И будто в ответ на эти слова дверь открылась, и появился Егорка.

– Ну вот и все, Егор, на сегодня. Ступай пока. Сейчас ты дома нужен.

– А когда дальше-то сказывать будете? Пока-то все плохо.

– А я и не обещала, что все хорошо будет, – женщина сдвинула брови. – Предупреждала, что страшно и больно может быть. Не хочешь дальше слушать, так я и не буду рассказывать.

– Нет, нет, хочу, тетя Фрося! Только бы Маруся выздоровела!

– Завтра не приходи. Не будет меня дома, да и торопиться ни к чему. Послезавтра придешь, коли не передумаешь. Я тебя не неволю. Сказка твоя туманная, неясная. И сама не знаю пока, что дальше будет, какие испытания тебя ждут.

– Я решил уже все, – серьезно и твердо сказал Егор. – Я приду.

*

– Да где же ты пропадал? – накинулась на парнишку Ульяна. – Уже вечер, ночь скоро!

Видит Егор, сестра его слезы вытирает, улыбнуться пытается, боль свою спрятать. А у самой глаза красные, опухшие, губы дрожат.

– Спасибо, Ульяна, что сестре моей помогла, – хотел сказать он твердо, по-взрослому, но голос его сорвался, он закашлялся, смутился, и уши его тотчас же покраснели. А Ульяна метнула на него быстрый и острый взгляд и улыбнулась.

– Ну ладно, пойду я. Поздно уже.

– Иди, иди. Спасибо тебе, Ульяна, – сказала Маруся.

Девочка в дверях задержалась, обернулась и, смущаясь, спросила:

– Марусь, а можно, я заходить к тебе буду? По-соседски, по-дружески? Посидим, поболтаем…

– Конечно, конечно! Заходи, Ульяночка, – с радостью ответила Маруся. И черная тень, омрачавшая ее лицо, побледнела, отступила.

Когда девочка ушла, Маруся, отогнав думы о своих печалях, приняла строгий вид.

– Ну, Егор! И где же ты был?! Только не ври, всю правду говори!

– А я и не собирался врать. Да ты сама ведь догадалась уже. В лесу я был.

Маруся вспыхнула от этих слов. Хоть она и догадывалась об этом, но до последнего надеялась, что предположения ее неверны. Глаза ее широко раскрылись, брови поползли вверх.

– И ты вот так просто, так спокойно об этом говоришь?! – возмутилась она.

– А хочешь, я расскажу тебе, что с тобой произошло, пока меня не было? – оставил он без внимания ее вопрос и пересказал все последние события.

У Маруси вновь слезы из глаз полились. Но уже не только от горечи и обиды, а еще и от злости и негодования.

– Так выходит, это ведьма беду на меня накликала?! И зачем ты только к ней пошел, Егорка?! Если б ты знал, что я пережила сегодня!

– Прости, Маруся, – взял он сестру за руку, – что меня рядом не было! Только не кликает она ничего, не выдумывает. Просто видит, что случиться должно. Сама она мне так сказала, что сказ-то у каждого в глазах написан, а она его просто читает.

– А ты и поверил?! – с обидой и упреком воскликнула сестра и отдернула руку. – Не хочу с тобой говорить больше, – отвернулась она к стене.

– Ну Маруся, прости. Я ведь все ради тебя!

– Что ради меня?! Видишь, чем все обернулось! Иди спать. Завтра поговорим. На сегодня мне слез и обид довольно будет.

Егор вздохнул тяжело, волосы взлохматил и вышел из комнаты.

*

Но на следующий день поговорить им толком не удалось. За завтраком Маруся дулась и хмурилась. А потом стук в дверь раздался. Открыл Егорка, а на пороге парень высокий, видный стоит, с ноги на ногу переминается, руки за спиной держит.

– Здравствуйте, – говорит Егор. – А Вы к кому?

– Мне бы Марусю увидеть, поговорить с ней, – смущаясь, ответил тот. И после паузы добавил, – Если она, конечно, не против будет. Ты, верно, брат ее, Егор?

– Да, так и есть. А Вы кто будете?

– Скажи Марусе, Василий, знакомый ее вчерашний, пришел.

– Так вот, значит, как? – нахмурился Егор. – И зачем же ты пришел, Василий? Я сестру свою люблю очень и обижать никому не позволю, – грозно предупредил он.

– Что ты, Егор! – воскликнул молодой человек. – Прощения я просить пришел. Виноват я сильно! Пойму, если не простит меня Маруся. Но позвольте мне хоть попытаться. Иначе до конца дней мне покоя не будет.

