Медленно закрыв глаза и глубоко вздохнув, Алена затянула в себя побольше Силы и, перехватив меч лезвием вниз, ступила в пропасть, сосредоточив силу на острие оружия. Падение было стремительным и быстрым, и если бы Падме не окликнула Энакина, предупреждая об атаке, его бы сбило с ног ударной волной, которую Алена обрушила на противницу.

Кости затрещали от жесткой посадки, по мышцам пробежался электрический импульс от перенасыщения Силы, которая препятствовала повреждениям. Но треск асфальта и скелета женщины заложил уши всем, кто находился по близости, а девушка, несмотря на перенапряжение, слышала, казалось, как рвутся органы и кожа. Меч прожег грудную клетку незнакомки, оставив не только дымящийся след, но и вмятину от удара Силы, напоминающую маленький кратер. На землю стремительно вытекала кровь.

Женщина дернулась пару раз, захрипела, пытаясь выдавить слова, и Алена надеялась, что она умрет. Но нет, цеплялась за Силу, как за спасительную нить жизни. Девушка наблюдала за ее отчаянными попытками, и не нашла ничего лучше, чем прекратить страдания бывшей противницы. Легкий взмах руки и шейные позвонки с хрустом треснули.

Алена не испугалась вида раздробленного тела у себя под ногами, она не ощущала ничего, кроме колючей и холодной удовлетворенности. Пришлось задушить эмоции жесткой хваткой, чтобы сохранить рассудок чистым от посторонних эмоций: паника или гнев здесь ни к чему.

Но кое-кто, конечно, не собирался брать себя в руки.

– Господи… что ты наделала?

Алена медленно выпрямилась и перевела немигающий взгляд на Энакина, которого увиденная картина привела в шок – сначала от пугающего вида, а затем понимания, как это было сделано. Он не ожидал подобного поступка от спокойной скромной девушки, которая теперь смотрела на него без жалости.

– А ты видел, что она наделала? – Уточнила Алена, выключая световой меч. – Хотела убить.

– Да, но ты… ты ее превратила… это жестоко, Алена, – взяв себя в руки, Энакин с осуждением добавил: – Она мне хотела что-то сказать! Что скажет Совет, когда узнает?! Ты убила ее!

– Лучше бы, чтобы Совет не узнал об этом, – убрав меч на пояс, тихо отозвалась Алена, и чтобы у Энакина не возникло никакого соблазна, подошла ближе и шепнула: – Если не хочешь, чтобы они узнали о вас с сенатором.

========== Джедай. Нет страсти - есть ясность мысли (2) ==========

Музыкальная тема:

Audiomachine - The Midnight Circus

Bastille - Blame

Удивительно, что можно обнаружить в тайных архивах. К сожалению, не имея звания магистра, Алена не имела и доступа туда, что, несомненно, печалило, поскольку запретный плод сладок. И понятно, почему.

Алена смотрела на голографическое изображение, фотопортрет Гавриэля, который сменился знакомыми фигурами Оби-Вана и Мейса Винду.

– Да, это он, – признала девушка.

После нападения неизвестной им пришлось доложить о ситуации магистрам, и буквально на следующий день, едва они с Энакином и Падме успели вздремнуть в новых апартаментах, поступил звонок. Заспанные и уставшие – Алена так вообще спала на диване, – в яркий солнечный день они выглядели нелепо.

– И кто он? – Спросил Энакин.

– Его действительно зовут Гавриэль, Гавриэль Тасар. Когда-то он служил в ордене и достиг звания магистра.

А почему бы и нет? Алена, несмотря на напряжение и искры, которые продолжали пролетать между ней с Энакином, тем не менее разделила с ним негодование.

– А почему мы о нем ничего не знаем? – Спросил парень. – Где он теперь?

– К сожалению, – продолжил Оби-Ван, – его искусила Темная сторона Силы, и он покинул орден. Позже он стал известен, как лорд Альзабар. Его пытались отыскать, остановить, чтобы он не наделал глупостей.

– Джедаи не переходят на Темную сторону без причины, – подметила Алена.

С кухни вернулась Падме, принеся поднос со свежезаваренным кофе. Не передать словами, насколько Алена оказалась рада горьковато-приторному вкусу. Со сливками так напиток богов. Она улыбнулась сенатору в благодарность. Пусть Энакин и идиот, злость на которого до сих пор не отпускала Алену, девушке-то какая разница? Любовь и любовь.

