— Встаньте ближе, чтобы я мог видеть ваши лица. Лица тех, с кем говорю.

Нападавшие сделали как он попросил.

«Все подозрения подтвердились, — мысленно ухмыльнулся Гумберг. — Эльфы. Что же мне на них так не везёт?»

Две девушки и два парня. Все стройные, жилистые и загорелые, как на подбор. Острые, чуть оттопыренные уши, завораживающие глаза с большими зрачками, зияющие тьмой. (Девушки, несмотря на общую «хлюпость» эльфов, находили в них что–то «ТАКОЕ». Скорее всего, всё дело было как раз в этих самых глазах, хотя мечник не разделял их мнения.) У каждого на лице татуировка, но в темноте было сложно разобрать, что именно было изображено. Все эльфы были ниже наёмника, да и простых людей в целом, поэтому на общем фоне они казались подростками, напряжённо ожидающими, когда их отчитают. Девушка эльф, которую он держал в заложниках, тяжело дышала, не в силах вырваться из жёсткой хватки охотника, хоть он и не давил на неё. Гумберг не любил убивать представителей других рас, поэтому хотел решить всё миром.

— Почему набросились на нас? — Холодно спросил он.

Девушка попыталась вырваться, но тут же напоролась шеей на нож, испуганно выдохнув. Её разгорячённое битвой, на вид, хрупкое тело прижималось к нему, и это, возможно, возбуждало бы молодой, здоровый организм любого юноши, тем более, на ней почти не было одежды. Но Гумберг не был здоровым, поэтому его голова оставалась всё такой–же холодной.

Одежда. Да, это было странно. По их одежде можно было судить, что где–то недалеко у них есть достаточно развитое поселение, так как пепельноголовый охотник отчётливо видел крой на их до неприличия, (особенно у девушек), коротких, серых, шкурных одеждах. Оружие же было из стали, что ещё больше удивило наёмника.

— Гм, вы живёте где–то недалеко? — Спросил мечник. Эльфы удивлённо переглянулись. — Судя по всему да. Не могли бы вы нас провести к своему старосте?

— Эй, Серый, ты чего? — Подал голос Тордрак, освободившийся от пут, что аккуратно, пригнувшись, подобрал топор и опасливо оглянулся. — Тебе по башке прилетело? Валить отседова надо, эти эльфы ещё не дай боги сожрут нас. Дикари!

Эльфы напряжённо молчали, проигнорировав замечание дварфа.

— Гм, ладно… Как там было… Ćjeszk'ąsch eś Zabjrz'ęch? Mn'ją sę'ó naze'ji, trzśeb'jmy połszcy dź'ą.

— Мы тебя с первого раза поняли! — Вскрикнула девушка. — С чего бы нам вам помогать? Особенно человеку!

— Гм. Хорошо, вы правы, незачем, — согласился Гумберг, — Мы уйдём, всё равно здесь больше нет василисков, а помимо клювастых чудищ наживать себе ещё врагов не хотелось бы. Но перед этим… Тордрак, собери их оружие и брось в костёр. С оружием ничего не станет, а мы выиграем время, чтобы уйти подальше. На всякий случай.

Подождав, когда дварф под пристальными взглядами выполнит просьбу, Гумберг ослабил хватку, откинув кинжал подальше. И тут же поддался назад, плавно увернувшись от удара вырвавшейся эльфийки. От второго не успел. Кулак прилетел прямо в его нос, но сил девушки не хватило даже на то, чтобы заставить его пошатнуться, не говоря уже о том, чтобы сбить с ног.

— Это тебе за тот подлый удар, а это за то, что перебили всех василисков! — Девушка эльф вскрикнула, но тут же отошла, ошарашенно смотря в горящие глаза мечника.

Он стоял, не шелохнувшись. Из его носа вытекла лишь одна единственная капелька крови. Эльфийка перевела взгляд на его рассечённую, а после и на другую, проткнутую копьём руку, что–то осознав. Что–то, что шокировало её.

— Ты не человек… Человек бы давно истёк кровью, но ты стоишь, как ни в чём не бывало, с таким видом, словно даже боли не чувствуешь! Кто ты!?

— Ты сказала, что мы перебили василисков, — холодно проговорил мечник. — Но мы этого не делали. Так что с ними стало?

— Отвечай, ты человек или нет? — Снова взорвалась девушка.

