– Это тоже был элитник?

– Да. Несомненно. Причем кажется мне, тот же самый, что и в прошлый раз. Ладно рюкзак с хабаром, но человека в качестве ловушки использовать – это уже за гранью. Вот что бывает, когда все очки характеристик вкладываешь в интеллект. Я так не играю. Этот моб какой-то забагованный. А, кстати, что это за отряд коммандос был? Арбалеты один в один, болты из кусков арматуры.

– Скорей всего, заводчане. Только они что-то подобное сварганить могли.

– Если еще их увидим, надо будет вежливо попросить в долг пару таких игрушек. Дальше без них никак.

– Угу. Так они тебе их и отдали.

– Зря ты сомневаешься в моем красноречии, Колючка.

– Сам ты колючка! – огрызнулась девушка.

– Не-е-е, – покачал я головой, – до тебя мне далеко. Ладно, тащи бухло, праздновать будем, – постановил я, нехотя переводя тело в сидячее положение.

– Чего праздновать-то?

– То, что живы остались. И вот это, – я достал из кармана содержимое спорового мешка. Десять споранов и одна горошина. Как и предполагал, тварь была кусачом. – Че залипла? Тащи бухло, говорю. Буду учить тебя делать приворотное зелье для любого рейдера.

– Больно надо, – фыркнула Дара. – Если они все такие же бахнутые, как ты, я лучше в лесбы переквалифицируюсь.

– Слышь, адептка фаллоимитаторов, двигай за напитками.

– Да нет у меня алкоголя. Че заладил-то?

Я зарычал от досады. Закидывать споран всухомятку не хотелось.

– А спирт в аптечке?

– Нет там спирта.

Тяжело вздохнув, я поднялся. Алкоголь нужен до зарезу.

– Пошли, зелень. Буду учить тебя нычки искать.

Хоть Дара и убеждала меня всю дорогу, дескать, облазила все здание и алкоголя не нашла, я не поверил ей и опытным взором прошелся по первой же попавшейся из заселенных квартир. Она запомнилась мне валяющимися фотографиями в разбитых рамках.

На нескольких из них глава семейства в военной форме. Если мир Дары хоть немного похож на мой прежний, в этой квартире обязан быть алкоголь. Как и ожидалось, в одном из чемоданов нашлась заветная фляжка, бережно завернутая в полевой капитанский китель.

Дальше дело за малым – поставить кружку, бросить споран, залить водкой.

– Сердце живца – это споран, а его душа – это алкоголь, – проговорил я.

Смотрел, как, пузырясь, постепенно растворяется шарик, и черные хлопья отслаиваются и всплывают. Дождался, когда алкоголь полностью поглотит его, и процедил через несколько слоев бинта.

Хотелось замахнуть все это залпом, но мне удалось обуздать порыв. Разбавлять не стал. Сделал сдержанный глоток и закрыл глаза, концентрируясь на внутренних ощущениях. Отвратное зелье провалилось в желудок, как упавший в океан метеорит. Я кашлянул. По телу пробежала легкая дрожь, сменившаяся волной тепла. Уголки губ словно гвоздями прибили к деснам, растянув их в улыбке.

– Ты бы себя сейчас видел, – скептически скривилась Дара. – Как мартовский кот, с загула вернувшийся.

– Лучше, Колючка, в сто крат лучше! – блаженно протянул я.

Разбавили напиток традиционно кофе. Правда, на этот раз несчастным «три в одном». Но зато с сахарком. Порция глюкозы и кофеина идеально ляжет на общетонизирующий эффект живца во время тяжелого пути до Цитадели.

– Давай, Колючка, твоя очередь.

Девчонка уже никак не реагировала на прозвище.

– Если хотел меня споить, мог придумать коктейль поизысканней.

– В следующий раз раздобуду огуречный лосьон пятилетней выдержки, чтоб ты сполна смогла насладиться вкусовым букетом.

– Сколько градусов в этой гадости?

– Сколько есть – все твои. Не вороти нос. Я же знаю, что твой организм сигнализирует каждой своей клеточкой поскорей выпить это.

Дара сделала большой глоток. Ее всю передернуло. А я покатился со смеху. Она высунула язык и начала выдыхать, словно кот, пытающийся срыгнуть комок шерсти.

– Фе. Мерзость!

– Вот, держи. Твоя доля. Разбавишь как хочешь, – я дал ей споран и трофейную офицерскую фляжку. – А ты уксуса, случайно, нигде не видела?

