Не встретив возражений, мужчина удовлетворенно кивнул и продолжил:

– Этот мужчина угроза не меньшая, чем сепаратисты. Нужно понять, что движет им, какие цели он преследует, – Палпатин обратился к Алене: – вы говорили, что преследовали цель создать некую общину и использовать артефакт в качестве орудия давления и защиты. Вы уверены, что дарт Альзабар не преследовал иные цели?

– Если и преследовал, то не говорил, – холодно отозвалась девушка. – Я пытаюсь донести до вас мысль, что в этой ситуации нужно отталкиваться не от планов Гавриэля, а от его эмоций. Принятие артефакта, его силы, повлияло на его рассудок, затронуло обиды, растормошило старые раны.

– На Вустри он напал из-за жреца храма, так? – Предположил Энакин. – Он затаил обиду, что о нем донес человек, который беспокоился о своей безопасности?

– Нет, Гунара не беспокоился о своей безопасности, он просто захотел избавиться от Гавриэля и с ведьмой разделить артефакт.

Энакин загодя осознал, что означали слова девушки. Выходит, информатор Падме изначально был причастен к поискам древнего артефакта? И сообщил им о дарт Альзабаре из жадности, вздумав избавиться от конкурента, не пачкая руки?

– И почему же ты об этом осведомлена, раз не принимала участие в устранении жреца? – Щуря глаза и не скрывая подозрений, полюбопытствовал Мейс.

– Потому что Гавриэль рассказал об этом, все просто.

– Ответь мне, Алена, зачем на самом деле пришла ты? – Поднявшись с кресла, поинтересовался магистр Йода, подойдя ближе к голографической проекции. – Я ощущаю волнение твое.

– По многим причинам, магистр. Я могла бы попытаться в одиночку остановить Гавриэля, но боюсь, что в ответственный момент мне не хватит смелости… устранить угрозу.

– Почему ты уверена, что единственный выход – убить его?

– Потому что я знаю, на что он способен. – Резкий выпад на вопрос Оби-Вана заставил всех вздрогнуть от неожиданности. Спокойствие на мгновение спало, и лицо девушки исказилось злостью и болью, которые она с трудом загнала наружу. – Я знаю, как силен Гавриэль, а еще знаю, как опасна сила магнума. Я действую не по зову сердца, а следую за разумом. Держать его трезвым и не замутненным эмоциями – вот главный путь джедая, верно?

Мейс промолчал, видимо, считая про себя до пяти, чтобы удержать на языке колючие слова – «ты больше не джедай». Вместо этого он с присущим спокойствием спросил:

– Лорд Альзабар обрушил гнев на Вустри. Каков будет его следующий шаг? Храм джедаев?

– Хм… Нет, не уверена. Да, у Гавриэля сейчас плохо с восприятием, но джедаи для него ничего не сделали, это не его личная трагедия.

– Значит, нам сидеть и ждать, пока он не нанесет следующий удар? Боюсь, этого мы себе не можем позволить, – заметил Оби-Ван. – Алена, может ли он явиться на Датомир? Из-за той ведьмы.

– Возможно.

– Боюсь, что Датомир не является нашей заботой. Моей заботой, – подключился канцлер. – Я понимаю, что джедаи – хранители мира, однако в первую очередь мы должны позаботиться о благе Республики. Я полагаю, что рано или поздно лорд Альзабар явится на Корусант, потому что вы… – он посмотрел на девушку, – вы сейчас его явно не защищаете.

– Принимать бой на Корусанде – подставить под удар весь город, – заметил Энакин. – Ждать, пока враг разрушит еще несколько городов и придет за Аленой, это не вариант. Пострадают люди, и мы не можем допустить этого!

– Я могу попытаться его отследить, почувствовать. Из-за магнума наша связь усилилась, но мне потребуется время.

– Надеюсь, вы понимаете, что просто так я не могу вас отпустить, мисс Долорен, – обернулся к Алене Палпатин. – Вы подозреваетесь в пособничестве террористу. Но то, что вы пришли… может помочь вам избежать наказания. Если, конечно, не будет доказана ваша вина в уничтожении города на Вустри или же причастности к убийству жрецов.

– Я понимаю, канцлер, – с непоколебимым спокойствием отозвалась девушка.

