Совсем наоборот. Он начинает-вспомним слова Василевского – встречные удары и широкие наступательные операции. Директива № 3 говорит об этом ясно и однозначно. Это тот самый документ, который объясняет всё и раскрывает как политические, так и военные сталинские планы. Не случайно текст этой Директивы не был опубликован ни Жуковым, ни Василевским в своих послевоенных мемуарах. К слову, Сталин-кто бы мог подумать! – после войны вообще не одобрял публикацию воспоминаний маршалов и генералов. Василевский пишет: «Первые книги о войне были написаны вскоре после ее окончания. Я хорошо помню два сборника воспоминаний, подготовленных Воениздатом, – «Штурм Берлина» и «От Сталинграда до Вены» (о героическом пути 24-й армии). Но оба эти труда не получили одобрения И. В. Сталина. Он сказал тогда, что писать мемуары сразу после великих событий, когда еще не успели прийти в равновесие и остыть страсти, рано, что в этих мемуарах не будет должной объективности. При всей спорности этого утверждения оно не могло не сказаться какое-то время на моем отношении к написанию книги». Да и вообще долгие годы эту Директиву «имели в виду» и трактовали кто как хотел, а сам документ никто не видел. По большому счёту и сегодня ситуация не сильно изменилась. Третья Директива из разряда «табу» плавно перешла в категорию «полу-табу». И это конечно же не случайно. Судите сами. Вот текст этой третьей, самой важной в стратегическом и историческом плане Директивы.

Итак, вместо обороны, «о которой нам всё время твердили большевики» и советская военная историография, к которой позднее добавились лишь «неудачные атаки мехкорпусов», значатся: «концентрические сосредоточенные удары» двух фронтов: Западного и Северо-Западного, а также «мощные концентрические удары» Юго-Западного фронта. Иными словами-общее контрнаступление почти всего первого стратегического эшелона РККА, приказ на которое отдан уже 22 июня, в первые часы войны! Разумеется, первопричиной всех «непоняток» с этой Директивой является желание просто размыть её содержание, потому что даже беглого взгляда на подлинник документа достаточно, чтобы разгадать сталинский замысел и выбросить в мусорное ведро истории версию о стратегической обороне РККА в первые дни войны.

Пытаясь выкрутиться из этой-на самом деле однозначной-ситуации, многие «историки» сводят для начала стратегическое контрнаступление трёх фронтов лишь к контрударам. И действительно-я встречал такую кастрированную версию Директивы № 3 не раз-если просто-напросто убрать пункт 2 Директивы, а начать «правдивый рассказ» с третьего пункта, то задачу можно трактовать по-другому. Так многие «историки» и делают. А далее можно вообще рассматривать приказ на нанесение таких контрударов как правильное, а в некоторых случаях и единственно верное решение Генштаба. Естественно, Генштаба, а не Сталина! Которое было принято-якобы-после быстрой и верной оценки обстановки в первые часы войны. Правда, они в придачу апеллируют теми же «железобетонными» мифами про «внезапность» и гитлеровский «блицкриг»-а без них-то никуда, как мы помним-и итоговый «неплохой» или «допустимый» результат, который далеко не катастрофичен. И вообще, мол, как раз это решение тот самый план «молниеносной» Гитлеру и «сорвало».

Но, как мы понимаем, ни о какой «внезапности» со стороны Германии речь вообще идти не может. «На стратегическую внезапность германское командование не могло рассчитывать. Самое большее, чего можно было достигнуть, – это сохранить в тайне срок наступления, чтобы тактическая внезапность облегчила вторжение на территорию противника…»-пишет немецкий военный историк Курт фон Типпельскирх. Не поспоришь, правда? К тому же и подготовка Директивы № 3 уже 22 июня разбивает эти доводы в пух и прах, потому что никакой оценки, а тем более анализа обстановки Генштаб-пусть даже Генштаб-просто не успевал провести. Общеизвестно, что данные с фронтов приходили крайне противоречивые. И выводы из них были соответствующими. К тому же, кроме ударов вермахта по указанным в Директиве направлениям, почему-то «забыты» удары групп «Центр» и «Север» на Вильнюс, Каунас и Барановичи. Поэтому оценка обстановки как минимум наполовину неполная.

Но, главное, не стоит подменять понятие общего стратегического контрнаступления на контрудары, которые на самом-то деле являются лишь методом той самой «активной обороны». Ведь в Директиве речь идёт не о контрударах в интересах обороны, а о мощных, сосредоточенных и концентрических ударах, то есть о стратегическом контрнаступлении и разгроме врага с мгновенным переходом на его территорию! Полное смешение понятий, говорящее о дилетантстве того, кто готовил Директиву. Военные до такого додуматься-тем более в первые часы войны-просто не могли. В том числе потому, что они прекрасно знают разницу между контрударами в интересах обороны и стратегическим контрнаступлением. Жуков позднее на страницах нашей книги расскажет о разнице этих военных понятий, когда прокомментирует принятие решения на контрнаступление под Москвой. Когда наши войска стояли в упорной обороне и наносили контрудары там, где была возможность и необходимость с целью остановить наступление врага. И, лишь увидев, что немецкие части окончательно выдохлись, было принято решение на переход в контрнаступление. Таким образом именно Директива № 3-которую всеми силами пытались скрыть, переврать или трактовать по-своему-неопровержимо доказывает, что план «молниеносной войны» после начала вторжения вермахта начал реализовывать именно Сталин. Очень быстро это понимает и, с недоумением и удовлетворением, отмечает немецкое командование. Гальдер в своём дневнике уже 24 июня оставляет запись: «В общем, теперь стало ясно, что русские не думают об отступлении, а, напротив, бросают всё, что имеют в своем распоряжении, навстречу вклинившимся германским войскам. При этом верховное командование противника, видимо, совершенно не участвует в руководстве операциями войск. Причины таких действий противника неясны. Полное отсутствие крупных оперативных резервов совершенно лишает командование противника возможности эффективно влиять на ход боевых действий».