Соня осторожно взяла с алтаря наручные часы без стекла и цифр, на широком, потрепанном по краям кожаном ремешке коричневого цвета. Именно они, как сообщают «Наставления», определяют, достоин ли умерший человек воскрешения или нет. Если стрелки начнут двигаться – покойника можно оживлять, а вот если останутся замершими – значит, на запрос о воскрешении получен отказ.

Соня, зачем-то мелко перекрестившись, надела часы на руку Максима, застегнула ремешок дрожащими пальцами и запрокинула голову, глядя в щербатый и темный каменный потолок. Медленно и бездумно считала она до десяти, а для верности – досчитала до двенадцати.

Внутренне замерев, Соня опустила голову, но перед глазами поплыло, и она не могла сфокусироваться на циферблате, и тогда она прислушалась… Тик-так… Тик-так… Спасительные звуки. Запрос на воскрешение одобрен.

Соня расставила вокруг Макса двенадцать золотистых свечей. Снова нырнула в сумку и достала кусок угля и мешочек с солью. Нарисовала углем трикветр [4] и уроборос [5] на стене Пещеры. Насыпала по щепотке соли на лоб и ладони Макса. Открыла «Наставления» на нужной странице и положила книгу на алтарь, встала возле на колени и оказалась спиной к мужу. Набрала в легкие побольше воздуха… Все будет хорошо… Для Макса точно, а вот для нее, точнее, для них… Когда он увидит ее после… Это будет ужасно, он наверняка испугается… Но лучше не думать об этом.

Сонин шепот постепенно перешел в нечеловеческий крик, от которого у нее самой заложило уши, и она, обессиленная и оглушенная, просидела пару минут, прежде чем услышала позади себя дыхание. Слава всем богам! Неужели получилось?

– Соня, – хрипло и тяжело проговорил Макс, но Соня не обернулась, а крепко закрыла лицо ладонями, силясь не заплакать, не завопить, не напугать.

– Соня, милая, – Макс подполз к ней, тихонько тронул ее за плечо, – где мы?

Соня молчала.

Макс вопросительно постучал пальцами по загривку Сони, но она не шелохнулась и не ответила.

– Что случилось, Соня? – просипел Макс и резко за плечо развернул Соню.

– Я тебе все расскажу, Макс, ты только не волнуйся, – глухо проговорила Соня дрожащим голосом.

– Я ничего не помню, милая, как мы здесь оказались? Что с тобой? Пожалуйста, посмотри на меня. – Макс пододвинулся к Соне поближе и поцеловал, а затем легко потянул на себя кисть ее правой руки.

Макс что, не видит, во что превратились ее руки? Он, наверное, в шоке. Но еще одного шока не избежать.

И Соня, зажмурившись, резко оторвала ладони от лица. Пара секунд тишины заставили Соню открыть глаза, чтобы увидеть изумленное лицо Макса. Он почему-то не кричал от ужаса, а с тревогой и нежностью всматривался в нее.

– Ты мне что-нибудь объяснишь, Сонь?

– Да, обязательно, но позже, – пробормотала Соня.

Она ничего не поняла. Наверное, Максим еще не пришел в себя, наверное, это все побочный эффект воскрешения. Надо подождать, и он всё увидит и всё поймет.

Но Макс не видел. Он не видел, пока они выбирались из пещеры, пока шли к машине, обнимаясь и слегка пошатываясь. Не видел и пока они ехали домой. И это было странно, потому что она смотрела в зеркало заднего вида и могла поклясться даже на книге «Наставлений», что видела свои седые взлохмаченные волосы и белесые глаза, окруженные рытвинами морщин. Макс не видел. Он умолял пустить его за руль, но она выдержала напор и все-таки повела машину сама. На все вопросы говорила только «потом-потом», вот доедут они до дома, а уж там, в родных стенах, когда за ними захлопнется входная дверь.

Вот только до входной двери они так и не дошли.

