Конечно, она могла сколь угодно успокаивать себя этим осознанием. Факт оставался фактом – она у него на крючке. Но был и другой факт, о котором мужчина напоминал себе – это не та Хинамори, которую он знал. Это слегка сбивало с толку.

Кем бы ни являлась эта девушка, она стала результатом его эксперимента, но, признать, как бы Айзен не хотел верить в то, что это могла быть не случайность, реальность говорила об обратном. Точнее о том, что полагаться на Хинамори нельзя. Он пощадил ее из-за любопытства, когда Гин – почему-то – совершил оплошность и не избавился от нее. С годами мужчина успел привыкнуть к девушке, к тому, что она находилась поблизости. И за последние месяцы он пришел к выводу, что в какой-то степени она вызывала у него привязанность. Как послушный ласковый питомец, который, конечно, порой рычал, кусался, но всерьез не нападал. Всегда знал, кто здесь хозяин.

Даже если в мужчине и просыпались так называемые чувства, это не было проблемой, всего лишь неприятное жжение в груди, физиология. Он научился манипулировать не только эмоциями окружающих, но и собственными, иначе вряд ли бы смог добиться того, что имел сейчас. Проблема в том, что Хинамори довольно часто вызывала в нем эти эмоции. Своей лестью и поведением она подкупала, Айзен бы соврал, сказав, что ему не нравилось восхищение, благоговение, с которым смотрела на него девушка.

Действительно, словно преданный пес. Не хватало, чтобы хвостом еще помахала.

Только вот она не пес, а человек. Могла не просто лаять и кусаться… к сожалению.

Айзен понимал, что сейчас, когда он как никогда близок к цели, ему нужна трезвая голова, и отвлекаться, даже на преданную собачонку, было бы глупо. Но и вышвыривать ее как-то жалко. Непрактично. В конце концов, она действительно могла бы принести пользу.

Могла бы.

С этой мыслью, оторвав взгляд от бесконечной пустыни, Айзен посмотрел на Гина и сохранял долгое молчание, прежде чем парень заметил прикованное к себе внимание.

– Что-то не так, капитан Айзен?

Беззаботная манера собеседника, все та же привычная хитрая улыбка чем-то подкупали. Понять, о чем думал Гин, было не так просто. Но не сказать, что для него это составляло проблему.

– Почему ты не устранил Хинамори, если она отреагировала так на мою просьбу?

– А-ах, это, – нисколько не замешкавшись, с долей неловкости протянул Гин. – Честно говоря, это и для меня стало сюрпризом. Как вы и хотели, я сообщил ей, что вы желаете оставить ее в Обществе душ в качестве шпиона. Это, определенно, расстроило ее, однако она лишь молча приняла все как данность. Быть может, когда я ушел, все же злость в ней пересилила, и она поддалась эмоциям. Она довольно темпераментная девушка.

Было бы странно, если бы она не разозлилась. Поэтому Айзен и предпочел поручить дело Гину, потому что с парнем спорить было бы бесполезно, а выслушивать возмущения Хинамори… ну, скажем так, на это у Айзена не имелось времени и желания. Он бы послал Канамэ, однако тот был занят другим делом. И все бы ничего, однако мужчина достаточно хорошо узнал девушку, чтобы понять – обычными возмущениями дело бы не ограничилось. Если бы хотела напасть, напала бы сразу. А если действительно передумала и сорвалась, то это… мягко говоря, странно. Выдавать себя таким образом. Использовала запретную метку на глазах у капитанов, да и разозлиться так ее могло заставить лишь что-то существенное…

– Что-то не так?

– Нет, все в порядке, – спокойно отреагировал Айзен. – Просто убедился, что не зря решил оставить ее.

Гин и Хинамори жили, как кошка с собакой, мужчина, пусть и с неохотой, но ожидал, что всплывет какая-то неприятность. И тут уже напрягало не только поведение девушки, но и парня. Похоже, он донес до Хинамори далеко не то сообщение, которое велел передать Айзен. Мужчине подобное своеволие не понравилось, а еще меньше нравился тот факт, что он не мог показать это. Иначе со стороны будет выглядеть, словно ему не безразлична Хинамори и ее судьба.

Гин, похоже, тоже это понимал.

Досадно.

