Нет! Нет! НЕТ!!!

Моим персональным тренером не может стать этот придурок. Пожалуйста, пусть это будет ошибка, пусть всё обойдется. Я зажмурилась, мысленно прощаясь со своими деньгами, потому что заниматься под контролем этого мужчины попросту не смогу.

– Клим Сергеевич сейчас подойдет, – обратилась ко мне Оля. – Наверное, случилось какое-то недопонимание. Простите за задержку.

Кажется, мой мысленный стон получился слишком громким, потому что девушка поспешила отгородиться от меня стойкой.

Ну а спустя несколько мгновений вернулся этот тиран и деспот тренерского мира. С такой язвительной мордой, будто нет ничего веселее, чем доводить меня до отчаяния.

– Клим Сергеевич Щеглов, – представился он доброжелательно. – Предлагаю перейти на «ты»?

– Угу, – промычала я, испепеляя его взглядом. – Варвара.

– Итак, Варя, начнем. – Да он издевается, ещё и голос такой сладкий-сладкий, словно щедро политый глазурью! – Какова цель твоего визита в «Лав-боди»?

А тебе, блин, неочевидно?! На мужиков соблазнительных пришла пялиться. Заняться мне нечего, вот и трачу деньги на всякую ерунду.

Я начала медленно закипать. Ещё чуть-чуть, и пар из ушей повалит. Пришлось вдохнуть, выдохнуть и заговорить нарочито медленно, растягивая слова:

– Думаю, это очевидно. Меня не устраивает моя форма.

– Что конкретно тебя не устраивает? – Он показал рукой на беговую дорожку, и я взошла на неё, гордо задрав подбородок.

Пальцы Щеглова пробежались по кнопкам, и полотно медленно двинулось вперед.

– Вес, размеры, толстая задница, – отрапортовала я, не смотря в сторону тренера.

Тот едва слышно усмехнулся.

– Спасибо за честность. Я не буду говорить, что ты прекрасна в любом весе. Разумеется, нужно стремиться к лучшему. Первое правило: всегда начинай с разминки, если не хочешь из спортзала уехать в больницу. А то видел я твой вчерашний марафон.

Интересно, если я вцеплюсь ногтями ему в лицо – меня простят или это не входит в сумму договора?

– Правило второе, – продолжил Щеглов, не дождавшись моего ответа. – Всегда отправляй мне то, что планируешь съесть. Я дам тебе свой номер телефона. Пиши в любое время: утром, днем, даже поздней ночью. Хотя… – он задумался, чем заставил меня обратить на него внимание. – Нечего жрать ночью, так что после десяти можешь не писать. Усекла? Любое блюдо, которое ты планируешь отправить в себя, должно быть прислано мне. Обязательно.

– Что за бред? – не удержалась я от колкого замечания. – Получается, если я решу съесть перед работой бутерброд, то должна буду оповестить тебя об этом?

Как он это себе представляет? Мне устраивать фотосессию с едой? Это я нежно смотрю на бананы, это я поглаживаю помидор, а это я лежу, усыпанная мюслями.

Великолепная эротическая фантазия, мать её за ногу!

– Именно. – Тренер важно кивнул с абсолютно непроницаемым лицом. – Ты напишешь мне, а я тебе отвечу, что бутерброд тебе нельзя, потому что в булке много углеводов, сыр слишком жирный, а колбаса вообще сделана непонятно из чего. Варя, ты сюда худеть пришла или моё время тратить? Можешь не отвечать. Не переусердствуй на беговой дорожке. Через семь минут подойду.

Он включил режим бега, и я понеслась вперед, краем глаза наблюдая за тем, как Клим стоит возле стойки администратора, а Оля хихикает, густо покраснев. Да она ему в рот заглядывает!

Интересно, а он перепортил весь женский персонал клуба или пристает только к будущим клиенткам?..

Спустя отведенное время динамик на беговой дорожке мерзко пикнул, и полотно остановилось. Щеглов сделал вместе со мной разминку, а затем повел к многострадальной «бабочке».

– Знакомый тренажёр? – ухмыльнулся гаденыш. – Ничего, к нему мы вернемся чуть позже. Уверен, тебе он точно запомнился.

– Может быть, ты перестанешь мне хамить? Я могу уйти.

– Да без проблем. Только деньги никто не вернет, это прописано в контракте.

