Оставь я алмаз у себя, не возникло бы таких проблем. И ведь нутром чувствовала, что стоило по-тихому избавиться от драгоценности, пусть и проиграв в стоимости, либо оставить у себя на полке в качестве памятного сувенира. Но я на физическом уровне боялась этого камня, воплощения прошлых неудач. Молодец, мать, доигралась, что еще сказать?

Разумеется, я могла вернуть алмаз, причем меньше, чем за час и без паркура по крышам. Просто зайти, забрать и выйти – охрана меня знала, не удивлялась моим ночным визитам. А вот потом придется оправдываться перед руководством. Возможно, удастся убедить директора не заявлять на меня в полицию, но я с ним не была в столь теплых и дружеских отношениях. Тем более ему важна репутация и надежность сотрудников, особенно консультантов со стороны, таких как я. Нет… они в любом случае заявят о краже, и даже если я попробую оправдаться, намекну, что меня заставили пойти на такой шаг под угрозой расправы…

…пострадает Нейтан. «Поблагодари Джулию Бонавиль». Нет. О, нет, на такое… Мне и так в кошмарах снился его озверевший от злости взгляд, с каким отвращением он смотрел на меня, с каким разочарованием. Словно я вонзила ему нож под ребра. Спасла врага, вместо того чтобы помочь другу.

Я ведь понимала, что рано или поздно жизнь Жюли Бон подойдет к концу. Нельзя вечно бегать от себя.

– Можно, Джулс, просто ты недостаточно умная для этого, – отозвалась я на свои мысли.

А раз ума не хватило просчитывать каждый шаг наперед, придется положиться на старую добрую импровизацию вкупе с удачей.

В кармане куртки ожил телефон, если бы не вибрации, один черт я бы обратила на него внимание. И, признаться, брать трубку хотелось меньше всего, за каждым моим действием следил «случайный прохожий». Тем более пришлось согласиться на принудительную прослушку, чтобы избежать сюрпризов с моей стороны. Какие там сюрпризы, алло.

– Черт… – лучше бы и не доставала телефон, но если не ответить, Рэйф меня с ума сведет звонками. Проверено на практике. В ближайшее время нельзя будет отвлекаться. – Ты ведь понимаешь, что сейчас у нас глубокий вечер?

– Хочешь сказать, я тебя разбудил? – усмехнулся Рэйф.

– К твоему счастью – нет. Что-то срочное?

– Хотел сообщить о небольшой проблеме относительно сделки, которую мы заключили с музеем Естественной Истории. Кто-то слил им информацию о том, сколько на самом деле мы нашли золота, и теперь они требуют больше.

Почему же я не удивлена? Только разбираться с этим сейчас совсем не хотелось.

– Я же предупреждала, что махинации с бумагами – не лучшая идея.

– Да, спасибо, я помню.

– Уолтер ведь сможет с этим справиться и без меня, верно? Еще что-то случилось? – прозвучало более нетерпеливо, чем я рассчитывала озвучить. Нервозность из меня так и лезла наружу, повисшая пауза отлично подчеркнула это.

– У тебя все в порядке?

Нет. Нет, черт возьми, вообще ни разу! Пришлось зажмуриться, чтобы убрать подступившие слезы, и подавить обрывистый вздох. Как же мне хотелось попросить о помощи, и я знаю, ты поможешь, хотя бы потому, что это дело затрагивало и тебя. Но так рисковать…

– Да, все нормально. Просто… был тяжелый день, пришлось опрокинуть бутылку вина, чтобы слегка успокоить нервы.

– Бутылку?

– Да, Рэйф, иногда дама может позволить себе бутылку вина.

И я очень надеюсь, что ты понял намек, ибо сам знаешь, что меня под стол уносит с трех бокалов.

– Я, конечно, только могу предположить, но… это как-то связано с моим предложением?

– Предложением?

– О переезде.

Да боже моооооооой!

Сжав переносицу пальцами, чтобы хоть немного унять беснующиеся нервы, я была готова свернуться на скамейке и притвориться мертвой. Почему все так не вовремя? Едва удалось сосредоточиться на ограблении, отстранившись от окружающего мира, как личные проблемы вновь вырываются на сцену.