– Хорошо, – смилостивился Егор. Парень на него хорошее впечатление произвел. Видно по нему было, что, и в правду, раскаивается. – Пойду, скажу сестре, что ты пришел.

– Маруся, – зашел он на кухню. – Там гость к тебе пожаловал.

Не успел он договорить, услышал, что дверь хлопнула, заметил, что Маруся рот раскрыла, глаза вытаращила. Изумление на ее лице читалось.

– Простите, что без приглашения, – услышал мальчик за спиной. – Побоялся, что не примешь меня, Маруся, видеть не захочешь. Но позволь мне поговорить с тобой, объясниться. Всю ночь я не спал. А утром сразу к тебе собрался.

Егорка тактично вышел из кухни. Понял, наедине поговорить им нужно. А самого любопытство разбирает. И он, сам от себя скрывая, что подслушивает, уши навострил, но к двери не подходил. И вроде бы ненароком, случайно все слова их слышал.

– Виноват я перед тобой, Маруся. Сам себе никогда не прощу, – заговорил Василий, но Маруся остановила его.

– Нет, Вася, не виноват ты ни в чем. Ты ведь не знал. Думал, я обычная, нормальная девушка. Сама я виновата. В заблуждение тебя ввела, не предупредила, что калека я безногая. Это мне у тебя прощения просить надо.

– Что ты такое говоришь, Маруся! Я и не думал ничего такого! У меня и язык не повернется так тебя назвать. Ты – самая красивая девушка, какую я когда-либо видел, – смущаясь сказал он и покраснел. – Вот, возьми, – достал он из-за спины букет большой с ромашками и васильками. – Для тебя в поле нарвал.

– Спасибо, – тихо сказала Маруся и засмущалась.

Никто еще из парней ей таких слов не говорил и цветов не дарил. И букет взяла. А Василий приободрился, духом воспрял. Голову вскинул, подошел, сел напротив Маруси и за руку ее взял.

– А то, что ножка у тебя болит, это ничего. Я на руках тебя всю жизнь носить буду, – сказал и посмотрел на нее преданно. А у той опять слезы из глаз.

– Что ты, Марусенька? Или снова не так что? Так ты прости! Болван ведь я неотесанный! Не умею с девицами обходиться.

– Нет, нет, Вася! Это я от радости. Мне же никто еще таких слов не говорил. Ну разве что Егорка, – улыбнулась она сквозь слезы.

– От радости это хорошо, это можно, – просиял он в ответ. – А знаешь, я ведь даже боялся и заговорить-то с тобой. Сам себе сейчас удивляюсь, как у меня это вышло. Я, когда тебя увидел, подумал: красивей, наверное, и не сыщешь девушки в целом свете. Хоть посмотрю, полюбуюсь. А ты мне улыбнулась. Судьба это, Маруся, не иначе!

Тут уж Егорка перестал прислушиваться. Неловко стало ему от чужих нежностей и объяснений любовных. Во двор мальчик ушел. А Василий еще долго в доме сидел. Чай они пили и все наговориться и наглядеться друг на друга не могли.

А Егорке и без того было, о чем подумать. Размышлял он о походе своем в лес, о знакомстве с ведьмой. И к выводу пришел, что не зря ходил. Да, поплакали, попереживали они с сестрой, но вот ведь как все обернулось! Сидит Маруся сейчас на кухне светлая и счастливая. Добром испытание закончилось. А значит, мальчик дела своего не бросит посреди дороги, до конца доведет.

*

– Здравствуй, Глаша! Ну как ты тут? Жива, здорова?

– Здравствуй подруженька! Давненько ты ко мне не заглядывала. Да ты как-то изменилась вроде?

– Да ну, кажется тебе. Какая была, такая и есть. И ты все не меняешься. Все такая же тонкая и стройная!

– Да где там, – махнула рукой худая женщина. – Скажешь тоже, – но все же улыбнулась. Добрые слова всегда слышать приятно. – Кожа да кости. Ем похлеще любого мужика, а все не поправляюсь. Совсем иссохлась, – засмеялась она. А потом внимательно собеседнице своей в глаза посмотрела. – А вот ты точно изменилась! Другая ты!

– Да что же не так-то со мной? – удивилась та и стала себя внимательно со всех сторон оглядывать.

– Да так все, так. Только раньше ты будто замороженная, ледяная была. Так холодом от тебя и веяло. А сейчас будто оттаяла. В глазах твоих не снежинки, а огоньки сверкают. На человека живого стала похожа, а не на бабу снежную. Произошло что? Рассказывай. Не просто так ведь пришла.