Её товарищи дёрнулись. Скорее всего, они видели, как ловко двигался чужак и как спокойно он одолел этих двоих, даже не используя оружия. В частности, свой жуткий меч за спиной.

— Гм, разве это важно? Хорошо… Я не уверен. Такой ответ тебя устроит? — Сдержанно произнёс Гумберг.

Девушка эльф нервно дёрнула ухом, недоверчиво осмотрев его с ног до головы. Охотник вздохнул. Ему не нравилось обсуждать эту тему.

— Знакомая мне волшебница подтвердила, что моё тело — определённо человеческое. Я дышу, ем и сплю, как человек, хоть делаю это намного, намного реже, чем любой другой. Моё сердце, гм, хоть и редко, но всё же бьётся, как у человека. Но боли я не чувствую, ты права. Ещё раз повторю, такой ответ тебя устроит?

— Тиа, мне кажется, они не убивали василисков, — неуверенно подал голос один из эльфов в коротком, сером плаще. Один из тех, кто связывал Тордрака. — Их нужно отвести к старосте. И, эм, мне кажется… Чужаки могут помочь.

— Но… Фараэль, ты уверен? — Засомневалась эльфийка, посмотрев на эльфа.

— Староста говорил, что нельзя приводить людей. А он, — эльф по имени Фараэль сделал паузу, осторожным кивком указав на бледного наёмника, — Явно не человек. Второй вообще дварф. Возможно, это судьба, как и говорила Шантил.

«Явно не человек? — Без улыбки заметил мечник. — Что же, это объясняет, почему меня, в отличии от Тордрака, пытались убить.»

— Или ты сомневаешься в словах Шантил? — С сильным укором спросил эльф, да таким, что Тордрака передёрнуло.

— Н-нет… Я сомневаюсь в них! Особенно в его ответе и в принципе, в нём… кем бы он ни был.

В груди что–то неприятно защемило. Впервые, за долгое время.

В окружении наёмника, люди часто, (особенно перед каким–то важным событием), говорили, что ощущали чувство, которое можно охарактеризовать так: «Идёшь куда–то, а в голове стойкое ощущением того, что куда бы не свернул, куда бы не отправился, хоть на другой край света, всё равно придёшь туда, куда надо и тогда, когда надо. И точка.» Так вот, Гумберг чувствовал себя ровно так же. Он был уверен — бежать бесполезно, а потому молча двигался за эльфами.

Как бы он не старался, как бы он не выглядывал хоть какие–то видимые ориентиры, следы или приметы, он не мог определить способ, по которым ориентировались эльфы. Мягко ступая, словно кошки, они уверенно двигались сквозь, казалось бы, одинаковые деревья и кусты. Пепельноволосый охотник, со всем его опытом, усидчивостью и прекрасной памятью, был уверен, что не смог бы запомнить этот путь, даже если бы прошёлся по нему сотни, тысячи раз.

Шум окружающей растительности, неясные, мокрые тени, прячущиеся за стволами древних деревьев, множество дурманящих, самых разных трав, от которых у его напарника сводило лицо в приступе чиха, вызывая недовольные взгляды провожатых. «Эти одежды. В них действительно удобно двигаться. Нет, они просто сами по себе очень ловкие. Даже ловчее тех, которых я повстречал в городе.» — Рассуждал охотник, двигаясь вперёд и стараясь подражать движениям эльфов.

— Чёрт, долго нам ещё идти? У меня ноги гудят! Вся подошва так скоро сотрется, етить его…

Тордрак начал жаловаться. С его комплекцией ему действительно было трудно передвигаться, постоянно виляя. Гумберг был удивлён, как долго его друг терпел, поддерживая темп и стараясь не отставать вот уже несколько часов. Скорее всего, до этого он молчал из–за страха перед эльфами, а теперь же чаша терпения была переполнена.

— До раннего утра, дварф. Молчи. — Подал голос один из молчавших до этого момента эльфов.

Тордрак тихо застонал, но ничего не ответил. Его раса славилась стойкостью, но это было «выше» его предела, как бы это не звучало. И всё же он стерпел. Наёмник замялся, покосившись на друга, а после и на эльфов. Всю ночь чтобы дойти, и неизвестно, сколько ещё они там пробудут.

«Надеюсь, даже если они не смогут вернуться к порталу завтра, точнее, сегодня, то Мирана всё же откроет новый на следующий день.» — Мысленно понадеялся Гумберг.