– Я не хотела, чтобы меня опять попытались убить… Гин один раз пытался… Я не хотела умирать…

– Если в вас не видели выгоды, то почему не убили, а только обездвижили?

– Гин сказал, что… что натравят на меня Готей. Меня кинут, как кость голодным псам… Убить меня будет слишком просто. Прошу, поверьте мне… я не…

– Главнокомандующий, – аккуратно обратился к старику Укитаке, намекая, что еще немного, и его реацу от меня мокрого места не оставит.

Удушающее жжение продлилось еще пару секунд, и как только исчезло, это было сродни тому, чтобы нырнуть в прохладу горного озера посреди испепеляющей жары. Шумно выдохнув и закашлявшись, я попыталась перевести дух. Сердцебиение отдавалось мощными ударами в ушах.

– С одной стороны, все складывается так, как ты говоришь, Хинамори-чан, – мрачно рассудил Кьёраку. – Это было бы в духе Айзена, вот так оставить своего лейтенанта, зная, что тебя ждет. Но Айзен смог обдурить нас всех, он оказался слишком прагматичен и осторожен. Поэтому… очень странно, что он мог не знать о твоем визите к нам с Укитаке. О барьере, для установки которого, видимо, требовалось время.

Помещение погрузилось в удручающую тишину. Я даже не знала, что сказать. Серьезно, просто не знала. Все попытки оправдаться звучали смехотворно.

– С другой стороны, – вздохнул Кьёраку, оправив соломенную шляпу, – ты у нас нет доказательств обратного. Что все это тоже часть плана Айзена… Особенно ранение, которое нанес тебе Ичимару Гин несколько лет назад. Вряд ли на такое согласишься по доброй воле, верно? Хинамори-чан?

– Д-да… семь лет назад я узнала о том, что Айзен проводит незаконные эксперименты. И семь лет назад он пытался меня убить из-за этого… точнее, Ичимару Гин, пронзив меня катаной. Здесь, – положив пальцы на место под грудной клеткой, я нахмурилась. – У меня остался шрам. Лейтенант Котецу спрашивала однажды у Айзена, откуда у меня появилось такое ранение. На что он сослался на тайную операцию.

– Главнокомандующий, – обратилась к мужчине Унохана, – мой лейтенант подтвердила эту историю, однако я, как капитан, не нашла никаких сведений о тайной операции, которую поручали бы пятому отряду семь лет назад. Возможно, эта информация известна только вам.

Не спуская с меня пристальный взгляд, словно хищный лис, наблюдавший из укрытия за зайцем, Генрюсай нахмурился. Проигнорировав слова Уноханы, он сухо продолжил:

– Даже если взять в расчет тот факт, что вы, лейтенант Хинамори, являлись жертвой обстоятельств и не принимали участия в преступной деятельности напрямую, вы использовали запретные техники.

– Верно. Н-но их применение я была вынуждена… то есть… я пошла на это из-за угрозы жизни… против Айзена Соуске и его подчиненных. Я готова понести наказание вплоть до изгнания… – а вот тут я невольно осеклась, сообразив, что если меня изгонят в мир живых, то там Айзену ничего не будет стоить прихлопнуть меня, как клопа.

Ну же… не в ваших интересах изгонять меня и лишать звания. Пожалуйста, поверьте в мою историю. Я не просто так жопой рисковала, ходя по тонкому лезвию, чтобы все покатилось прахом.

– В обычной ситуации вас бы ждало изгнание, лейтенант. Правила едины для всех, и не важно, какова причина их нарушения. Однако… сейчас ситуация не просто возведена до уровня военного положения, Готей 13 претерпел удар в самое сердце, лишившись трех капитанов. И я не склонен доверять вашим словам, лейтенант. Даже тот факт, что вы рассказали о своем положении капитанам Кьёраку и Укитаке, может оказаться очередной уловкой, – рассудил Генрюсай. – Учитывая, что Айзен водил нас за нос столько лет, мы не можем просто взять и поверить вам. Единственное… что, возможно, вселяет надежду, это ваше желание убить Айзена Соуске на холме Сокиоку. Капитан Рецу заверила меня, что ваши… порывы были вполне искренними.

От услышанных слов я невольно напряглась и посмотрела на женщину, обнаружив в ее глазах холодный пристальный взгляд. Наблюдая за мной с бесстрастным выражением лица из-под опущенных ресниц, она напоминала хищного зверя. Жуть.

