Пусть они и ссорились в шутку, но их перепалка вызвала у Хаято улыбку. Уже такие взрослые, а проблемы все те же. И они не злились на него. От этого его сердце разрывалось на части.

«Мэйкум… жаль, тебя нет рядом», – подумал мужчина, крепче сжав рукоять меча. Возможно, он никогда больше не увидит сестру, не попросит у нее прощения, однако, где бы она ни находилась… Закрыв глаза и сконцентрировавшись, Хаято попытался уловить хотя бы частицу чакры Мэйкум, вложить в этот сигнал всю свою волю и… любовь.

«Где бы ты ни была, прости меня».

– Эй, смотрите, – кивнул в сторону эпицентра сражения Каору, – это же чакра того парня. Она покрывает всех шиноби.

Может и так. Но взглянув на набухшие от энергии темно-фиолетовые сферы у морды древесного монстра, Хаято напрягся. Они вот-вот сорвутся и ударят по ним адским пламенем.

Убрав меч в ножны, мужчина сложил печати и открыл над собой разрыв реальности, растянув его над головами близстоящих людей.

– Каору, Хидеки, открывайте измерения! Чакра того паренька нас не успеет накрыть, эта тварь атакует быстрее!

– Понял!

– Окей, старик!

Синхронно сложив печати, братья открыли порталы, когда монстр с оглушительным визгом выстрелил бомбами. Хаято понимал, что его сил недостаточно, и пусть сыновья превосходили его, этого мало. Часть ударной волны пройдет в карманное измерение, однако остальной поток не оставит от них и следа.

Порталы резали глаза ослепительным блеском, шиноби поблизости в ужасе смотрели на приближающиеся шары. Пространство залило ярким светом, и в следующий миг уши заложило от оглушительного грохота. Обжигающий воздух завертелся вихрями, земля под ногами задрожала, отчего Хаято не устоял и опустился на колено. Он готовился умереть, исчезнуть в мгновение ока, но время тянулось, а раскатистое эхо и ослепительный свет не исчезали.

Рискнув приоткрыть глаза, он едва не ослеп, но сквозь острое сияние начал различать силуэты людей, припавших к земле. Они не погибли, а просто попадали от ужаса. Когда свет стал чуть тусклее, Хаято заметил сквозь барьер черное облако с яркими всполохами. Его определенно оставил взрыв, и оно находилось достаточно далеко, причем не одно.

– Ничего себе… – прошептал Каору, глянув в сторону взрыва, а затем посмотрев на золотистую мембрану перед ними. Словно гигантские врата в рай. – Я, конечно, знал, что ты крут, старик, но не настолько.

Облизнув потрескавшиеся губы, Хаято глянул на свои руки, а затем вернул взгляд к порталу.

– Это не я. Хидеки?

Старший сын смотрел куда-то вдаль, и вид у него был ошеломленный. Неужели не ожидал от себя такого? Нет… его сын, конечно, талантлив, но чтобы открыть портал такого размера, да и пропустить через него несколько сфер колоссальной энергии требовалась неимоверная чакра. И имелась она лишь у одного человека в их клане.

– Или, правильнее сказать, у двоих, – шепнул Хаято, проследив за взглядом сына. – Теперь все зависит от вас.

***

«Где бы ты ни была, прости меня».

Из всех голосов, звенящих в голове, этот, пожалуй, прозвучал спасительной надеждой. Вспышкой света в глухой тьме. Риндзин ощущал колебания в силе куда тоньше и рекомендовал сосредоточиться на чакре Орочимару, появившейся буквально несколько часов назад. Откуда она появилась, какого черта она вообще появилась – вопросы не давали покоя, сбивали концентрацию, отчего и злился мой дальний родственник. Но едва услышав голос Хаято… Не раздумывая, разорвала реальность и бросилась к нему.

И не прогадала.

– Что ж, это было весьма опасно.

Нас окружало облако пыли, пропитанное едким запахом чакры и тусклыми всполохами затягивающегося портала. Зависнув над землей на цепях, чтобы открывался лучший обзор, все же удивилась окружающей обстановке. Настоящее поле боя. Риндзин не прогадал, мы появились посреди войны.

