«Только не заиграйся».

Пф… а еще тише не мог вставить свой едкий комментарий? Даже голос осип от ревности, а, Тобимару?

Но в чем-то он прав. Воспользоваться слабостью Юмичики сейчас как минимум некорректно, ему требовался отдых.

– Что ж, раз мы поняли друг друга, восстанавливай силы.

Освободив парня от хватки и, придержав его за плечо, даже особо заставлять не пришлось вернуться в лежачее положение. Болезненно скривившись и зашипев от все еще беспокоящей его раны, Юмичика, тем не менее, нашел в себе силы перехватить меня за руку, заставив повременить с уходом. Я вопросительно оглянула его, терпеливо ожидая хоть колючего слова, хоть дальнейших действий. Его губы подрагивали, парень явно хотел что-то сказать, и, полагаю, не очень приятное, но в итоге скривился и отвернулся. Но его пальцы лишь крепче оплели мое запястье.

Повременив мгновение, я все же опустилась на край койки и, аккуратно высвободившись из хватки Юмичики, подалась чуть вперед, поцеловала внутреннюю сторону его запястья. Коснулась кончиком языка тонкой кожи в опасной близости от вен. Поднялась к ладони, оставляя теплое прикосновение своих губ. Глянув исподлобья на парня, лишь убедилась, что дразнящий жест заставил его если не сдаться, то, как минимум, отвернуться. Скорее, от смущения, чем злости.

Что ж, теперь могу сказать наверняка… Как бы ты ни пытался сопротивляться, ты мой, Юмичика. И душой, и телом. Ты полностью мой.

Я, конечно, ожидала всякого, но…

– И что вы тут все делаете?

Когда практически целый день сталкиваешься с недружелюбными взглядами капитанов, либо с откровенно взбешенными личностями, как Иккаку, надеешься под конец дня остаться в тишине и спокойствии. А не засвидетельствовать на парадной территории отряда под половину сотни человек, которые, с максимальным напряжением, словно оловянные солдатики, преградили тебе вход в здание.

Мне что ли пробиваться внутрь придется?..

– Лейтенант Хинамори… – возглавлял всю братию офицер Окита, стоя в первых рядах, да с таким суровым видом, отчего я всерьез заволновалась. – С возвращением.

Глубоко поклонившись в знак уважения, мужчина заставил шинигами последовать его примеру, и все, как один, выказали мне прием, от которого у меня чуть челюсть не упала. Тянуло даже пошутить в своей глупой манере, но я обошлась недоумением, осмотрев солдат, которые, похоже, искренне были рады меня приветствовать.

– А-а разве вы не должны под общий настрой кидать в меня камнями и кричать все самые неприятные слова, которые приходят в голову? – уточнила я у Окиты, который, вернувшись в исходное положение, одарил меня далеко не располагающим к веселью взглядом. Даже как-то неловко стало от его серьезности.

Остальные бойцы также выпрямили спины.

– Поскольку час поздний, не все члены отряда смогли дождаться вас, многие сейчас заняты работой. Однако они также хотели поприветствовать вас. Лейтенант, мы понимаем, что все может быть неоднозначно, но другие люди не знают, какая вы на самом деле. Вы та, кто заботился о нас, кто заступался за нас, кто способствовал развитию отряда. За последние годы отряд претерпел положительные изменения, и во многом благодаря вам, лейтенант. Предательство капитана нанесло по нам ощутимый удар. Возможно, кто-то и в нашем отряде не поймет, почему вы рискнули взять на себя ответственность роли предателя, чтобы помочь Готею одолеть врага. Но люди, которые остались здесь, которых вы сейчас видите, понимают вашу жертву. И мы благодарны вам за это. Честь пятого отряда восстановлена вашими усилиями. Благодарим вас, лейтенант.

Честь пятого отряда, да? Удивительно, сколь кардинально все может поменяться из-за одного поступка. Не вздумай Айзен избавиться от Юмичики моими руками, вы, ребята, меня не восхваляли, а проклинали бы. Мне стоило испытать угрызение совести, что якобы спасенная честь строилась на обмане, но учитывая, что все в Обществе душ, похоже, стояло на фундаменте лжи, даже как-то не страшно.

