Харальд не торопясь слез на землю, с заметной задержкой, рассмотрев Кошку, протянул ей руку. Как равной.

— Харальд. Это люди, которые пошли со мной.

— Я смотрю, у тебя там не только люди, — она взглядом указала на выглядывающего из водительского люка Гелахира.

— Угу, — Харальд только кивнул, мол, ничего удивительного. Кошка тоже кивнула, поковыряла густую траву ботинком.

— Давно здесь? Я смотрю, техника у вас что надо.

— Нашли по случаю, — Харальд пожал плечами, пропустив мимо ушей вопрос "давно". — А у тебя есть что-нибудь интересное?

— А у тебя?

— Вряд ли. Всё обычное, нашего производства. С серебристыми в цене не сошлись, а до Ганса ещё не доехали.

— Что-то я о вас раньше не слышала… А про Ганса Кубышку ты уже знаешь. Не вяжется, — Кошка посмотрела исподлобья.

— Не задавай много вопросов, и мне не придётся врать, — немного наклонил голову Харальд. — Про Ганса легче найти кто не знает.

Рыжая бандитка согласно кивнула, но разговор из-за взаимного недоверия явно не клеился. Она задумчиво оглянулась. Народу у неё примерно столько же, сколько нас, но со снаряжением не подфартило. Хотя кто знает, что будет у нас или у них через неделю или полгода? Сегодняшнее утро тёплым можно было назвать уже с натяжкой.

— Ладно, дядька, — подвела черту Кошка. — Мы встретились не друзьями, расходимся тоже не врагами. Если встретишь человека по имени Блэк, привет ему передай.

Харальд ни единым жестом или эмоцией не выдал, что давно знаком с Блэком, сказал, что при оказии передаст. Кошка слегка улыбнулась, на прощание развела руками и пошла к своим. Харальд стоял, привалившись к бортикам гусениц, задумчиво почёсывая обрастающий подбородок, потом залез на танк. Фрези посмотрела вслед тронувшемуся конвою, ничего вслух не сказала.

Я тоже задумалась. Можно предположить, что отрядов сталкеров в Зоне немало. Можно предположить, что в основном они сформировались в первый год — Харальд рассказал про необъяснимый временной сдвиг, из-за которого мы впёрлись, можно сказать, на поделенную территорию, хотя такое сравнение в изменчивой Зоне не совсем верно. Танк качнулся, тронулся с места. Харальд о чём-то перешёптывался с подругой, они тихо хихикали. Вместе с нами ехали двое ушастых. Мои попытки разговорить их ничего не дали, все, кроме Нессы, Эвис и Гелахира, до сих пор находились в странном и незнакомом людям состоянии подвижного ступора. Двигались, говорили между собой, но как будто вне мира. Олег был занят, и я снова не знала куда себя деть. Оставалось только смотреть на проплывающую вокруг степь и ждать, куда приведёт нас курс, проложенный по карте Блэка.

Зона. Дорога к поместью. Дед Петрович. Харальд.

Встреча с атаманшей натолкнула меня на вопрос, а сколько вообще в Зоне подобных отрядов ходит? Означает ли это, что рано или поздно они могут начать войну между собой?..

Голос Эвис вернул меня в действительность.

— Смотри. Там мост движется?

Фрези поправила её:

— Это называется паром. И если он движется, то это кому-то надо.

— Угу. Харону например, — мрачно сказал я.

Впереди, километрах в трёх, речка, вдоль которой мы ехали, впадала в другую. Слева от устья через большую реку полз тросовый паром. В бинокль были хорошо видны две осёдланные буки псоглавцев и их хозяева. Они неспешно сошли на берег и потрусили куда-то вверх по течению, даже не удостоив нас вниманием. Я сказал сбавить ход, и пока мы подползали к переправе, изучил противоположную сторону. На вид ничего опасного или необычного. У переправы стоял добротный пятистенный сруб с пристройками и галереей на выпусках, окружённый двухметровым тёсовым забором. Рядом с калиткой на скамье сидел дед без определённого возраста и набивал трубку. Он посмотрел на нас и встал, отряхивая с диагоналевых штанов табак. На скамье лежала картонная коробочка "Герцеговины Флор".

— Здравствуйте, гости дорогие, — церемонно сказал дед, приподнимая кепку-восьмиклинку.

— И тебе того же, — спустившись с танка, я подошёл к деду.

