Свет. Тьма. Бог и Дьявол. Радость и печаль, горечь потери. Пустота и…что? Что можно противопоставить пустоте, всепожирающей, настигающей всех в конце пути. Все это – две крайности одной сущности. И что выбрать из двух абсолютно противоположных вариантов должен решить сам человек.

Обычно над этим начинаешь думать уже в более сознательном возрасте. Когда каждый день появляется много путей развития событий и столько же вариантов их решения. И выбор не всегда бывает прост… Пойти ли по легкому, но темному пути, или же выбрать сторону «света» и сделать все правильно и честно. Зачастую, людей манит своей мрачной стороной и доступностью кривая дорожка. Но выбирая, его мы приносим больше бед, чем благ.

Мне было семь, когда проблема выбора настигла меня в самый неподходящий момент. Тогда, весь мир, который я знал, перевернулся….

1

9:45 утра. Вторник. Пригород Лансинга. Штат Мичиган. Маленький Сэм уже как 15 минут проснулся и лежал в своей кровати и ждал свою бабушку Роуз, чтобы та окончательно подняла его с кровати.

Родители уже давно уехали на работу и оставили бабушку за главную. Юный Сэм Дрэйк в то время он очень сильно болел. Причем процесс этот проходил так тяжело и невыносимо, что он еле мог подняться с кровати, не говоря уже о том, чтобы пройти пару шагов от комнаты до ванной и почистить зубы. Протирая свои глаза маленькими ручками, чтоб попытаться самому окончательно проснуться Сэмюель услышал скрипучий звук старой, как само время, двери, ведущей в его комнату. Это бабушка спешила разбудить своего любимого и единственного внука. Она вошла так тихо и непринужденно, что любой посторонний человек, увидев ее в этот момент, подумал бы, что эта дама преподает где-то неподалеку уроки искусства ниндзя.

– С-э-э-э-эм, – позвала она его так нежно, как только могла, – будь добр, вставай.

На что в ответ ей прилетело ленивое:

– М-м-м-м-м, сейчас встаю бабуль.

– Как ты себя сегодня чувствуешь, что-то болит? Температура? – с некой настороженностью Роуз спросила своего внука о его самочувствии.

– Вроде все хорошо, Ба, – он приподнялся с кровати и сел на край, – температура 36,6, – ехидно ответил Сэм.

После этих слов она прислонила свои губы к его лбу и лично удостоверилась, что маленький шалун не врет. Бабушка начала помогать ему переодеваться, но он решил показать, что уже взрослый мальчик и легонько отстранил ее от себя, дав ей понять, что и сам сможет переодеться, несмотря на то, что болен.

– Как оденешься, спускайся вниз завтракать, – уже наполовину преодолев комнату, попросила она.

– Хорошо, Ба, – ответил он с улыбкой, натягивая правый носок, – я сегодня голодный как волк! Надеюсь, сегодня на завтрак будут мои любимые оладьи с медом.

Спустя некоторое время, окончательно проснувшись, собравшись с силами, которые у него еще остались, Сэм потихоньку зашагал в направлении лестницы, ведущей на первый этаж. Спустившись и пройдя через небольшой коридор, он начал чувствовать запах чего-то печеного и сладкого. Подумав, что его ожидания оправдались, Сэм вошел в просторную кухню и увидел, как бабушка стоит возле плиты и делает его любимые оладьи. Счастью не было предела, хоть один раз за все время болезни его решили побаловать не полезной и противной едой, а вредной и вкусной.

Подойдя по ближе он уселся за один из стульев за стойкой, разделявшей кухню на две зоны – столовую и саму кухню. Сэмми с нетерпением ждал, пока бабушка поднесет то самое желанное блюдо прямо к его носу. Когда же это случилось, он начал уплетать их с такой скоростью, которой мог бы позавидовать самый изысканный гуран. Удивившись, как быстро внук уплетает оладьи, Роуз спросила:

– Откуда такой энтузиазм, Сэмми?

– Я и сам не знаю, Ба, – невнятно проговорил он, дожевывая очередной кусок, – наверное, я просто иду на поправку?

