Ее успех означал его поражение. Возможно, мужчина рассчитывал на оставшийся месяц, однако своим поступком Алена смешала карты. Не сказать, что она специально подгадала момент, когда Вейдер отправится на ревизию работ Звезды Смерти. Но определенно учитывала данное обстоятельство.

Оставив комлинк в своих покоях, Алена направилась к выходу из дворца, где ее поджидали ученики. После высадки у них оставалось несколько часов, чтобы привести себя в порядок, поэтому задумываться о грандиозности события времени не было. Зато теперь, облаченные в черную униформу инквизиторов, змейки прониклись волнением и нервозностью.

– Посмотрите, какие красавцы, – подметила девушка, заставив ребят прекратить разговоры и вытянуться по струнке. – Вольно, ученики. Насладитесь моментом спокойствия.

– Не думаю, что сейчас хоть чем-то возможно насладиться, – подметил Крайт. – Меня трясет, как первокурсника.

– Помните, чему я вас учила. Подавите эмоции, императору не следует видеть ваши переживания.

– Это непросто, – заключила Мамба, с грустью опустив взгляд на свои руки, – Аспид бы справился намного лучше.

Имя их товарища добавило негативного напряжения, причем хуже всего себя чувствовала именно Мамба, поскольку два месяца назад Алена поделилась с ней неутешительными соображениями. Она хотела оставить девушку подле себя по двум причинам, и мастерство далеко не первая из них. Ей прекрасно известно, что Палпатин являлся расистом, скверно относящимся ко всем, кроме людей, за исключением нескольких личностей.

– Даже не вздумай винить себя или сомневаться, Мамба. Ты здесь, потому что Аспид не научился банально оценивать собственные силы и возможности. Вы здесь, потому что заслужили это, потому что доказали, что умеете быть преданными, умеете учиться и слушать. Дальше будет только сложнее, и самое главное, что вам необходимо понять – как только я представлю вас императору, вы уже перестанете быть моими учениками. Вы будете его приближенными, станете равными мне. Это значит не только, что у вас появится определенная свобода действий. Это означает, что я больше не смогу вас защищать. Но вы не нуждаетесь в защите, вы и так сможете прекрасно постоять за себя.

Они смотрели на нее с такой преданностью и вдохновением, что сердце непроизвольно сжималось. Вот то, к чему она стремилась в прошлом, чего действительно желала. Былой огонь обласкал теплом израненную душу. Не важно, что произойдет в приемном зале, даже если Алена перестанет быть полезной в глазах Палпатина, она не пожалеет о прожитом годе.

Сдержано улыбнувшись, девушка добавила:

– Я горжусь вами, змейки. Вы молодцы.

Ученикам также не удалось сдержать улыбку, они переглянулись, обмениваясь радостными взглядами. Похоже, похвала учителя для них чего-то стоила. Большего для Алены и не нужно, как оказалось, это высшая награда.

– Соберитесь. Пора идти.

На выходе из замка их ожидала Иона, и вид у нее был мрачнее тучи. Причина не стала для Алены сюрпризом:

– Четырнадцать сброшенных вызовов. Ты что, самоубийца?

– Просто пытаюсь решить по одной проблеме за раз. Перезвоню ему после встречи с императором.

– А если император сочтет, что ты ему больше не нужна?

– Две проблемы решим разом, – нервно усмехнулась Алена, остановившись на ступенях и заставив собеседницу последовать своему примеру. – Послушай. Отправляйся в тюрьму, проследи, чтобы к сенатору и подрывнику никто не подходил. Особенно к подрывнику.

– Я не могу оставить тебя. Вейдер хочет знать, чем кончится твоя встреча.

– Я ему перезвоню, обещаю. – В голове это звучало не так странно. – Иона, прошу. Мне нужно, чтобы никто из военных не убил… случайно… неожиданно… несчастный случай…

– Я поняла. Боже… – Нервно шикнув, девушка облизала губы и хмуро глянула на Алену. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Да, знаю. Спасибо тебе.

– Будь осторожна.

– Ладно.

