И, наверное, хорошо, что сейчас мы находимся среди людей. Это хоть немного сдерживает, не позволяя выходить за рамки приличий. Губы уже горят огнём от жадных поцелуев, на языке его вкус, а бельё бесстыдно промокло. Тело умоляет о продолжении, и Крис это чувствует, ныряя пальцами под юбку и издавая тихий стон.

– Лина… – хриплый шёпот проникает мне под кожу, сводя с ума.

– Это наваждение, – шепчу в его губы.

И тут фильм подходит к концу. Люди вокруг нас поднимаются, заставляя меня отлепиться от Криса. Улыбаюсь смущённо, опуская глаза на свои колени. И только сейчас понимаю, что нас могли увидеть. То, как Крис запустил руку мне под юбку… Боже, какой стыд!

Загораюсь не хуже факела.

– Эй, Лин, ты чего?

– Мне нужно в туалет, – шепчу скомкано и буквально несусь по дорожке в направлении нужного здания.

Забегаю внутрь, облокачиваюсь о раковину и шумно выдыхаю. Немного успокоившись, споласкиваю лицо и хочу уже уйти, но тут меня за руку хватает незнакомый мужчина, затягивая в соседнюю кабинку, и закрывая мне рот рукой.

От ужаса не сразу замечаю, что мужчина сам едва стоит на ногах. Он тяжело дышит, а второй рукой держится за окровавленный бок. От страха только мычу и вращаю выпученными глазами.

– У меня мало времени, – шепчет он побелевшими губами. – Просто послушай, я не причиню тебе вреда. Не вырывайся, у меня и так осталось мало сил.

Я от шока перестаю трепыхаться, думая, что дядька меня с кем-то перепутал. Но в следующее мгновение мои надежды разлетаются прахом, а потом на голову опускается тяжёлая бетонная плита, оглушая до звона в ушах.

– Лина, твоего отца убили! Они искали артефакт, оружие, но он его хорошо спрятал. Прямо у них под носом. Этот артефакт у тебя. Не верь никому! Абсолютно никому, если хочешь выжить!

После этих слов дядька хрипит, его рука безвольной плетью падает вдоль тела, и он замертво оседает на пол. И тут из меня, наконец, вырывается вопль. Серый и Вован появляются мгновенно. Охранники оттаскивают меня в коридор, осматривают на предмет повреждений, а потом оценивают состояние мужчины.

– Что он сделал?

– Ничего, – шепчу дрожащим голосом, понимая, что вся перепачкана кровью незнакомца.

– Он что-то сказал, передал вам?

И тут я вспоминаю слова мужчины о том, что нельзя никому доверять, поэтому отрицательно мотаю головой.

– Он не успел. Схватился за меня и потерял сознание. Он мёртвый? – спрашиваю хрипло.

– Да, – кивают охранники. После этого выводят меня на улицу. Там мечется Крис. Вован с Серым предварительно заперли дверь, не пустив его ко мне.

– Как ты? Что случилось? – парень обнимает меня, гладя по голове. С запозданием понимаю, что меня бьёт крупная дрожь.

– Мне надо домой, – выдавливаю жалобно и всхлипываю. Через полчаса мы уже стоим на пороге моей квартиры. – Ты извини меня за испорченное свидание, – говорю тихо, всё ещё пребывая под впечатлением от случившегося.

– О чём ты говоришь? В этом нет твоей вины. Может, остаться с тобой?

– Мне надо побыть одной, – мотаю головой. – Встретимся завтра на работе. Извини ещё раз, – шагаю в квартиру и закрываю за собой дверь на ключ. И только сейчас я позволяю себе небольшую истерику. Сползаю по стене на пол и обхватываю голову руками. Во что меня угораздило вляпаться? Даже не так! Во что меня втянул отец?!

Едва успокоившись и обуздав лихорадочный рой мыслей, что норовил разорвать мою черепную коробку, поднимаюсь и на непослушных ногах плетусь в ванную. Оценив масштабы трагедии, и придя к выводу, что вещи уже не спасти, снимаю блузку с юбкой и бросаю в мусорную корзину. Потом долго стою под тёплым душем, чтобы унять дрожь, которая никак не хочет отступать. И, несмотря на то, что меня трясёт, я ощущаю жгучую нехватку кислорода и потребность побыть на прохладном воздухе.

