Прогретая солнцем веранда ощущалась словно морской горячий песок, темное дерево впитало в себя всё тепло, отчего сидеть на крыльце дома хотелось как можно дольше, смотря на голубое небо и белые облака. Шёл уже где-то девятый месяц беременности, на улице май и близится лето. По словам врача, что недавно посетил их поместье, всё должно случится к концу мая, если нет никаких проблем, не дольше. Всё же ребёнок родится летом, как они и хотели! Возможно, в последних днях весны. Лучшее время для дня рождения.

Мицури мирно сидела на крыльце, свесив босые ноги на прохладную траву, что приятно щекотала ступни. Игуро снова был на работе, близятся летние каникулы. Как хорошо что он будет дома, ведь после двадцатого мая учёба в этой школе заканчивается, и он будет свободен почти до самого сентября! А значит, они смогут провести больше времени вместе, и подготовиться в рождению ребенка. В их общении почти ничего не изменилось, такая же теплота и любовь, как раньше. Всё было так хорошо, что Мицури, порой, казалось, что это сладкий сон, но к счастью, это было правдой.

В школе же всё было куда веселее, чем могло показаться — дочери Тенгена часто донимали Игуро своими вопросами, или же приносили от Тенгена чего-нибудь интересного, словно этот здоровяк не мог просто зайти к нему сам! Ну да ладно, это ещё не так страшно.

А вот что на счёт Шинадзугавы Рин, за ней было наблюдать довольно интересно, пусть даже порой она творила что-то странное. Она не была задирой или плохим учеником, хотя по большинству предметов бездельничала, просиживая уроки за чтением каких-то журналов или рисованием в полупустых тетрадях. Первое время она пыталась докучать Обанаю, но он терпеливо относился к её выходкам, особенно к тому, как она себя вела на его уроках. Она быстро привыкла и перестала, но вспыльчивость никуда не делась, и громкий голос и странные вопросы посреди урока оставались обыденностью на протяжении этих месяцев.

Бесчисленные попытки сорвать его уроки ни разу не увенчались успехом, Игуро слишком терпелив для них, и кажется просто непоколебимым, что заводило Рин ещё больше. Ну не может же он быть таким терпилой! Хоть раз может повысить голос или нет?!

Всё это Игуро рассказывал Мицури по вечерам, пока они вместе засыпали. Эти школьные истории были довольно забавными, слушать о том, как дети бегают по коридорам и что-то мастерят на уроках труда, Мицури казалось интересным. Она и сама захотела преподавать, но увы, не получится, хотя ей и так достаточно рассказов Обаная. Пару раз побывав в этой школе, Мицури очень подружилась с детьми, что не удивительно. С её внешностью и светлым характером можно подружиться с кем угодно! А с детьми особенно. С тех пор, как она приходила, дети каждый божий день не забывают спросить у Игуро, как скоро она придёт. Он уже начинал её ревновать к этим ученикам, но держался, они ведь дети, просто привязались к ней немного…

— Милая, я дома!

Заприметив такую знакомую фигуру у ворот, Мицури довольно хлопнула в ладоши, спускаясь с высокого порога на тропинку

— Обанай! Сакура уже почти опала. Такая красивая была…

— Знаю, но ничего, я потом буду приносить тебе вишни!

Протянув любимой небольшой букет, что он собрал по дороге домой, Игуро улыбнулся как маленький мальчик, что впервые делает подобное

Он всегда смущался, но с радостью наблюдал за тем, как Мицури принимает его маленькие подарки…

— Они прекрасны! Такие красивые… Где ты их нашёл?

Вдыхая приятный аромат одуванчиков, Мицури довольно заулыбалась. С наступлением весны Игуро всегда приносил ей что-нибудь, почти каждый день! Иногда, когда ходил в город, приносил что-нибудь вкусное, но чаще готовил всё сам дома, так даже вкуснее!

— В лесу полянка была, как ты? — мягкий поцелуй в лоб через ткань маски, ведь Игуро ещё не успел её снять по приходу — Голова не болит?

— Всё отлично, не переживай. Хотя я немного волнуюсь…

— Всё будет хорошо, я обещаю, что буду рядом…

Эти большие, салатовые глаза сияли словно ещё два солнца, Игуро так любил в них смотреть… Он сам переживал о предстоящем, но должен был её успокаивать. Всё же, не ему рожать ребенка, хотя как бы он не испугался за неё в тот день, когда всё случится…

— Угу… Пересадишь клубнику в саду? Хочу, чтобы летом была.

