Синяя приталенная куртка до бедер имела всего два кармана. В левом упаковка антибиотиков и очки, а в правом очередная пачка сигарет и зажигалка, правда, нерабочая. Тогда я решил обыскать зараженного. Пуховик оказался пуст, а вот из кармана изрядно запачканных испражнениями штанов что-то явно выпирало. Надо бы проверить.

Несколько секунд я, брезгливо сморщившись, раздумывал над этой мыслью, но потом все же решил, что оно того не стоит, и пошел осматривать катер. В первом же ящике с инструментами обнаружился грубый неказистый нож. Обрадовавшись находке, с ходу решил испытать ее в деле. Вскрыл споровый мешок твари и вспорол карман штанов. Мешок оказался пуст, а вот в кармане нашелся очередной телефон.

Вытащил аппарат из чехла. Батарея на тринадцати процентах. Включив фонарик, решил основательно обыскать катер. На задней палубной площадке был ящик с веревкой, надувной лодкой и стандартными оранжевыми жилетами. Внутри вдоль бортов крепились весла, а снаружи спасательные круги.

Заряд телефона на холоде садился очень быстро, но основное разглядеть я успел. Каюта оказалась крохотной. Лишь два кресла у штурвала и одно длинное у задней стенки, перед ним столик. Сразу у входа на полу валялся труп мужчины. Он обратился, но не смог открыть дверь и выйти наружу. Над приборной панелью несколько ящиков, под ней бардачок. Переносной рации не было, имелась лишь стационарная. Пол завален упаковками из-под скудных запасов еды и пустых бутылок воды.

Очередной мертвец наконец-то оказался богат на улов. Кроме водительских прав и бесполезного здесь кнопочного водонепроницаемого телефона в карманах у него обнаружились плотные ветрозащитные перчатки с накладками. Я выдворил ледяную фигуру на улицу. Задумавшись, какое-то время изучал три трупа, но все же решил, что мастерить лежанку из их курток не лучшая идея.

Надел один из жилетов, чтобы хоть немного стало теплее, второй свернул и взял под мышку. Закрыл дверь каюты изнутри, подперев ее вдобавок веслом. Улегся на длинное кресло, подложив под голову второй жилет, и достал трофейный телефон распятого мертвеца.

Включил. Устройство оказалось заблокировано. С третей попытки подобрал графический ключ в виде буквы «М». Почти полная батарея. Открыл галерею. Владелец был крупным краснолицым мужиком, не чета той раскисшей субстанции, у которой позаимствован аппарат. Так, что тут у нас? Обычные фотки: с друзьями в баре, на фоне снеговиков в виде мужских половых достоинств, с девушкой. Вроде как.

Особа была крайне уродливая, как рисунки умалишенных. Ну кто я такой, чтоб оценивать чужие стандарты красоты. Может, она у них вообще первая красавица. Если тебе девочка кажется симпатичной только потому, что она не мальчик, значит, нужно менять стаб.

Очередное фото внутри освещенной пещеры. Опа! А это уже интересно. Просмотрев все, что было, я окончательно убедился, что парень пещерник. Что это значит? Что сектанты и их под нож пустить могут или этот в чем-то провинился? А, плевать, позже загадки разгадывать буду. Выключил телефон, извлек флешку и запрятал рядом со спораном. Банку шпика сунул под сердце, чтобы согрелась.

Только закрыл глаза, как снаружи раздался хлопок, похожий на далекий выстрел из мелкашки. Я даже дыхание задержал, чтобы лучше слышать, но уже через несколько секунд выдохнул. Это всего лишь треск льда. Природа живет своей жизнью. Прикрыл глаза и заснул в надежде очнуться утром.

День второй

Просторы Стикса

Минус двадцать градусов по Цельсию

Проснулся с рассветом. Хоть спать хотелось очень сильно, уснуть не смог. Надо двигаться дальше, пока погода позволяет и не бушует буря. К тому же не стоит сбрасывать со счетов вариант, что этот странный кластер может уйти на перезагрузку. Нехотя сел. Сунул руку в карман, но кошачьих сухариков там не нашлось. Вчера все съел.

Кое-как поднялся. Болело вообще все. Старость не радость, чтоб ее. Вытащил шпик, раскрыл, принюхался. Тухлятиной не пахнет, выглядит так же мерзко, как и всегда. Подобрал с пола ложку, вышел на улицу, обтер лицо снегом и приступил к завтраку. Как тут армию не вспомнить? Только в чрезвычайных обстоятельствах можно подобное в себя запихивать.

