За все эти приключения, выпавшие на мою голову, я получил почти сотню характеристик достижениями, и ещё столько же уровнями и навыками. И вот неведомая Система, будто издеваясь, подкидывает новую загадку. Не абы какую, а самую сложную. Из переменных в ней нет ничего. Сделай то, чтобы ничего не сделав ты смог открыть какой-то навык, из названия которого ты не сможешь ничего понять.
Где-то глубоко в мозгу, его подкорками я видел какую-то странную сомнительную связь между всеми этими событиями, хотя и не мог уловить точную их причину.
Спрашивать у кого-то из своих конвоиров о том или ином выверте Системы не хотелось. Поэтому я продолжал шагать по горячему песку, словно точильный камень стёсывающему мои утеплённые ботинки, доставшиеся мне в Гейзере. С задачей согрева они справлялись больше, чем это сейчас требовалось. А вот с противостоянием наждачной стихии ничего поделать не могли. Шаг за шагом пялился в прыгающие перед глазами строчки и медленно разминал стянутые за спиной руки, чтобы те не так ломило. Когда-нибудь, если моя жизнь не закончится так просто, я обязательно выясню причины и следствие всех произошедших со мной событий. Но для этого неплохо бы выжить сейчас. Спасти сестру и прирезать этого… Нарочито специально обернулся взглянуть на своего врага, чтобы получить толчок кулаком между лопаток.
Так мы брели, пока впереди шагавший маг с посохом вдруг не решил остановиться. Встал посреди пустыни и уставился куда-то. Сзади зашептались. Заинтересовавшись, я хотел выглянуть, но рука сзади схватила удавку и придержала. Красиал сам шагнул в сторону, поравнялся с Лазарем.
Вскоре роптание сменилось на заинтересованное обсуждение увиденного. А когда все решили поглядеть поближе, Красиал подхватил меня под руку и повёл в стороне, давая разглядеть открывшуюся картину самому.
Вот только я не разделял интереса остальных, потому что не видел ничего удивительного в груде пусть и огромных, но всего лишь костей. Именно так. Впереди просто-напросто возвышалась груда исполинских костей, серьёзно присыпанных песком. Но гладиаторам, видимо, было виднее.
Перегруппировались в ударный кулак, а меня будто скотину привязали к лучнице, чтобы не убёг. Ещё и наставление дали — стрелять в колено, если попытаюсь бежать в сторону. А если попытаюсь напасть, сразу в голову. Дальше пошли цепью. Рыжий, Красиал и Воорен пошли впереди, в двух метрах между собой, маг, лучница и я следом, чуть подотстав.
Так и добрались до первых громадных остатков здешних гигантов. Первым оказался чей-то хребет, засыпанный песком до середины рёбер, но даже так мы без груда смогли пройти под сводом позвоночника в грудном отделе. Рёбра выглядели ссохшимися, потрескавшимися и абсолютно белыми, но по-прежнему справлялись со своей задачей — держать многотонный свод хребта у нас над головами. Выбрались по другую сторону ребер и увидели конец громадного хребта. Метров через семь после ребер, позвоночник сворачивался в тугую утончающуюся веревку из костей, снабжённую многими пустотами и естественными бороздками, видимо, предназначающимися для мышц и сухожилий неведомого гиганта. Утончающийся жгут зарывался в песок, чтобы метров через тридцать в сторону вновь возвыситься семиметровым исполинским шипом, направленным в сторону солнца во время заката.
— Что это вообще может быть? — задал вопрос молодой парень, которого все называли Рыжим за его цвет волос.
Все остальные проигнорировали вопрос, стоя молча и размышляя. Я тоже размышлял, прикидывая в уме, что грудная клетка великана никак не меньше двадцати метров, затем ещё семь-восемь до того как кости неведомым образом начнут сворачиваться в жгут. Никак не меньше шестидесяти метров в длину, а то и того больше, ведь кем бы гигант не был, у него должна быть голова. В голову пришла мысль, что это может быть змея, но я никогда не слышал о змеях столь большого размера. Чем же она могла питаться в этой пустыне?
— Не могу представить ни одно живое существо из этого мира с такими громадными размерами, — подвел итог маг с посохом.