И не менее интригующим оказалось поведение девушки в критичный момент. Речь не про вспышку злости, а ее действия. Тот барьер она явно установила заранее, возможно, намного заранее, чем Айзен рассказал о плане ухода из Общества душ. В общем-то ожидаемо. Куда сильнее мужчина удивился бы, если она ничего не предприняла бы, не подготовила бы запасной план или еще что-то. Скорее всего, даже рассказала о нем кому-то из капитанов, чтобы обезопасить себя. Но точно не главнокомандующему, иначе бы себя подставила в первую очередь.

Это даже забавляло. Айзену это напоминало наблюдение за ребенком, который пытался подражать взрослым. Пусть и на троечку, девушка попыталась выкинуть свой козырь. Честно говоря, если бы она ничего не предприняла, он бы разочаровался. Но ожидал чего-то поинтереснее. Похоже, действовать решительнее Хинамори боялась. Барьер бы не удержал его, да и себя девушка сильнее подставила. Странно, но Айзен не испытывал злости, даже не считал ее жалкую попытку остановить его достойной называться предательством. Он же сам говорил ей – не доверять ему. И радостно, что девочка не оказалась слишком покладистой, и в то же время вызывало раздражение.

Но вот что действительно напрягало, так это сам факт подготовки. Она знала, что произойдет.

К словам о видениях будущего и прошлого Айзен относился не просто скептически, он мог назвать десятки способов, которыми Хинамори как-то могла узнать о его экспериментах. Она ведь сама в какой-то степени оказалась его экспериментом. Для подготовки пятигранного отражающего барьера, чтобы не вызывать подозрений, ей потребовалось бы не менее полугода. О том, что он планировал свести Кучики Рукию и Куросаки Ичиго, девушка никак не могла знать. Уж Канамэ с Гином точно бы ей не проболтались, они также ей не доверяли.

И все же… она могла как-то догадаться об этом. Вот и думай, во что проще поверить: в смышленость маленькой мышки или ее странный дар? В любом случае, на удачу Айзен не мог полагаться. Даже если Хинамори и убьют или посадят в тюрьму, это уже не его проблема. Но в очередной раз на него нахлынули сомнения, как это было семь лет назад, когда он приказал Гину избавиться от девушки. Только мужчина собирался вычеркнуть ее из своих планов за ненадобностью, как вновь всплывали любопытные детали.

Что ж… в судьбу Айзен не верил, однако, если уж их пути с девушкой вновь пересекутся, нужно действовать иначе. Умнее. В конце концов, она принадлежит ему, а столь пренебрежительно разбрасываться тем, кто мог бы принести хоть какую-то выгоду, довольно опрометчиво. Ведь Хинамори могла не только принести пользу. Если ею воспользуется кто-то другой, это станет если не проблемой, то как минимум раздражающим недоразумением.

Комментарий к Глава 17. «По тонкому лезвию» Я все же решила вставить небольшой отрывок с рассуждениями от лица Айзена. Вышло, как по мне, возможно, мягковато, но я думаю, что мужчина относится к гг, как к питомцу, наверное. Им движет любопытство, что порой могло пробуждать в нем симпатию, но, как он и сам говорит, для него это не проблема. На мой взгляд, Айзен реально идеально контролирует свои эмоции, и даже если к кому-то и испытывал некую привязанность или что-то вроде уважения, как к Тоусену, то разум все же преобладает над его сердцем. Я просто не уверена в том, что он психопат в классическом значении этого слова (сомнения появились после прочтения новеллы, и как Ичиго отозвался об Айзене после финальной битвы; как я поняла, так Кубо хотел донести мысль об Айзене через Ичиго).

Скажу так. Я вижу Айзена эгоистичным манипулятором с комплексом бога, у которого огромные проблемы с эмпатией. Если он на кого и обратит внимание, то лишь на того, кто сможет достичь его уровня. А гг для него, скорее, (как обезьяна с гранатой) как забавная зверюшка, за развитием которой любопытно наблюдать. Знаете, как это… “я ничего тебе не должен, но ты принадлежишь мне”. Что-то в этом контексте.

Ох, блин, не знаю. В общем, высказывайте свои мысли, мне будет очень интересно порассуждать на эту тему. Если будут вопросы, почему Айзен тупо не грохнул гг, то, как и говорила, святая магия фанфиков 🤣 надеюсь, не переборщила с ней.