будет о чём говорить долгие годы и многим подумать над судьбой московской девчонки, попавшей в казачью станицу, но от их пересудов ей уже ни жарко, ни холодно, а они останутся теми же и ничему не научатся.

Я обняла Веру и сказала:

– Ты будешь матерью обязательно!

Вышла из купе, ко мне бежали по вагону дети и внуки.

Неизвестная соперница

В молодости я общалась с одной молодой особой, у которой муж был заместителем директора крупного цементного завода. Мы с ней были просто знакомые, далеко не подруги, так как по статусу моя семья была гораздо ниже её. Но когда встречались, то долго разговаривали на разные темы, откуда только мы их находили так много, но всегда были довольны этой встречей. Я с семьёй жила в общежитии, ожидали очередь на квартиру, она с семьёй жила в коттедже от цементного завода, очень красиво отделанном.

Как мы с ней познакомились, я не знаю – может, в поликлинике или роддоме – в провинциальном городе это легко сделать. Один раз она пригласила меня в свой коттедж, чтобы я посмотрела, как они живут. Около дома был участок под сад и огород, и это всё в центре города. Она смотрела на меня и хотела, наверное, увидеть зависть, но я сумела удержать лицо без эмоций, хотя чуть не упала в обморок от красоты жилья, сада, огорода. Как я мечтала в молодости о своём доме, я и до сих пор люблю землю и работаю на даче. Я скромно похвалила её дом, сад и ушла к себе в общежитие с кухней на семь семей.