Красиал и Воорен синхронно покачали головами, соглашаясь.
Живое существо из нашего мира? Я задумался. Осенившись мимолетной мыслью, постарался всмотреться в кости так же, как делаю это с предметами. Да, кости не были у меня в руках, но ведь они были рядом. Ничего не замечая, постарался представить это существо живым. Тоже ничего, тогда я просто спросил про себя.
«Моолюс, это ты?»
Вместо ответа в спину толкнула маленькая ладошка. Не так сильно, как Красиал, но достаточно настойчиво. Пришлось подчиниться, оставляя чьи-то остатки без ответа.
Миновав ещё несколько костяных остатков, похожих то на рифы, то на какие-то валуны с двумя пустыми пещерами по бокам. А затем встретился гребень, точно как у рыбы, только размеры такой рыбы должны превышать крупного кашалота. Словно забор из костей и связок, он до сих пор стоял, прикрывая вставший на привал караван от южных ветров. Кости караванщиков нас и заинтересовали.
Приблизившись, все начали осматривать чужие остатки, груды совсем мелких косточек, в сравнении с тем, что здесь лежало уже не первую тысячу лет. Выцветшая на солнце и потрёпанная ветрами ткань годилась разве что на растопку, так как не сохранила никакой принадлежности к когда либо существовавшим вещам. Одной из находок похвастался Рыжий:
— Ха, а я нашёл меч, — парень протянул сжатую в кулак руку остальным и, повернув её книзу, разжал.
На песок посыпалась металлическая труха, ржавчина и кусочки разваливавшегося в полёте металла. Может это и вправду был меч, а может что-то другое, сейчас определить это было сложно. Да и никому это не нужно было. Кто станет копаться в чьих-то костях ради костей? Это делается ради банального мародёрства, а не чтобы узнать принадлежность к убиенным. Схожих мыслей придерживались и гладиаторы, вскоре переставшие копаться в песке.
— Не нравится мне это место, — пожаловался Блек.
Все с интересом уставились на него.
— Гиблое. Много смерти посеяно. И если вы не разбираетесь в костях, то я расскажу вам. Видите эти человеческие кости? Они желтоватые и легкие. Они почти свежие, максимум несколько лет, при здешнем климате. А теперь посмотрите на те громады, — Воорен указал на рёбра, которые мы недавно миновали. — Чем древнее кость в грунте, тем она тяжелее за счёт вторичной минерализации солями в породе. Но если кость лежит на песке, под всеми ветрами в сухом климате, она должна трухлявить, становиться лёгкой. Вы видите, чтобы они трухлявили?
— Нет, — полностью заинтересованно ответил Лазарь.
— У меня есть навык палеонтология и анатомия. Я могу лишь предположить, что эти кости уже прошли этап вторичной минерализации в другой среде, отличной от той, что находится здесь сейчас. Поэтому я задам вам ещё один вопрос, вы помните, или может быть слышали о тех временах, когда на месте Ронт было что-то другое?
Даже я, заворожённый рассказом Воорена, покачал головой в такт всем остальным.
— И последний довод, говорящий о том, что этим костям даже не тысяча лет, а несколько сотен тысяч. Видите мелкие бороздки? — Блек указал пальцем на ближайшую древнюю окаменелость, подзывая всех посмотреть. — Не видите. А вот я вижу и понимаю отчего оно взялось. Когда я был ещё в Падшей Империи, я очень редко, но замечал такое на костях, благо именно там самое раздолье для изучения палеонтологии. Шириной с толщину ногтя, длиной чуть меньше сантиметра. Это следы морских беспозвоночных.
Прошла ещё не одна секунда в осмыслении сказанных Блеком слов, прежде чем маг сообразил первым:
— Ты хочешь сказать, что эти кости, если их не принесло течением с океана, что попросту невозможно, лежат здесь со времён, когда на месте Ронт был океан?
— Сам не верю, но все факты сходятся. Я знаю ещё один способ, но он не поможет уточнить мою догадку.
— Какой?
Воорен протянул руку к фляжке Красиала. Тот тут же снял её с пояса и передал рассказчику. Отвинтив крышку, Воорен взял свежую человеческую кость и, чуть полив воды, дал потрогать Лазарю.