– Решил отравиться и избавить меня от своего общества?

– Нет, тебе от меня так легко не отделаться.

Полчаса блужданий – и уксус все же нашелся. Правда, яблочный, но это уже было неважно. Горошина тоже нашла свой покой, пока неощутимо, но все же усилив оба моих дара. Курочка по зернышку, и все такое.

Близился рассвет. Я сидел на вершине дома, наблюдая, как бледный солнечный диск нехотя выглядывает из-за горизонта. Редкие хлопки выстрелов еще звучали где-то вдали.

Остатки выживших выжимали из последних мгновений ночи все, что могли. Скоро они попрячутся в свои щели, словно вампиры, а пугающе странные местные мутанты пройдутся по городу, пожирая трупы и убивая не успевших укрыться из-за жадности пустышей. Даже досюда доносится голодное урчание низших зараженных.

Урчание и выстрелы. Так звучит агония этого города. Он еще сопротивляется. Жизнь пока теплится в нем, но очень скоро вечный холод навсегда закует его в свои объятия. Его, но не меня. Мои планы несколько иные. Нужно поскорее покинуть это место.

Кстати, тяжелый образ жизни последних дней и короткое споровое голодание все же сказались на моем самочувствии. Нога, в которую угодил осколок еще во время перестрелки в ходе спецоперации Якимуры, начала ныть. Видимо, там что-то не до конца зажило.

Сзади раздался шорох. Девичьи ладошки с крашенными ногтями ухватились за край прохода. Дара закряхтела и выбралась наружу. Черные волосы с седой прядкой развевались на ветру.

– Эй, ты чего здесь?

– Да так, думаю о своем. Че без шапки?

– Пойдем спать, мне одной страшно, – проигнорировала она мой вопрос. – Только ложусь, и кажется, что в темноте начинает клубиться прозрачное марево.

– Идем. Капюшон накинь, простудишься.

Я спрыгнул в проход и подал Даре руку.

– Я же иммунная. А мы не болеем, – сказала она, демонстративно проигнорировав мой джентельменский жест.

– Болеем, но очень редко и очень мало, – сказал я, пригибаясь под очередной просевшей балкой. – Паразит решает все проблемы иммунной системы, но это не значит, что они не возникают. У нас организмы и так постоянно подвергаются перегрузкам, не стоит тратить и сотой доли процента его ресурса на борьбу с зачатками простуды.

– Ты такой зануда.

Мы спустились вниз в уже привычную атмосферу химических фонарей. Последняя из рыбок радостно завиляла хвостом, головой стукаясь о стенку аквариума, как муха в окно.

– Она у тебя некормленая, что ли? – спросил я, раскатывая спальник.

– Ой! – спохватилась Дара.

Взяла на столе пакетик с кормом, зачерпнула щепотку и покрошила в аквариум.

– Больше приправы сыпь. Пусть хорошенько промаринуется, – не удержался я от подколки, поймал злобный взгляд и, смеясь, увернулся от брошенной светящейся палочки.

Я лег в спальник, накрылся одеялом и еще раз с наслаждением отпил живца. Сегодня он приносит мне удовольствие, но уже завтра я снова его возненавижу.

– Спокойной ночи, Колючка. Не доставай меня сегодня. Завтра трудный день.

– Спокойной, – сказала Дара. – Я иммунная, ты ведь теперь точно меня не бросишь?

– Если больше не будешь действовать без команды, то не брошу.

– Хорошо. Прости за ту выходку. Я знаю, для тебя они все потенциальные зараженные…

– Я все понимаю. Просто пусть этого больше не повторится.

Я ждал, что сейчас прозвучит «Фарт!». Даже заранее не стал сразу выбрасывать грязные носки, а свернул их в два снежка и оставил валяться на полу у лежанки. Вопреки ожиданиям стояла тишина. Лишь ветер завывал в галереях обрушенного здания.

Проснулся от резкого ощущения опасности. Воображение тут же подкинуло клубящееся марево элитника в стелс-режиме, но логика подсказала, что это сопровождалось бы диким грохотом, проходы здесь даже для людей узкие.

Глаза открывать не стал. Лежал и слушал легкую крадущуюся поступь. Может, Дара лунатит? Или решила меня убить? Впрочем, одно другому не мешает. Девушка откинула с меня одеяло. Я сжал под подушкой рукоять ножа. Сердце застучало. Огромного труда стоило не дать дыханию сбиться, а телу окаменеть, изготавливаясь к молниеносной атаке.