Все еще доверяя какому-то внутреннему чутью, я боялся подниматься и пополз к снегу. Лишь когда мои ладони обожглись о проваливающийся наст, поднялся и спрятал руки в карманы. Перчаток у меня с собой нет.

Нужно как можно быстрее убираться отсюда, вдруг скребберу придет в голову идея вернуться, или Туретт подзарядит свою батарейку и телепортирует меня в свою личную пыточную камеру. Привяжет к стулу, как в фильме «Заводной апельсин», насильно раскрыв веки, включит мне «Дом-2» с самой первой серии и оставит в таком состоянии. Уже через неделю я начну молить взять меня в ряды славных и доблестных сектантов.

А если серьезно, то я один, без нужного снаряжения, в заднице Стикса и уже начинаю мерзнуть. Дар работал очень долго для первой активации, и скоро начнутся первые серьезные симптомы спорового голодания. Вдобавок понятия не имею, в какой стороне Цитадель, и еще от меня прет свежей кровью так, что с соседнего кластера чувствуется.

Будь жизнь игрой, я бы не согласился взять такой квест.

Получено задание «Вернуться домой». Уровень сложности – неэпически высокий. Награда – теплая ламповая атмосфера в кругу друзей, честь и слава за свершенные подвиги.

Описание:

– Вернитесь домой и расскажите об увиденном. Вам все равно не поверят и набьют морду за брехню, но попытаться стоит.

Дополнительно:

– Получение новой цепочки заданий.

– Завершение личных квестов.

Жаль, что жизнь не игра, и отказаться от подобного нельзя при всем желании.

День первый

Просторы Стикса

Минус двадцать пять градусов по Цельсию

На мою провокацию про Спрута Туретт ничего конкретного не ответил, но все же он среагировал, поэтому за рабочую версию возьмем теорию, что вся эта тема с сектантами изначально придумана главой пещерников. Отсюда можно сделать вывод, что, скорей всего, это юго-восточная часть Улья.

Не слишком близко к границе, ведь не видно гор, запирающих северную долину с этой стороны. Я хорошо помню, как издали можно разглядеть предгорья Казбека, когда едешь на поезде из Ростова во Владикавказ. Из этого следует, что Цитадель находится на северо-западе.

Еще один момент не давал мне покоя. Как-то слишком легко отделался. Что, если я не сбежал, а меня отпустили? Показали то, что должен был увидеть, и все. Но зачем? А вдруг вообще никакого скреббера не было? Может, мне просто наслали эту картинку.

Хорошо, с этим определились. Что дальше? Начать стоит, пожалуй, с малого, а именно с обыска распятых тел. Монстр питался внутренностями, а в карманы к ним не лазил. Может, при тщательном осмотре что-нибудь полезное и отыщется. Не думаю, что сектанты заморочились со шмоном трупов.

Снег был мягкий, я постоянно проваливался, иногда лишь по щиколотку, но порой и по пояс, и чтобы преодолеть несчастные несколько десятков метров, пришлось изрядно попотеть. Это при том, что по ощущениям температура ниже двадцати градусов.

Запашок от мертвецов шел мерзкий. Пахло какой-то кислятиной с примесью разложения и чего-то еще. Тела уже успели снова задубеть, но при этом их покрывала слизь. И без патологоанатома по виду похоже, будто остались лишь кости и кожа.

Они напоминали силиконовые манекены, в которые забыли поместить мышцы и внутренности. Скорей всего, тварь, как паук, впрыскивает в жертву кислоту, а потом высасывает питательный супчик, оставляя оболочку нетронутой. Странное зрелище – одновременно расплывшиеся, как с картин Ван Гога, и при этом застывшие бледные лица.

Преодолевая брезгливость, начал обыскивать липкие человеческие оболочки, проверяя каждый кармашек, каждую складочку одежды. Терпение принесло плоды. Я стал обладателем застывшей зажигалки. Если отогреть – есть шанс, что она начнет работать.

Еще попался перочинный нож, блокнот, который вполне способен сойти за розжиг. Початую пачку отсыревших сигарет брать не стал, а вот спрятанным в одной из папиросок спораном не побрезговал. Мобильник неизвестной марки тоже перекочевал ко мне в карман. Вдруг не совсем замерз и еще сможет работать как фонарь. К тому же имеет смысл с его помощью составить портрет личности владельца. Есть шанс, что это даст какую-нибудь подсказку. К сожалению, живца не нашлось.