В таких условиях, как у меня сейчас, человек расходует от шести тысяч калорий в день. В случае с иммунными эту цифру смело можно увеличивать минимум на треть, а скорее всего, вдвое. Так что эта баночка как мертвому припарка.

Закончив скудный завтрак, сделал сдержанный глоток Шамановой бодяги, настроение сразу поднялось. Забросил в рот очередную спорановую витаминку. На всякий случай перекинул через плечо небольшой моток веревки и снова принялся штурмовать ледяной скалодром для отчаявшихся мазохистов.

В перчатках все гораздо проще, а самое главное – теплее. Когда обнаружил зимний квадроцикл, окончательно зарекся больше ничему не удивляться на этом странном кластере. От его владельца остались одни лишь кисти в голубых перчатках, мертвой хваткой вцепившиеся в руль.

Я проверил отсек под инструменты, там нашлась инструкция и крохотный фонарик – и то хлеб. В гнезде для электроники лежала раздолбанная рация, а к заднему багажнику был привязан рюкзак. В него-то я и запустил свои заграбастые ручонки. Наконец-то моя покровительница Фортуна снова повернула ко мне свой прекрасный лик.

Черт! Рано обрадовался. Помимо ненужной мне сейчас палатки – тащить ее сил никаких не осталось, – внутри обнаружилась заледеневшая бутылка воды, пришлось выбросить, как и огурцы с помидорами и вакуумные пакеты с замаринованным шашлыком. По крайней мере, у меня теперь есть куда складывать поклажу. Осталось только найти что-нибудь ценное.

Лучше б мне попался другой турист. Тот, что вез напитки, а не закуску. От употребления споранов всухомятку уже тошнило. Постоянное отвратное чувство горечи во рту надоело. Еще мне кажется, что со слюной все-таки просачивается некоторое количество ядовитых споровых хлопьев. Хотя, может, легкое чувство тошноты от общей усталости.

К тому же организм исчерпал запасы гликогена и теперь мечется в поисках углеводов, нещадно сжигая жировую ткань, в которой множество ядовитых веществ. А воды я потребляю недостаточно, чтобы обеспечить нормальный вывод всех этих компонентов. В общем, лапами грести отсюда надо активнее, а то помру.

Перевалившись через очередной бугор, уткнулся мордой в проткнутую ледяными пиками надувную лодку. Ничего полезного в ней не оказалось. За следующей стеной поваленных зубцов меня ждал сюрприз. Сразу три изрядно потасканных жизнью пустыша усердно скребли ногтями лед, пытаясь добраться до какого-то лакомого куска.

Я вынул нож, скрылся за ледяной глыбой и поскреб лезвием по снегу. Троица замерла. Двое все же продолжили рыть лед. Один, одетый в полушубок и с разорванной шеей, поднялся и, покачиваясь, направился в мою сторону. Несколько раз он запнулся за торчавшие тут и там куски льда. Колено уже затекло, связки начали болеть, когда наконец зараженный добрался до меня.

Я вынырнул неожиданно для противника, подрезав бедро твари. Мутант рухнул, звонко клацнув зубами от удара подбородка об лед. Нож как родной вошел в заботливо подставленную шею, угодив точно в рассадник контролирующего паразита.

Двое других пустышей тут же среагировали на шум и, заурчав, направились в мою сторону. Я подобрал большой неровный кусок льда и метнул в первого, облаченного в куртку дорожного рабочего, когда он показался в проходе. Зараженный свалился под ноги второму, где-то потерявшему один ботинок.

Тот на удивление резво отреагировал. Перепрыгнул через тело товарища, на полном ходу влетел в проход и нарвался на удар ногой в корпус, после чего опрокинулся на спину. Я тут же подскочил к нему и, перехватив нож двумя руками, нанес несколько ударов в лицо, пока не попал в глазницу.

Второй пустыш все пытался подняться. Видимо, метательный снаряд сломал ему несколько ребер, а может, и ключицу. Я поставил ботинок ему на грудь и всадил клинок под подбородок. Быстро вскрыл споровые мешки, в которых кроме черной паутины ничего не нашлось. Решил посмотреть, что зараженные так усиленно пытались откопать.