Ощутить чакру брата и племянников не составило труда. Чуть обернувшись, увидела их вдалеке, не сказать, что невредимых, но живых и целых. Улыбка непроизвольно тронула губы, однако в нынешней форме, даже если проявлю максимальное дружелюбие, вряд ли вызову теплые эмоции.

– Ты про выбор голоса моего брата в качестве маяка или телепортацию этих штук?

– И то, и другое. А это, похоже, виновник всего торжества. Не будем терять время.

Как же странно звучал его голос без грозного рева. Как же странно видеть его таким… Молодым мужчиной, которого не тронуло время в искаженной реальности. Пришлось приложить немало усилий, чтобы разделить его чакру на нас двоих и понять принцип действия сендзюцу. Часть необузданной мощи помогла забрать проклятая печать, дав возможность Риндзину вернуться в какое-никакое состояние, близкое к режиму отшельника. Но от всех мутаций не удалось избавиться. А мне пришлось с лихвой обзавестись новыми.

– И помни, – обернулся ко мне Риндзин, сощурив глаза, – не теряй контроль. Не отвлекайся на чакру Орочимару, а также не вздумай разрушать цепи. Бери только мою энергию. Время у нас ограничено для этой формы.

Чакра Орочимару… с такой высоты под ночным небом один черт что-то разберешь, однако он действительно был здесь. Тугой узел затянулся сильнее под ребрами, пришлось сжать кулак, чтобы отмахнуться от наваждения. Это после. После. После того, как я разорву в клочья ублюдка, посмевшего напасть на мою семью!

– Веди, я за тобой.

Повторять дважды не пришлось.

Закрыв портал силой мысли, а вместе с ним расщепив материальную оболочку цепей, мы бросились в атаку. Природная энергия протекала через чакру Риндзина, что позволяло мне впитывать ее без особых затруднений. Мы буквально летели к нашему противнику – парню, чье тело также подверглось мутациям. Заметив наше приближение, он тут же атаковал черными сферами, обернувшимися кольями.

Уворачиваться посчитала лишним, открыла портал для нас с Риндзином и на скорости выскочила за спиной у противника, замахиваясь вложенной в меч энергией. Парня атака застала врасплох, пусть он и прикрылся, но его отнесло силой удара на несколько десятков метров. А чтобы наверняка причинить ему максимально вреда, Риндзин появился над противником и атаковал чистой энергией сендзюцу.

Незнакомца отбросило вниз, да с такой силой, что треснула земля и в воздух поднялись клубы пыли. Не став задерживаться в слепой зоне, Риндзин вернулся ко мне, переведя дух.

– Надеюсь, мы его хоть немного задели, – подметила я, – он теперь явно будет настороже из-за моей техники.

– Это мелочи, главное…

Риндзин запнулся на полуслове, словно почувствовав что-то. Я подумала, дело в противнике, но он обернулся назад, посмотрев на группу людей, стоящую на возвышении. Не смогла побороть любопытство, проследив за его настороженным, и, сказать, не очень добрым взглядом.

– Знакомая чакра, – отметила я, приметив двух парней, которых окружало золотистое сияние. – Это девятихвостый? Ты поэтому насторожился?

– Нет.

Джинчурики девятихвостого… два человека, что обладали его чакрой, переглянувшись, бросились к нам навстречу. Но Риндзина волновали не они, а мужчина с серыми волосами в доспехе, которого настигло нерадостное узнавание – он недобро сощурил глаза и скривился. Хотела я спросить, кто это, да только в свою очередь моим камнем преткновения оказалась другая персона.

– Саске?..

Парня покрывала чакра девятихвостого, словно защитная оболочка. При виде Учиха у меня все похолодело внутри. В прошлую нашу встречу он хотел убить меня, также, как и Орочимару. И что мне теперь делать?

– Эй, не спать! – раздался над головой оклик парня-джинчурики.

Мы с Риндзином вздрогнули, когда бойцы с протекторами деревни Скрытого Листа атаковали что-то позади нас. Замешательство от неожиданной встречи едва не стоило нам с дедулей жизни, прошлое терзало не только меня.

Теперь противником занялись джинчурики. Они оттеснили его назад, атакуя концентрированной чакрой сендзюцу, невероятно мощной. А враг не сдавался, не уступал по силам, даже когда носители хвостатого обрели форму гигантских лис, состоящих из концентрированной энергии.