Иона нервничала и действительно переживала за нее. Это заставило Алену усомниться в собственной уверенности: может, все на самом деле не так радужно, как она надеялась?

Что хоть немного придавало уверенности, так это неожиданное стечение обстоятельств: Алена умудрилась согласовать встречу за день до международного праздника – дня становления Империи. Улицы города украшали флагами с символиками, полицейские перекрывали движение на дорогах, к императорскому дворцу пришлось пробиваться едва не с боем – шесть кордонов, на взгляд девушки, было чересчур. Но завтра император будет вещать с трибун на глазах у многотысячной, если не миллионной толпы, которая соберется на главной площади.

Не может ведь все идти так хорошо: один из глав сопротивления пойман, подрывник тоже за решеткой, Вейдера нет поблизости, ученики, наконец, дождались своего звездного часа. И тем не менее нехорошее предчувствие не собиралось успокаиваться.

– Запомните простые вещи: не смотрите ему в глаза, говорите только когда попросят, и как только зайдем в зал – преклоните колено, – сказала Алена, как только кабина лифта понесла их на верхние этажи.

Забавно. Что-то похожее говорил ей Вейдер.

В коридоре никого кроме алой стражи. Здесь будто стало еще меньше людей – изоляция перед торжеством поражала, что напоминало паранойю. Но личные переживания девушки все же оказались не занудным отголоском в голове. Как только она вошла в зал – все такой же темный и холодный, – в глаза бросилась не фигура императора, а ярко-голубая голографическая проекция Вейдера. Да твою то…

– Мой император, – поклонилась Алена. – По вашему приказу я обучила для вас трех воинов, которые исполнят любое из ваших указаний.

– Хм… Ты пришла раньше срока, – недовольно подметил Палпатин. – Почему?

– Один месяц ничего бы не решил, мой император. Мои ученики научились подчиняться, не задавать вопросов и слепо следовать указаниям. Чем раньше они приклонят колено перед своим хозяином, тем лучше. Привязанности здесь ни к чему.

Алена подозревала, что слова о привязанности всколыхнут пусть легкую, но радость в душе Палпатина. Он любил дергать за ниточки и играть на чужих слабостях. Убьешь сочувствие и моральные устои в человеке и считай, что сделал из него машину.

– Я чувствую тьму в их сердцах, да… особенно в этой девчонке, – указал мужчина на Кобру, которая сохраняла завидное спокойствие. – Но щенки остаются щенками, пока не докажут свою ценность и преданность. Встаньте!

Синхронно поднявшись с колена, змейки выпрямили спины и посмотрели прямо перед собой. Мамба все еще плохо подавляла эмоции, Алена чувствовала ее волнение и страх перед императором. Не хорошо, они должны показать, что им все равно, что их сердца холодны, как и головы. Но куда сильнее ее волновало безучастное присутствие Вейдера: пусть ему и негде было вставить слово, он стал молчаливым зрителем не спроста.

– В некоторых структурах есть хорошая традиция проверки на прочность, как подсказал мне лорд Вейдер. Рекрутам выдают собак, чтобы те обучили их, привязались и полюбили, а затем приказывают убить – так они доказывают готовность к службе вопреки своим чувствам. Но в вашем случае, молодые воины, уместен пример давней традиции ситхов: доказать свою силу ученик может лишь одолев мастера. Хотите стоять подле меня? Исполните ваш первый приказ: убейте лорда Альзабар.

Это какая-то шутка, – мысль пронеслась буквально у всех, включая Алену. Но в отличие от ее учеников, которые ожидали показательного боя или выездной миссии, девушка быстро поборола смятение. Значит, такую проверку подсказал лорд Вейдер? Ее это не удивило. И не разозлило. Мертвое спокойствие густым осадком опустилось на сердце. Она будто это предвидела, ведь неспроста ее не покидало дурное предчувствие, а Вейдер не прекращал попытки связаться с ней.

Она исполнила свое предназначение. Несмотря на победы, которые приносила, несмотря на безоговорочное подчинение. Хотя, одна оговорка все же произошла. Может, в ней дело?

– Вы слышали своего хозяина, – обратилась девушка к ученикам. – Все в порядке. Нападайте.