– А я не понимаю и требую, чтобы Алену Долорен перевели в храм джедаев. Она нарушила множество запретов…

– Назовите хоть один и приведите доказательства, – с вызовом обратилась к Мейсу Алена.

– Магистр Винду, – оборвал спор канцлер, – сейчас стоит вопрос о безопасности Республики, а не только ордена джедаев. В первую очередь мисс Долорен будет помогать государству с решением этого вопроса.

– Но решать его будем мы, при всем уважении.

– Это верно, – согласился Палпатин. – И чтобы отложить дальнейшие споры, предлагаю выделить человека, который смог бы присматривать за мисс Долорен и сопровождать ее. С вашего позволения, я предпочел бы, чтобы этим занялся Энакин Скайуокер.

– Нет, спасибо.

– Исключено.

Столь неожиданное внимание, да еще и резкая реакция Алены и магистра Винду, заставили парня невольно растеряться.

– Алена пыталась склонить Энакина на Темную сторону…

– Я не пыталась склонить его на Темную сторону, – не выдержав, повысила голос девушка.

Хотел Энакин поддержать ее, напомнить Мейсу, что поделился лишь опасениями о странных мыслях, преследовавших Алену, что она могла попасть в беду. Но слова застряли в горле. Ему вдруг стало страшно. Страшно посмотреть правде в глаза, и признать, что из-за нерешительности и страха перед видениями, он предпочел не разбираться в ситуации.

– Хорошо, я согласен, – и прежде, чем магистры успели вставить свое слово, парень жестко произнес: – Если вы опасаетесь, что я склонюсь к Темной стороне, то это будет моим испытанием. Наш враг не Алена, никогда им не была.

Он осмотрел всех присутствующих, только Палпатин, похоже, обрадовался его решению. Девушка только обреченно развела руками, не видя иного выбора, однако последнее слово, как ни крути, оставалось за грандмастером.

– Не вижу причин отказывать я, – сказал Йода. – Вы из нас единственные, кто общался с лордом ситх. Обсудите с Аленой ситуацию, возможно, Сила укажет нам верный путь.

***

Надо отдать Гавриэлю должное – несмотря на беспорядок, который царил у него в голове, он продолжал действовать скрытно и осторожно. Даже погрузившись в боевую медитацию, Алена с трудом ощущала энергию мужчины, а открывать себя силе магнума ей не хотелось до последнего. Сотни голосов сидели у нее в голове день и ночь, сводя с ума, не давая заснуть. Они раздражали, как зудящий над ухом комар, и это при том, что она не использовала силу артефакта.

– Ты можешь сторожить меня за дверью? Я никуда не денусь.

– Боюсь, что выбора особого нет. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы вместо меня здесь был магистр Винду.

Мейс Винду сложный человек, но с его присутствием и нотациями Алена научилась жить, чего нельзя сказать о скребущем душу раздражении в присутствии Энакина. Ее заперли в превосходных апартаментах, которым, после месяцев кочевой жизни, она искренне обрадовалась бы, но теперь замкнутое пространство душило ее. Все равно что сидеть в клетке со сторожевым псом.

Проигнорировав замечание Энакина – его расположение духа тоже не назовешь хорошим, – Алена попыталась сконцентрироваться на цели.

– Я не говорил им ничего лишнего, ты должна мне поверить. Твои слова показались мне странными, а когда ты убила ведьму столь… хладнокровно, я забеспокоился.

Конечно, сосредоточится она.

Сжав кулаки, но продолжая сидеть неподвижно на ковровом покрытии, девушка сухо ответила:

– Меня заперли в комнате с минимум тремя прослушивающими устройствами, двумя камерами, забрали у меня световой меч. Тебе не о чем беспокоиться.

– Я не это имел в виду, Алена, – упрямился Энакин, – ты напугала меня.

– Энакин, я поняла, что ты чувствуешь себя виноватым, но ты действительно хочешь обсуждать это здесь?

– Ты меня явно не понимаешь, и не понимаешь магистров, почему они так поступили. Не в твоих мыслях дело, а в связи с лордом ситх!

– А твои страхи точно связаны только с моей связью с лордом ситх? – Не выдержала девушка и сердито оглянулась на собеседника. – Или в твоей голове сидят иного рода страхи?