– Точнее, – вмешался Мейс, – он начал изучать запретные тексты, философию Темной стороны, оправдывая это желанием понять истинную суть баланса. Но понимание – это одно, однако он начал практиковать Темное искусство, и орден был вынужден попрощаться с ним.

Говоря об этом, мужчина не сводил пристального взгляда с ученицы, отчего в ее голове вспыхнул вопрос: «это что, камень в мой огород?». Пряча лицо за чашкой, от которой поднимался дурманящий аромат, девушке не составило труда сохранить невозмутимость.

– Но… почему все же мы его никогда не видели?

Энакин, в отличие от девушек, не притронулся к кофе. Видимо, ему больше требовался ромашковый чай.

– В этом… есть определенная тонкость, – несколько замялся Оби-Ван, – я сам удивился, ведь мы тоже его никогда не видели, и ответ оказался весьма очевидным. Просто ему сто тридцать семь лет.

– Пф! – От услышанных слов Алена поперхнулась горячим напитком и пролила часть на пол, пришлось вытереть подбородок. – Сколько-сколько?

– Выглядит он явно не на сто тридцать семь, – согласился Энакин, растерянно поглядывая на Алену, которой Падме передала салфетку.

– Существует несколько техник, которые позволяют накапливать энергию и поддерживать молодость организма. Человек не становится бессмертным, однако он может воздействовать на свой метаболизм, а при ранениях ускорять регенерацию.

– Некоторые джедаи владеют этой техникой даже сейчас, – поддержал Мейса Оби-Ван. – Например, магистр Йода. Его возраст насчитывает не первое столетие, но как видно, организм имеет свои лимиты. Вечно жить не получится.

– А что насчет той женщины, которая напала на нас вчера? – Подключилась к разговору Падме. – Удалось узнать, кто она?

– К сожалению, в наших архивах о ней нет ни слова. Возможно, качество изображения было плохое.

– Простите, но полиция и так хотела нас посадить в обезьянник, – сообщила Алена. – Но судя по способностям, а также внешнему виду, могу заключить, что это ведьма с Датомира. Сестра Ночи.

– Повезло, что она была одна. Однако все же есть вероятность, что она не связана с Гавриэлем.

– Но с кем тогда? – злобно уточнил у Оби-Вана Энакин. – Мы искали этого ситха, и женщина хотела что-то сказать мне, успела только произнести «он ошибался, в вас нет никакого проку», но…

Алене пришлось коснуться Энакина Силой, чтобы напомнить об излишней болтливости. Парень обратил к ней недовольный, обиженный взгляд, и повисшая пауза выглядела чересчур подозрительной.

– Но? – уточнил Оби-Ван.

Отведя взгляд от Алены, парень добавил:

– Но она попыталась напасть. Если бы не Алена, возможно, и убила бы.

Не злость уже одолевала Энакина, а чувство, которое разделяла Алена – негодование и возмущение, немой вопрос «почему ей/ему можно, а мне – нельзя?».

– Мой информатор также беспокоится, что он станет следующей жертвой нападения.

– Не думаю, что вашему информатору, сенатор, действительно стоит беспокоиться, – рассудила Алена. – Если бы Гавриэль хотел напасть на него, то сделал бы это в то же время, что и ведьма. Сейчас ваш информатор, скорее всего, позаботился о повышенных мерах предосторожности и безопасности.

– Если они не напали одновременно, то женщина действовала самостоятельно? – предположил Оби-Ван. – Как ты сказал, Энакин? «Он ошибался, в вас нет никакого проку»? Может, у них возник конфликт.

Вполне рациональное объяснение, нередко у амбициозных людей, объединенных целью, но не боевым духом и доверием, возникают подозрения и конфликты. Эта мысль заставила каждого задуматься, но первым паузу прервал Мейс Винду:

– Может быть все, что угодно, гадать нет смысла, однако предположить, что у Гавриэля окажется еще больше недовольных союзников – вполне. Попытка повторного нападения велика, но нужно попытаться отыскать ситха и устранить угрозу. Сенатор Амидала, сейчас для вас находиться на Вустри довольно опасно, поэтому рекомендую покинуть планету как можно быстрее.