Подняв взгляд и заметив, что человек, приставленный ко мне, тактично постукивает по запястью, напоминая о времени, я едва не выругалась. Страх все еще терзал истерзанное сердце, но не меньшую роль сыграла и злость. В первую очередь – на саму себя.

– Сейчас я не готова дать ответ, не в том состоянии.

– У тебя, похоже, вообще всегда не то состояние, – с легкой язвительностью подметил Рэйф. – Я понимаю, что у тебя своя жизнь и работа, но мы не сможем вечно так…

– Рэйф, я перезвоню тебе завтра. Сейчас я и правда не могу говорить.

Он помолчал. Как же мне знакома эта тишина, в ней нет ничего хорошего.

– Ладно, – сухо отозвался мужчина. – Ладно, Джулия, я понял.

– Это вовсе не…

Гудки тебе в ответ, а не попытка оправдаться. Черт. Черт, черт… черт!

Ладно, на личном фронте проигранная битва еще не означала поражение, но если я провалю предстоящую миссию, то гореть мне в диком пламене. Лоренцо наверняка проведет меня по всем кругам ада.

Раздраженно стерев подступившие слезы, я направилась к цели, громко шлепая по лужам. Мне не редко приходилось заглядывать в фонд поздним вечером, охрана не удивлялась моим визитам, позволяя пройти по пропуску. Им не показалась странной моя одежда, отсутствие сумки, легкая нервозность. Порой выглядело все так, словно охрана предпочитала ничего и не замечать. Я их понимаю, мне тоже не хотелось видеть угрозы, висящей дамокловым мечом. У меня все еще есть возможность пойти на попятную, позвонить в полицию с ближайшего стационарного телефона, обратиться к охранникам. Со мной ничего не случится, я могу противостоять Лоренцо, но тогда он отыграется на Нейтане.

Поздним вечером темные коридоры, сплошь облицованные мрамором, выглядели сюрреалистичным отголоском минувших эпох. В подвальных помещениях, где находилось хранилище, брала верх современность, уже на последних ступенях в глаза бросался и грузовой лифт, и система климат контроля, и, разумеется, как же обойтись без охраны?

– Мадмуазель Бон? Что вы здесь делаете?

Двое охранников, оборвав разговор, моментально отреагировали на мое приближение. Последние слова растворились в полумраке вместе со смехом. Мужчин не переполняло подозрение, они, скорее, удивились столь позднему визиту. Повезло, что с одним из них мы не впервой пересекаемся.

– И вам добрый вечер, – выжимая из себя максимальное дружелюбие, поздоровалась я. – Мне нужно заснять 275-ый лот, который Аннет Кавелье занесла на хранение от моего имени.

– Прямо сейчас? – недоумевал мужчина, моментально прильнув к компьютеру.

– Клиент живет в США, у них другой часовой пояс и постоянное нежелание ждать больше положенного.

– В системе указано, что этот лот может быть забран только с письменного заверения директора.

– А я числюсь владельцем лота, – у меня от нервозности кончалось терпение, – Джером, я собираюсь показать клиенту лот, а не обносить хранилище музея. И у меня есть право проверить лот в любое время дня и ночи. Так что, пожалуйста.

В их глазах я наверняка выглядела мажором, перед которым все обязаны кланяться по щелчку пальцев. Может, и нет. Не знаю. Если не буду вести себя уверенно, пусть даже и цинично, вряд ли получится добиться результата. А мне необходимо, чтобы все шло по плану, иначе я при первой возможности сломаюсь и дам дера.

Джером неодобрительно покачал головой, но воспрепятствовать не мог, поэтому оставил напарника при входе, а меня завел в хранилище. Плюс такого подхода – не нужно заботиться о сигнализации, незаметном проникновении и пути к цели, даже обратная дорога не выглядела сложным делом. Трудность имелась единственная – избавиться от Джерома, не наводя шума. Шокер я забрала из кабинета, Лоренцо не стал его уносить, что убрало проблему с проносом оружия на входе. Я знала алгоритм действия охраны – один проводит посетителя в хранилище, другой всегда остается на посту.

А вот главный минус предпринятого подхода – можно распрощаться с беззаботной спокойной жизнью. Каждый шаг, пройденный мимо высоких полок с контейнерами, неизбежно приближал к точке невозврата. К переломному моменту. Путь освещал яркий луч фонаря, прыгающий от ящика к ящику, ищущий номер лота.