— Конечно, я все сделаю, но сначала обед.

Обанай не очень любил садоводство — это довольно грязная работа, учитывая, что нужно постоянно следить за состоянием земли и убирать лишнюю растительность. Но признаться, ему нравился вид сада. Мицури сейчас в нём почти ничего не делала, да и он ей не позволял, поэтому приходилось ухаживать самостоятельно, что у него неплохо получалось. Все кустики у забора красиво пострижены, клумбы без единой травинки, грядки так же политы, все как нельзя лучше, никто бы и не подумал, что хозяин не любит копаться в земле.

Сытный обед даже разморил, и работать совсем расхотелось, оба отдыхали на веранде, потягивая сладкий, зелёный чай. Мицури после визита повитухи стала переживать, впервые за эти месяцы она так задумалась о самих родах. Игуро тоже переживал, много чего слышал от людей, становилось боязно, но он надеялся на лучшее, да и главное поддержка, так ведь? А значит, всё будет в порядке. Он утешал себя этим всякий раз, когда они говорили об этом.

========== Малышка Мио ==========

Прохладное майское утро заполнилось пением маленьких птиц в саду, они щебетали звонко и не думали останавливаться. Всё в этом рассвете было прекрасно: безоблачное небо и чистый воздух, яркое восходящее солнце, что ослепляет глаза. Вот только эта красота словно проходила мимо Игуро, который немного нервно вглядывался в горизонт. Ночь выдалась довольно напряжённой, и к утру он понял, что всё случится уже сегодня. Врач как раз должна была прийти в этот день, и пришла очень вовремя. Обанай очень испугался, когда Мицури стало плохо, и посреди ночи, с первыми просветами, она проснулась. Но сейчас она снова уснула, и он стоял на веранде, допивая ромашковый чай, дожидаясь акушерку, которая должна была принимать роды.

Игуро, как и планировал, оставался в комнате с Мицури, пока акушерка готовила всё необходимое: так много ткани, какие-то щипцы и ножницы, было больше похоже на то, что тут собираются проводить сложную операцию, а не роды, хотя он мало что понимает в этом. Наверное, так нужно. К шести утра их поместье перестало быть тихим, как обычно. Игуро хоть и сильный и серьёзный человек, но смотреть на такое даже ему было тяжело. Видеть то, как Мицури плачет и почти кричит, словно умрёт от боли, было тяжко, но всё было в порядке, по словам врача. Она вела себя так спокойно, что Игуро даже насторожился, ведь лишь изредка она могла обращаться к нему, все разговоры и фразы были адресованы измученной и уставшей Мицури.

Её бледное лицо покрылось капельками пота, а живот и грудь тяжело вздымались от дыхания, и крепко сжимая руку супруга, она выполняла всё, что требовал врач, стараясь изо всех сил. Игуро лишь напуганно молчал, не отпуская её руки, словно если он уйдет, то случится что-то страшное.

Казалось, словно эти часы длились целую вечность, и Обанай старался не мешать и заботливо помогал Мицури выпить воды или вытирал с лица влагу, ни разу не подумав о том, что ему противно, лишь заботился как мог. Повезло, что врач не выставила его за двери, хотя многие так делают…

— Если ты будешь так зажиматься, ребенок пострадает!

Довольно строгий голос был, наверное, слишком громким, но не грубым. Акушерка пыталась донести до Мицури элементарные вещи, что являлись самыми важными. Мицури уже почти не кричала, как многие другие девушки, лишь терпела и пыталась сохранять спокойствие.

— Я стараюсь…

Немного осипшим голосом, Мицури отвечала на все её вопросы. Накануне этого дня Мицури не смогла скрыть очередной приступ кашля, что напугало Игуро до чёртиков, и он, как сумасшедший стал метаться по дому, чтобы найти что-нибудь что поможет ей. К счастью, на этот раз кашель был без крови, что было раза два, но приступ прошёл как и все предыдущие, что он не видел. Скрывать всё это было большой ошибкой, вот только об этом Мицури вовсе не подумала тогда…