С этими словами мой персональный изверг подошел ко вчерашнему «гинекологическому креслу», выставил самый маленький вес.

– Ну, так что, будем заниматься или выкаблучиваться?

Ничего не ответив, я влезла на сидение.

– Вот и умница. Начнем с отведения мышц бедер. Три подхода по десять раз, с пятнадцатисекундной передышкой.

А кто сказал, что будет просто? Чем дальше, тем сильнее наше занятие напоминало моральные издевательства за мои собственные деньги. Потому что «лучший тренер по версии какого-то-там журнала» разговаривал со мной примерно в такой манере:

– Куда живот втянула, типа он исчезнет? Зачем зад отклячила? Тебе колени уже не нужны? Нужны? Так зачем ты их поджимаешь? Мы с тобой только разминаемся!

Моего терпения хватило минут на двадцать. Ну а затем я не выдержала и спросила между подходами во время приседания:

– Ты со всеми такая мразь?

– Нет, только с избранными. – Он закатил глаза. – Хочешь привести себя в форму? Вот и не жалуйся. Да не кидай ты штангу! Запястья себе вывернешь.

Его ладони молниеносно схватилась за гриф, который почти полетел к полу. Пальцы на секунду дотронулись моей кожи, и это невинное касание вызвало у меня жар. Бывает же такое, что прикосновения жгут, и кровь приливает к щекам, а сам человек неимоверно бесит. Никогда раньше я не испытывала к кому-либо столь смешанных чувств. Мне одновременно хотелось повторить тот наш вечер – да хоть на «бабочке», черт бы её побрал! – и прикопать Щеглова в ближайшем лесопарке.

Но под конец тренировки он окончательно вывел меня из себя. Я даже дышать не могла: так сильно болела спина. Руки тряслись от усталости. С непривычки я ощущала себя раздавленным лимоном, который пропустили через соковыжималку.

– Ещё десять минут на велотренажере, и можешь быть свободна, – самодовольно сказал Щеглов.

– Я не смогу, – отрезала, сверяясь с внутренними ощущениями.

Те визжали: «Убей нас!!!»

– Сможешь. Прекращай себя жалеть. Ты из-за своей жалости заработала целлюлит и отвисшие бока. Села и поехала.

Исключительно из чувства гордости я оседлала этот тренажер, но ноги уже не двигались. Педали крутились еле-еле, причем мне казалось, что ехала я не вперед, а назад. Но какая разница, если вдуматься?

– М-да, негусто, – отметил паразит-тренер, рассматривая на экране мою статистику. – Продуктивнее было бы просто лежать. Ладно, на сегодня хватит. Можешь переодеваться.

Ух, как он меня взбесил! Своей наглостью, надменностью! Своим превосходством. Мол, я такой замечательный тренер, а ты – ничтожество.

С этим нужно что-то делать, пока мы не перешли к членовредительству. Ещё и правила его тупые. Еду ему, блин, отправлять надо. Из вредности я сбросила Щеглову фото гигантского торта из супермаркета с припиской:

Сейчас я планирую полакомиться вот этим. Можно?

Если хочешь умереть – разумеется. Учти: как только ты это съешь – я откажусь от работы с тобой

Ах, какая жалость!

Варвара. Если тебе так невыносимо работать в паре, не мучай себя. Давай расторгнем договор. Деньги тебе вернут, я лично об этом позабочусь

А что, неплохая идея. Скорее всего, так и поступлю. Ибо платить за то, чтобы меня называли жирной неумехой – удовольствие сомнительное.

Торт, конечно, я не купила. Обошлась даже без пончика в шоколадной глазури. Зато набрала овощей, фруктов и обезжиренного кефира.

Продавщица грустно взглянула на меня, пробивая покупки.

– Может быть, кекс по акции? – улыбнулась она улыбкой дьявола-искусителя. – Очень вкусный, ванильный, с изюмом.

Я собрала всю свою волю в кулак и отрицательно покачала головой. Будем считать это первой победой над собственными недостатками.

Мой организм требовал лишь одного: упасть лицом в подушку и временно перестать функционировать.

Я не хотела ни есть, ни гулять, ни спасаться разговорами в блоге – только спать. Мышцы взбунтовались. Казалось, их вывернули наизнанку и свернули обратно, как и мозг, который кое-как принял реальность: меня морально имеет и будет иметь ближайший месяц самодовольный тренер-садист.