– Все возможно, – сказала Роуз, подливая ему в стакан еще сока, – твои папа и мама будут приятно удивлены, услышав эту новость вечером. Возможно, даже разрешат тебе немного прогуляться на улице.

– Это было бы круто! – радости Сэма не было предела.

После прошел час с того момента как Сэм съел почти все что приготовила Роуз ему на завтрак, и начался еще один рутинный день. За окном был ноябрь, который подходил к концу, и пейзаж Лансинга, окутанного снежным одеялом, который проглядывался сквозь то ли запотевшее, то ли замороженное окно просто завораживал взор своей красотой. То была зима 1994-го года.

К вечеру Роуз уже переделала все дела по дому и села смотреть свою любимую передачу по телевизору. Юный Сэмюель сидел у себя в комнате и тихо, спокойно играл в приставку. Уже совсем скоро должны были приехать с работы родители Сэма – Кларк и Сара Дрэйк. В то время как началась рекламная пауза по телевизору, Роуз пошла налить себе очередную чашечку чая. Сделав это, она пошла к дивану, потому что рекламная пауза подходила к концу, и она не хотела пропустить ни минуты своего шоу. Но в тот день, досмотреть ее так и не удалось… Раздался звук дверного звонка и она, подумав, что это пришел ее сын с женой пошла открывать дверь. Но на пороге стояли вовсе не Кларк с Сарой, а мужчина средних лет, одетый в полицейскую форму города Лансинга. Выдержав небольшую паузу, он представился:

– Добрый вечер, мэм, меня зовут Дэниел Гастингс, полиция города Лансинга, – отчеканил он без единой запинки, – могу я поинтересоваться, это дом номер 19 по Моррис авеню? Здесь проживает семейство Дрэйк?

– Да, все верно, – дрожащим голосом ответила Роуз, – что – то случилось, офицер?

В это время, подумав, что пришли мама с папой, вниз помчался изо всех сил Сэм, чтоб встретить их и обнять. Но увидев, что на пороге бабушка общается с каким-то мужчиной, он решил не выдавать свое присутствие и стоял за углом, слушая, о чем они говорят.

– Кем вы приходитесь Кларку Джозефу Дрэйку и его жене Саре? – спросил офицер Гастингс.

– Кларк мой сын, – встревожено ответила Роуз, – вы уже можете сказать мне, что случилось, черт возьми? – на высоких тонах начала спрашивать она, от чего офицер уже и сам начал волноваться.

–Прошу спокойней, мэм. Не знаю, как вам сказать это помягче.

Роуз уже приготовилась к самому худшему кошмару в жизни, вот только она не знала, каким он будет, что скажет ей этот офицер, пришедший к ней домой с расспросами. Наконец собравшись с силами он сказал ей:

– Кларк и Сара Дрэйк, попали в аварию сегодня примерно в 5 часов вечера.

Услышав это, Роуз на мгновение потеряла дар речи.

– Время уже 9 часов! Почему вы так поздно соизволили сообщить об этом!?– снова сорвалась она.

– Дело в том, что нам только недавно удалось опознать их личности. Не справившись с управлением, на большой скорости водитель лихач врезался в Форд Контур, в котором они находились. Это была их машина?

– Да, это машина моего сына. – с горечью ответила она.

– Машину от такого сильного удара отбросило на несколько метров вперед. После, видимо из-за перебоя с электрикой, машина загорелась. Они не смогли из нее вылезти, возможно, они уже были мертвы. Пока на место аварии ехали скорая и пожарная машина, огонь охватил автомобиль полностью.

Дэниел Гастингс, закончив свой рассказ, глубоко вздохнул и посмотрел на Роуз, которая уже стоял вся в слезах.

– О боже мой! Нет! Этого не может быть! – сказала она, начиная рыдать.

Роуз почувствовала, как ноги становятся ватными и смогла в последний момент опереться о стену, чтобы не упасть. Она увидела за углом юного Сэма, который стоит и не понимает, что за сцена перед ним разворачивается. Чтобы не шокировать внука Роуз старалась держаться изо всех сил до конца разговора с офицером.

– Примите мои глубочайшие соболезнования, мэм. Вы можете завтра приехать в морг, чтоб забрать тела? – аккуратно спросил ее Гастингс.