Соня копалась в багажнике машины, припаркованной у ворот, и пыталась найти там свою сумку, а Макс почти дошагал до крыльца, как вдруг остановился как вкопанный, словно напоролся на невидимую стену, и медленно обернулся. И Соня тоже посмотрела на него. В этот момент пространство между ними начало вибрировать, воздух будто бы уплотнился и пошел волной, засеребрился, и резко запахло сигаретным дымом.

Серебряные и дымчатые частицы собирались кучней и плотней, и спустя несколько секунд перед Соней и Максимом материализовался человек в длинной серой куртке с капюшоном.

– Мать твою, – прохрипел Макс.

– Какой знакомый образ, – прошептала Соня.

Человек покачнулся и откинул капюшон.

– Здрасте, – улыбнулась им худощавая брюнетка с гладкими волосами, убранными в высокий пучок, и пыхнула длинной сигаретой. Та девушка из кофейни… И запах табачного дыма такой знакомый. Тогда – рядом с машиной, а потом возле пещеры…

– Здраааасте, – протянул Макс, – а мы же вчера… Виделись… Встречались с вами… Да? Или я что-то путаю?

Брюнетка расхохоталась:

– Да-да, все верно, это была я. Кстати, представлюсь: меня зовут Ирма. А знаете, зачем мы встречались?

Макс помотал головой.

– А ты догадываешься, для чего? – Ирма посмотрела на Соню и хитро ей подмигнула.

– Для чего? – спросила Соня. Ей внезапно надоели все эти загадки, все эти вопросы без ответов, и жутко захотелось бокал красного вина, а лучше – целый кувшин.

– Мне нужно было, чтобы ты прошла инициацию.

– Понятно, – равнодушно кивнула Соня и молча, обойдя брюнетку, подошла к крыльцу.

– Пойдем домой, нас там Стеша ждет. – Соня взяла Макса за руку, потянула за собой, достала из кармана ключ и вставила его в замочную скважину.

– Я отравила его! – крикнула Ирма в спину Соне и зло пыхнула сигаретой.

Соня медленно обернулась и не мигая уставилась на брюнетку.

– А на хрена? – ледяным голосом спросила Соня.

– А как бы еще ты прошла инициацию? Мне еще твоя мать обещала сотрудничество, но вот только взяла – и повесилась. Обещанного, конечно, три года ждут, а я ждала гораздо дольше. Так что теперь тебе отвечать за мои договоренности с твоей матерью.

– Повесилась, – прохрипела Соня, глядя в пустоту, и повторила: – Повесилась…

– Да, повесилась. Так она сильно полюбила твоего отца, с которым провела одну лишь ночь, после которой родилась ты. А потом она прошла инициацию и превратилась в ужасную старуху… Ну, ты и сама всё знаешь… Но она все равно в какой-то момент захотела заговорить с ним на улице, а он не узнал ее, отшатнулся как черт от ладана. Вот она и не выдержала, не смогла смириться, – пояснила Ирма и пыхнула сигаретой, – а бабушка твоя, видимо, решила уберечь тебя от судьбы дочери. Но от судьбы не уйдешь, ты же понимаешь, судьба найдет ходы и выходы. И руки. – Ирма самодовольно улыбнулась и потерла ладони.

– И ты пришла ко мне? И ты влезла в мою жизнь? И убила моего мужа? – просипела Соня, и глаза ее стали мутно-зелеными, словно наполнились болотной жижей.

А вокруг Ирмы вдруг из-под земли появились и начали быстро подниматься вверх и опутывать Ирму черные скользкие змеи. Кишащий шипящий клубок. Ирма попыталась сопротивляться, но змеи лишь плотнее зажимали ее. Соня дернула правой рукой вверх и в сторону – почва под Ирмой стала вязкой и жидкой, и Ирма резко в нее погрузилась.

– Прекрати, пожалуйста! – закричала Ирма. – Я не хотела тебе навредить!