Поэтому, выйдя из ванной, направляюсь к балкону, настежь его распахиваю, и какое-то время просто смотрю на ночной город. Мерцание огней постепенно успокаивает, запуская в голове уже более конструктивные мысли. Впервые мне хочется встретиться с главой охраны и всё подробно у него выспросить. Ведь именно он был ответственен за сохранность жизни отца, а теперь и за мою. Его не уберёг и где гарантия, что может уберечь меня? А может, у него и нет такой цели. Что если он связан с убийцами?

Ощущаю, озноб, расползающийся по коже. Как бы так покопаться во всём этом, чтобы не навлечь на свою голову неприятностей и лишних подозрений? Сидеть и ждать, пока само всё утрясётся – совершенно не вариант. Это я уже успела понять.

Почему я была столь наивна? Нет, конечно, мне всё время в голову лезли мысли, что сказка с обретённым многомиллионным наследством может оказаться страшной, но чтобы настолько… Артефакты какие-то. Я даже с отцом никогда не виделась. Как он мог мне что-то передать? Возможно, маме?.. Но она тоже ничего не говорила о каком-то оружии и артефактах.

Постояв на балконе какое-то время, запахиваю штору, не закрывая двери, и иду на кухню, чтобы выпить чаю. А после возвращаюсь обратно с одним желанием – хорошенько выспаться. Но внезапно меня снова простреливает неприятное чувство чужого присутствия. Зная, что звать охрану бесполезно, залезаю под одеяло и закрываю глаза, пытаясь прогнать назойливое ощущение. Но шорох в углу делает попытки убедить себя в том, что я в квартире одна, смешными.

– Кто здесь?! – у меня начинают холодеть руки от страха. Я чувствую, что не одна в комнате. Могу поклясться, хотя глаза не видят ничего необычного. Спальня, освещённая полной луной абсолютно пуста. Только лёгкая хлопковая занавеска развевается от порыва ветра, словно беспокойный мечущийся дух. Страх не отступает, а с каждой секундой становится всё сильнее, заставляя меня, натягивать одеяло до самого подбородка.

И тут на мои ноги наваливается кто-то. Тяжёлый, сильный. Я издаю короткий сдавленный вопль, больше похожий на писк, прежде чем мой рот закрывает чья-то ладонь. Но я по-прежнему никого не вижу. Сердце рвётся из груди. Я замираю, ожидая, что будет дальше, потому как сопротивляться этой махине просто не в состоянии.

– Т-ш-ш-ш, – раздаётся мужской шёпот. – Я не причиню тебе вреда. Сейчас опущу руку. Обещай не кричать, – голос глубокий, проникновенный, с красивой хрипотцой. Я его раньше точно не слышала. Странно, что мозг ещё может проводить хоть какой-то анализ происходящего.

Я киваю, хотя сама думаю, что чёрта с два буду молчать. Рука тут же опускается, освобождая мои губы, и я сразу же начинаю орать.

– Плохая, непослушная девочка, – рычит мужчина, снова затыкая мне рот.

Я чувствую его тяжесть, могу схватить за руки. Тело незнакомца осязаемо. Призраки не могут быть такими. Да? Слышу, как в дверь начинает долбиться охрана.

– Если хочешь жить, скажешь, что тебе просто приснился кошмар. Они всё равно меня не обнаружат. Уже ведь пытались… – в голосе явная насмешка. Значит, этот назойливый взгляд я себе не выдумала. – Попробуешь что-нибудь вякнуть, я сломаю твою очаровательную шейку одной рукой. Ты даже понять ничего не успеешь.

Я мелко киваю, после чего получаю свободу действий. На ватных ногах иду к двери, открываю и говорю охране всё, что приказал незнакомец. Парни остаются удовлетворены моими объяснениями. Ещё бы! Кошмары вполне нормальны после произошедшего.

Захлопываю дверь и замираю. Я знаю, что мне надо вернуться, но тело буквально парализует.

Не знаю, как делаю эти несколько шагов до комнаты. На пороге невидимка ловит меня и прижимает к стене, заводя руки вверх.

– Умница.  А ещё ты невероятно красивая, Лина, – шепчет незнакомец мне в шею и опаляет кожу поцелуем. – Именно поэтому ты ещё жива. Ну… не только поэтому, – добавляет он после небольшой паузы.

– Вы хотите меня убить? – шепчу в панике. Знаю, что попытки освободиться будут просто жалки. В меня вдавливается настоящая скала. Огромный, сильный мужчина, который не намерен со мной шутить.

– Не я, крошка. Меня вызвали, чтобы устранить тебя. И впервые я не могу исполнить приказ… – хриплый шёпот перемещается к моему уху. – Скажи, ты хочешь жить?