Он смотрел на меня светлыми серо-голубыми глазами, с хитринкой.

— Про вас уже слухи ходят.

— Да ну?

— Ну да. Вот псоглавцы кой-чего рассказали, пока я их перевозил, а тут и вы следом объявились.

— Ну ладно. Давай что ли обзовёмся, дед?

— А давай. Петровичем меня зовут. Просто Петрович.

— Я Харальд. Иногда Валерием называют.

— Тэээкс. Вам, наверное, на ту сторону надо?

Я кивнул.

— Здесь глубина какая? А то паром твой вряд ли танк выдержит, лучше по дну перейти. БТРы, пожалуй, сможет.

Петрович привстал на носки блестящих хромовых сапог.

— Ух ты! Вот уж не ожидал… — в его глазах зажёгся огонёк.

— Что не ожидал?

— Что снова увижу машины, на каких Ганс с Иваном ходили в походы свои. А паром мой и не такое выдерживает.

— Кто ходил?

— А, ты не знаешь… Ну тогда расскажу. Или торопитесь? А то скоро свечереет, на той стороне по темноте опасно шататься.

— Погодь, Петрович. Я с народом поговорю.

Я прошёл к БТРам, где собрались наши люди. Несса с помощью Сандры меняла Махтану повязки на руках — некоторые раны открылись после ночного боя у реки. Олег, Михалыч и Андрей проверяли гусеницы техники, Марина и Славик пересматривали свои записи, Фрези о чём-то шепталась с Эвис и Инвё, прочие занимались собственными хозяйственными делами.

— Есть мысль сегодня остановиться здесь. Перевозчик говорит, ночью на той стороне небезопасно. Его, кстати, Петровичем звать. Какие мнения? Понятно. Значит, разворачиваемся здесь, за домом, как раз поляна удобная. Лейла, есть разговор, у Петровича какие-то странные ассоциации с "Ханомагами". Пойдём-ка его расспросим.

Петрович кочегарил самовар, сверкающий надраенными медными боками.

— Так что там за Ганс и Иван? — спросил я, когда он вернулся к столу с деревянным резным подносом. — И вот что — негоже нам тут чаи гонять в три рыла.

— Не вопрос, — кивнул дед. — Сейчас организуем. Он ушёл куда-то за занавеску, потом позвал нас. Мы вытаскали на улицу, на задний двор, двухведёрный самовар, большую берестяную коробку с травяным чаем, потёртую клеёнку и кучу прочих мелочей к столу. Решили, что Петрович расскажет эту историю всем. В конце концов, как раз когда самовар вскипел, стоянка как раз была налажена. К этому времени небо стало заполняться тёмно-синим оттенком сумерек, высыпали яркие созвездия. Здесь, в Зоне, независимо от места, небо оставалось неизменным, знакомым. Очередная загадка без ответа. Петрович присел бочком рядом с нами, поджав ноги.

— Я сам не из этих мест, хотя на перевозе давно служу. Происхождение моё из окрестностей города Магнитоозёрска, может вы на него ещё выйдете, а может и нет. Не могу сказать, ибо как сам там давно не бывал. А в тех краях мы давно жили. Лет пять мне было, я помню, бабка моя то же самое кому-то сказала. Значит, и вправду давно. В то время жили мы верстах в двадцати на юг от города, на хуторе. Там холмы хорошие, плодит земля сам, хоть черенок от лопаты воткни — расти будет. А вот у мест неподалёку слава недобрая была. Родники бурые сочатся. Ну, бабка мне так говорила, что, мол, давно, ещё в её молодость, хозяйничали здесь Красные Комиссары. И кровь проливали немерено, и свою, и чужую. Я-то по малолетству не понял, что это значит… И, говорит, хозяйничали они здесь лет двадцать, пока не пришёл герой Иван с верным другом Гансом. Они им так навставляли, что тех Красных Комиссаров и по сей день ни слуху ни духу. А друзья дальше пошли порядок наводить.

Потом бабка померла. Мне шестой год уже шёл. Ну, рассказывала и рассказывала, детская память она сами знаете какая… И тут аккурат в бабкину годовщину с небес огонь сошёл. Как пролетело такое, бело-алое, как грохнуло, что в тридцати верстах стёклышка целого не было. Это я попозже узнал, что метеорит, а тогда подумал — всё, хана. Красные Комиссары за кровью вернулись, своей да чужой. Меня два дня доискаться не могли, так я заховался с перепугу.