Следующим делом я решил замародерить чудом не опрокинутый скреббером армейский тягач. Кабина еще не успела отдаться на съедение черной плесени, спасибо отчаянным смельчакам, загнавшим его сюда. Передохнув и пожевав снега, еще немного хлебнул Шаманского отвара и, включив дар, шагнул в Черноту.

Когда я сделал это более осмысленно, ощущения были совсем другие – не как при первом интуитивном его срабатывании. Вдали подсвечивались невидимые глазу кластеры. И неизвестно, сколько до них, километр или все тридцать. Впрочем, плевать, сейчас нет времени и возможностей на разведку, да и задачи совершенно другие.

Я прошел до тягача. Номер Чернота уже пожрала, и символы плохо читались. Осмотр решил начать с тентованного прицепа. Отвязал шнуровку, отщелкнул боковые замки, аккуратно, стараясь сильно не шуметь, опустил борт, откинул полок и, схватившись за край, вскарабкался внутрь.

От моего веса задние колеса рассыпались в труху. Кузов со скрежетом резко осел, я не удержался и вылетел наружу. Отплевавшись от попавшего в рот черного крошева, выругался и снова забрался в машину. Тут обнаружились несколько притянутых лямками бочек различного топлива. Около тонны воды пятилитровыми бутылками. Жажда меня, конечно, мучила, но не настолько, чтоб отважиться это попробовать. Лучше уж снега наемся.

Здесь же находился генератор, несколько комплектов ОЗК, но так желанного оружия или хотя бы ящиков тушняка не нашлось. Вообще странный какой-то набор – я тебя слепила из того, что было. Все понимаю, но где инструменты, ЗИПы и прочее? Я же много не прошу, хотя бы топор или на худой конец молоток и нож добротный. Похоже, тот, кто пригнал сюда этого ветерана армейского автопрома, одной половиной мозга уже урчал, а вторая изначально принадлежала далеко не вундеркинду.

Я вскрыл первую бочку, принюхался – веретенка[1]. Открыл следующую – то, что нужно. Все, что мне пришло в голову, – это измазать соляркой плечо и кончик уха в надежде, что она перебьет запах крови. Теперь время обшарить кабину.

Наученный горьким опытом, ударил ногой в колесо и отскочил, когда следом за ним рассыпались еще два, и машинка опасно накренилась на один борт. Повторил процедуру со второй половиной и уже спокойно потянул ручку. Тяжелая дверь со скрипом открылась, я встал на ступень и заглянул внутрь, удивленно присвистнув.

– Ну, привет, служивый, – поздоровался я с мертвяком, уткнувшимся в руль.

На соседнем сиденье вытянулся застывший труп серого и некогда пушистого кошака.

– Извини, братишка, – сказал я, с трудом откинув тело на спинку кресла.

Раздался характерный хруст ломающегося мороженого мяса и костей. Ноги так и остались на месте, а вот туловище откинулось назад. Я пристегнул его ремнем безопасности, чтоб постоянно не удерживать.

– Ну, что тут у нас? – Замок бушлата категорически не поддавался, пришлось резать куртку.

На погонах кителя два крестика, что бы это ни значило. Военный был не очень богат. Паспорт на растопку, отсыревшие спички и снова ненужные сигареты, правда, на этот раз довольно необычные, с харизматичным изображением товарища Маяковского.

– О, сухарики! – радостно выдал я, открывая бардачок.

Там нашлась раскрытая пачка сухого кошачьего корма и сухпаевский шпик аж две тысячи седьмого года выпуска. «Ну, жрать захочешь – и не такое сточишь», – подумал я, прихватил то и другое.

Закончив осмотр, выпрыгнул и упал от приступа головокружения. Нужно срочно выбираться. Петляя, как разметка на трассе провинциальных городов, выполз из Черноты и облегченно рухнул в снег, отрубив дар. Дурнота начала отступать. Отдышавшись, закинул в рот пару горстей снега и посмотрел вдаль.