Кто же знал что простудиться можно лишь только от получасовой прогулки? К тому же, пока была охотником, Мицури проводила много времени в лесу, ночуя там в дождь и снег, а сейчас, пройдясь по саду, заболела.

Мицури вряд-ли верила в то, что подхватит болезнь — иммунитет у неё всегда отличался силой, и она мало болела. Тот факт, что сейчас ей плохо, удивлял, но она сомневалась, что это что-то серьёзное.

От этих мыслей её отвлек внезапный толчок, Мицури округлила глаза, а Обанай сначала не понял, что случилось:

— Что такое?!

— Малыш пинается. . — взяв Игуро за руку, она бережно поднесла её к животу, спустив чуть ниже.

Ребенок словно почувствовал это, и снова слабо пнулся. Обанай с восхищением замер, ощущая слабые толчки под ладонью. Там, буквально в нескольких сантиметрах, живёт его ребенок, растёт и дышит. Он просто не позволит, чтобы с ним и Мицури что-то произошло!

— Ага… Давно уже?

— Да нет… Не помню, но это всегда неожиданно! — малыш успокоился, и снова ничего не происходило, этот момент словно специально дожидался — дело случая, не более

— Уснул, видимо. Ты ребенка разбудила своей прогулкой. Он ведь тоже всё чувствует. Будь осторожна, прошу тебя…

Обанай был как никогда прав — пусть даже ребенок и защищён от внешнего мира, он может быть в опасности, если его мама относится к здоровью поверхностно. Организм женщины в этот период очень уязвим, а если брать в расчет множество смертей беременных и только родивших женщин и их детей, уже можно испугаться до ужаса. Но к счастью, всё шло хорошо, за эти полгода Мицури бывало плохо лишь по утрам, что совершенно нормально, и никаких осложнений. Они терпеливо и трепетно ждали появления на свет их ребенка, Игуро лишь приходилось часто ей напоминать о том, что её организм слабее чем обычно, чтобы не подвергала себя опасности. К сожалению, в этот раз не уберёг. Надеясь на то, что это лишь простуда, Мицури пообещала себе впредь так не делать. Кто знает, чем это закончится в следующий раз?

========== Воспоминания ==========

Раскладывая свежую высохшую одежду после стирки, Мицури и не думала болеть после вчерашнего, лишь немного отлежалась в постели. Сегодня утром Игуро ушел на работу, и не теряя времени, она занялась уборкой. Температуры не было, только иногда чувствовалась небольшая тяжесть в лёгких, что очевидно при простуде, но она не обращала на это внимания. Вот одно хаори, за ним юката — вещи Игуро не отличались яркостью, он не любил вычурно одеваться и предпочитал темные оттенки, в то время как Мицури любила захватить в магазине что-нибудь красивое и с узорами, чтобы глазу приятно было.

Продолжая перебирать корзину с вещами, Мицури не нашла чего-то необычного. Собственно, что можно найти интересного у себя дома?

Перебравшись уже к другой ёмкой корзине с вещами, что ещё предстоит постирать, она стала их пересматривать, Игуро часто кладет туда ещё чистые вещи, и по обыкновению скинув всю кучу вещей на пол, устроилась поудобнее, перекладывая их на две стопочки.

— Снова чистую юкату закинул…

Улыбаясь его невнимательности к таким мелочам, Мицури уже заканчивала с вещами, но тут на дне этой оставшейся своеобразной кучки вещей она увидела что-то очень знакомое: чулки, те самые, салатовые, которые ей когда-то подарил Игуро…

Достав один чулок из-под вещей она стала его рассматривать, словно могла увидеть в нем что-то необычное. Мягкая ткань была приятной на ощупь, давно она их не носила, с тех самых пор как рассталась с формой. Некоторые ниточки на швах плохо держались, а посередине где-то распустилась одна верёвочка — вот-вот, ещё немного, и образуется дырочка. Но Мицури тепло улыбалась, вспоминая в подробностях этот день.

***

— Вот, это я так…

Они с Кабурамару не подошли близко, краснея и смущаясь, Обанай овтернулся от Мицури, протягивая новенькие чулки:

— Ой, правда?! — умиляясь и краснея, Мицури с улыбкой смотрела на него — Это мне, Игуро-сан?!