– Для того, чтобы разобраться в вашей ситуации, лейтенант, требуется время, но этого времени у нас нет. Как я и сказал, Готей 13 оказался уязвим из-за предательства трех капитанов, понеся ощутимую потерю. Прежде чем принять решение, я хотел поговорить с вами лично и сделать для себя определенные выводы.

Определенные выводы… От подобного заключения у меня мороз пробежал по коже. Словно надо мной занесли острую катану, чтобы снести голову с плеч.

– Первое – запретные метки, которые вы маскировали под тату на спине, требует уничтожения. Любая повторная попытка использования запретных техник будет караться по всей строгости закона. Второе – после проведения процедуры вы вернетесь к обязанностям лейтенанта, а также временно замещающего капитана. Вся ваша рабочая деятельность будет курироваться капитаном Кьёраку. Обо всех своих действиях: будь то поход в Руконгай, встреча с друзьями, и уж тем более посещение мира живых – должен знать как минимум один из присутствующих здесь капитанов. Вы можете попробовать, конечно, о чем-то умолчать, но если не найдется свидетелей вашей активности, то это сразу приведет вас в тюремную камеру без разбирательств. Обманите – вас ждет тюрьма. Проявите подозрительную активность – вас ждет тюрьма. Вздумаете обернуться против нас… будете убиты. Это понятно, лейтенант?

– Да… так точно.

– В целом об истинной ситуации знают только находящиеся здесь люди. Для тех, кто пребывал на холме Сокиоку, вы пали жертвой манипуляций Айзена Соуске. Перед тем, как появиться на холме, Ичимару Гин пытался убить вас, но допустил ошибку, поэтому вы отправились следом мстить.

– Ясно… Благодарю за предоставленный шанс, главнокомандующий, – склонившись в три погибели, с трудом игнорируя ломящую боль, произнесла я. – Я вас поняла. И не подведу вас.

– Это покажет время, – риторично подметил старик, – старшие офицеры довольно лестно отзываются о вас, как и весь отряд. Если мы лишим их и лейтенанта, обвинив в соучастии с предателем, это подорвет боевой дух не только шинигами из пятого отряда. Все будут с подозрением смотреть и на лейтенантов третьего и девятого отрядов. И тогда Готей 13 развалится изнутри. Как главнокомандующий, я обязан сохранить целостность нашей армии. Надеюсь, оказанная мною лояльность, лейтенант, будет достаточной ценой для этого. В противном случае… мне придется действовать гораздо строже. И вам это не придется по душе.

Уэко Мундо – бескрайняя, мертвая пустыня. Царство потерянных душ. Или, лучше сказать, того, во что обращались души, не познавшие очищение. Стать королем этого покинутого мира оказалось куда проще, чем Айзен предполагал. Ожидал большего даже от Васто Лордов. Все пытались выживать, брести бесцельное существование, и даже попытка Бараггана создать свое царствование под открытым небом выглядела, признаться, жалко.

Мир, который никому не нужен. Шигинами просто оставили его на обочине дороги жизни. И печально, и ожидаемо. И для него сейчас лучшего места для подготовки к нападению на Общество душ не найти.

Все шло по плану. Как и обычно. За исключением одной маленькой детали, которая, скорее, вызвала недоумение у Айзена, нежели доставила неприятность. Он долгое время ломал голову, как наиболее выгодно использовать Хинамори, чтобы минимизировать риски. Забрать ее с собой в Уэко Мундо было бы наиболее простым и удобным вариантом, во всяком случае, не пришлось бы загадывать, что за обременительный фокус это создание выкинет в очередной раз. Это с одной стороны, но с другой…

Айзен прекрасно понимал, что Хинамори исполняла приказы по двум причинам. Первая, очевидна, это желание выжить. Она боялась его, и в определенной степени это льстило мужчине. Страх помогал держать людей в узде, но в некоторых случаях мог подтолкнуть их к ответным действиям. Так что он рассчитывал уравновесить страх чувством влюбленности и привязанности, что помогло бы притупить настороженность девушки. В какие-то моменты это помогало, поначалу Айзен думал, что хватит легкого отыгрыша, чтобы запудрить Хинамори голову. Не сказать, что не получилось, но… манипуляции работали, причем прекрасно, только девушка все равно понимала, что ее дергали за ниточки.