Поклонившись в ответ, я могла лишь принять доверие и уважение, которое выказали мне члены пятого отряда. Как ни странно, я действительно дорожила ими, пятый отряд стал детищем, которое играло для меня не последнюю роль.

Осмотрев бойцов, преисполненных уверенности, я почувствовала гордость. За себя, за отряд. Как говориться «работай на репутацию, чтобы потом репутация работала на тебя».

– Честно говоря, я не ожидала услышать подобных слов в свой адрес, – улыбнувшись, обратилась я к шинигами. – Возможно, мне стоило бы уйти с поста, чтобы избавить вас от давления со стороны других отрядов, но я не буду этого делать. Более того, главнокомандующий позволил мне сдать экзамен на звание капитана. Как минимум поддержка четырех капитанов у меня есть. Вы моя семья, вы те, за кого я боролась последние годы. Хоть и понимаю, что порой вы хотели убить меня из-за того, что я заставляла вас постоянно отчеты переделывать… – улыбнувшись, я услышала, как кто-то тихо усмехнулся. М-да, наша любимая тема. – Не буду скрывать. Последние месяцы для меня оказались сущим адом. Но… Айзен Соуске получил по заслугам. И теперь придется восстанавливать не только репутацию отряда, но и показать, что нас не сломили, что мы до сих пор едины и готовы дать отпор любой угрозе. Возможно, одна я не справлюсь, поэтому, я хочу попросить вас поддержать меня, поддержать наш отряд. Вы поможете мне?

– Мы полностью в вашем распоряжении, лейтенант, – с непоколебимой уверенностью отозвался Окита.

– Конечно, мы с вами!

– Давайте покажем другим, чего мы стоим.

– Нас не сломить так просто!..

– Ну и ну, да вы и без меня хорошо держались, – добродушно улыбнувшись, отметила я энтузиазм подопечных, после чего привлекла и внимание, хлопнув в ладоши. – Хорошо. Тогда, попрошу вас возвращаться к делам или идите домой, кто чем намеревался заняться. Завтра новый день, и нам придется постараться. Спасибо вам.

«…почти поверил».

Тихий комментарий, раздавшийся в голове, чуть не заставил скривиться.

«Чего ты такой токсичный сегодня? Если уж чего не нравится, говори хоть громче, а не бубни».

На мою язвительность Тобимару не нашлось, что сказать.

Большая часть солдат начала расходиться, но некоторые все же задержались, чтобы выказать поддержку, благодарность или просто узнать, как я себя чувствовала. Так необычно, что они выказывали заботу, но мне искренне импонировало их поведение. Они готовы сплотиться вокруг меня из-за жертвенности, образ которой выстроило надо мной начальство.

– Окита, – окликнула я офицера, – проводишь меня? Я бы хотела обсудить кое-что.

– Да, разумеется.

Распрощавшись с солдатами, мы с мужчиной направились к административному зданию, в котором, судя по горящему свету в окнах, даже кто-то продолжал работать.

– А теперь, Окита, скажи, как обстоят дела в отряде на самом деле.

– Лейтенант?.. Но, мы ведь…

– Я понимаю, что многие могут видеть во мне ангела спасения, но прошу тебя быть честным.

Измученный вздох собеседника только подтвердил догадку, что на самом деле все обстояло не так радужно, как хотелось. Как только мы зашли в пустующий холл административного здания, он тихо сообщил:

– Молодое поколение сейчас вас едва ли не до божества возносит, но с теми, кто служит в отряде дольше вас, могут возникнуть сложности. Некоторые из старших офицеров сомневаются, что вы… что вы действительно…

– Что я все еще не остаюсь верна Айзену, несмотря на заверение руководства о тайной операции?

– Простите…

– Можешь назвать их имена?

– А, ну… могу, но…

– Не волнуйся, – устало вздохнула я, – в моих планах нет устраивать чистку в наших рядах. Напротив, их скептицизм будет полезен. Но мне не важно, что они думают, мне важно, что они будут делать. В конце концов, не им решать, стану ли я капитаном отряда. Однако мне важно донести до них мысль, что сейчас отряд у меня стоит на первом месте. И мне хотелось уточнить, Окита. Ты ведь относишь себя к тем самым офицерам, не так ли?