— Да… Тебе, бери…

Всё ещё к ней не повернувшись, Обанай уже успел пожалеть о своем подарке, а то мало ли, кто увидит. Кабурамару же обиженно смотрел на хозяина, скорчив рожицу по типу «Это мне чулки не подошли? Ты их выбирал четыре часа болван!»

Обанай лишь терпеливо дождался пока Мицури их возьмёт, и наконец посмотрел на её не менее смущённое лицо:

— Тебе… Нравится? — погладив змейку, Игуро уже не прятал глаз, и немного успокоился

— Конечно! Я буду их носить всегда! Такие прекрасные… — прижимая к себе небольшой подарок, Мицури словно светилась изнутри.

Она прежде несколько раз заикнулась о том, что в такой форме ей неудобно, ноги слишком открыты, и Обанай не терял времени — пошел в магазин найти что-нибудь подходящее, в итоге потратил не один час, в поисках чего-то красивого, и по цвету чтобы подошло. Как он заметил, девушки часто обращают внимание на мелочи и уделяют этому много времени

***

— Может вам вот эти? — продавщица никак не унималась, предлагая Игуро разные варианты — Есть ещё голубые!

— Не нужны мне голубые. Хочу что-нибудь другое… У вас есть розовые? Или зелёные?

Кажется, терпение Обаная вот-вот лопнет, как надувной шар. Он уже перебрал уже несколько десятков чулков, с разной длиной и узорами, но ничего не нравилось.

— А… Зелёные… Такие были, минутку — скрывшись за невысокой ширмой, девушка искала в коробках с такими же чулками подходящие по цвету — Есть салатовые, вам подойдёт? — вернувшись к мечнику, девушка протянула ему в аккурат сложенные чулки

— Мне нет, но я пожалуй их возьму… — рассмотрев их поближе, Игуро в точности вспомнил цвет волос Канроджи, и эти чулки, как ему показалось, идеально подойдут.

— Тогда отлично!

Совершив, наконец, такую долгую и мучительную покупку, Обанай выдохнул с облегчением — и чего только ему стоило пойти в женский магазин одежды! Глазели все кому не лень…

— Кабурамару, я так то тоже устал, не смотри так на меня, — отвернув белую, маленькую головку, змейка притихла, а Игуро шагал по людной улице в центре города, направляясь обратно к поместью Убуяшики.

Кабурамару к слову, был свидетелем многих милых сцен, он никогда не уходил от Игуро. С самого детства, как он приручил его, змеёныш всегда находился на его шее, можно сказать в знак благодарности он его не покидал — Обанай ведь и сам был похож глазами на демона-змея, которому поклонялась его родня, поэтому он и жив остался, и шрам ему оставили по этой же причине… Ужасные воспоминания. Игуро старался не копаться в них, это вызывает слишком странные чувства, даже думать об этом не хочется. Но иногда невозможно не возвращаться к прошлому, это нужно принять, каким бы оно ни было.

***

— Спасибо вам Игуро-сан!

Счастливая Мицури обняла Обаная, прижавшись к нему, на что он даже удивился, но приобнял в ответ, боязливо прикасаясь к её пушистым косам

«Невероятно мягкие…»

Его мысли всегда крутились около этой девушки, не зависимо от того, чем он занимался — он непроизвольно возвращался к её лицу и красивым глазам, манерам и доброте, и вскоре понял что влюблен с первых дней, но смелости у него никогда не хватало…

***

Переложив чулки в стиральную корзину к другим вещам, Мицури заметила полосатую ткань, хаори Обаная… С ним тоже связано многое: совместные задания, прогулки, обеды и ужины, сборы в поместье Убуяшики и просто разговоры. Оно все ещё пахло им, пусть даже Игуро не надевал его уже пол года и обычно оно пылится в шкафу, сейчас хаори почему-то лежало в куче этих вещей — снова Обанай постарался…

Теплые и приятные воспоминания накатывались волнами, Мицури совсем забылась в них, вспоминая каждую деталь:

— Вот, так согреешься… — накинув на дрожащие плечи Мицури полосатое хаори, Обанай стоял ближе, чем позволял себе обычно.

Шел сильный дождь, они укрылись под кроной огромного дубового дерева. Было жаркое лето, но дождь сыпал проливной и холодный. Ютясь на небольшом сухом остатке земли, что закрывался листвой, они не отходили друг от друга: