– Не знаю, что вы обо мне думаете, но этого обвинения я не приму! – гордо ответил граф, вскидывая голову.

– Что ж. Флорес, сходи, пошли-ка за нашим другом Санчесом. Пусть отвезут досточтимого графа в тюрьму, а поутру доставят к губернатору. Там и разберутся, виновен он или нет. И кинжал изучат. В любом случае, огласка и развод вам теперь не страшны, сеньор граф, вас все равно повесят за убийство.

– Может и нет, – мрачно откликнулся Лоретти, – Ваша Лу – лишь бедная негритянка с плантации. А я – один из самых знатных людей Сан-Сальвадора. И один из самых богатых…

– Были, – усмехнулся Росьо, – Были одним из самых богатых! Возможно, вы правы, и вас не повесят. Но из тюрьмы до конца дней вы точно не выйдете.

– Это отвратительно, отказываться от родной дочери, да еще убивать людей ради богатства супруги, – заметил на прощанье Флорес, покидая комнату.

А Росьо, продолжая держать на мушке графа Лоретти, задумался. Он что-то явно упустил в этом деле. Но что именно?

***

– Как может это быть? Ты знал, отец, значит, ты знал? – Виктория подняла на Федерико полные слез глаза, и тот кивнул. – Понимаю… Я всегда думала, что меня должны были назвать Мариной… У меня была бы совсем другая судьба!

Девушка печально улыбнулась.

– У тебя была бы совсем другая судьба, если бы ты осталась сиротой среди рыбаков! Мы с твоей матерью вырастили тебя в любви.

– Я это знаю, и ты всегда будешь моим отцом, ты, а не убийца… – с этими словами Виктория порывисто сжала руки дона Федерико. – Он готов был убить и тебя, лишь бы скрыть мое рождение! Спасибо, спасибо вам, сеньор Росьо, за то, что спасли нас!

– Не стоит благодарности, – хмуро заметил Эмилио Росьо, – Дон Федерико, уже поздняя ночь, скоро рассвет. До деревни долго добираться. Не найдется ли у вас комнат в усадьбе, для меня и для Флореса?

– Разумеется! – Федерико кивнул, пожал руки обоим сеньорам и вызвал слугу, чтобы тот подготовил комнаты.

Когда Эмилио Росьо дошел до спальни, что ему отвели, вошел внутрь и собирался раздеваться, даже успел снять жилет, раздался стук. Он вернулся, в недоумении и даже с некоторым недовольством, потому что мечтал лишь скорее очутиться в постели, распахнул дверь. На пороге стояла Виктория. Он знал, о чем она хочет спросить, девушка была умна, без сомнения! Ей пришла в голову та же мысль, что и ему!

– Простите, что тревожу вас и не даю спать в столь поздний час, но я подумала… – начала было она.

Росьо жестом остановил ее.

– Я знаю, о чем вы подумали, сеньорита.

– Как он мог… Он же знал, что я его родная дочь! Как мог сделать такое…

– Когда я спросил графа Лоретти об этом происшествии – он изобразил величайшее негодование. И да, сеньорита Виктория, признаюсь честно, – я поверил ему.

– Что это значит? – испуганно спросила она. – Что вы хотите сказать?

– Я долго думал, и история не складывалась, одна ее часть никак не вязалась с другой! И теперь у меня есть только одна версия, которая могла бы объяснить произошедшее. К сожалению, она представляется единственно верной. Случившееся у вас в комнате и убийство Лу – досадное совпадение. Тот, кто искал бумаги и убил негритянку, и тот, кто напал на вас, – разные люди. И второй – до сих пор на свободе. А потому, идите скорее к себе. Обязательно заприте дверь, и если что – кричите громче, я услышу. У меня очень чуткий сон. Надеюсь, наутро моя голова прояснится, и я смогу найти потерянные звенья этой цепочки. А пока, будьте смелой, и доброй ночи, сеньорита Виктория!

– Доброй ночи, сеньор, – растерянно прошептала Виктория и направилась к себе в комнату. Сердце девушки бешено колотилось. Она только-только почувствовала себя в безопасности, – и хотя узнала страшную весть, о том, что ее отец не был родным отцом, о том, что лишилась обеих матерей – и родной, и приемной, что ее родной отец – убийца и мерзавец, а сама она явилась невольной причиной гибели бедной Лу, – но все же… Все же ей стало спокойно, так спокойно, как не было уже очень долго! Она верила, что все закончилось, что им больше никто не угрожает. Но как же так! Кто этот человек с сережкой в ухе? Неужели, все-таки Рейнальдо? Что если влюбленный рыбак узнал от Лу, что граф Лоретти собирается пробраться в дом, и решил последовать его примеру, в надежде выдать себя за него? Неужели, этот симпатичный юноша способен на подобную низость?

Виктория легла в кровать, но до рассвета не могла сомкнуть глаз. Она прислушивалась к любому шороху, сжималась от страха, и везде ей мерещились черные тени злодеев, что подкрадывались из темноты.

Наконец взошло солнце, и только тогда измученная длинной ночью и кошмарами девушка ненадолго уснула.

Проснувшись утром, когда солнце уже стояло высоко, Эмилио Росьо ощутил прилив бодрости, хотя усталость бессонной ночи давала о себе знать. И все-таки, мысль о неудаче не оставляла его. Пусть они поймали убийцу несчастной Лу, но его клиенткой была Виктория Монтана! Или, как ее теперь правильно называть, – Марина Моралес? Девушка искала у него защиты от негодяя, который угрожал лично ей. И Эмилио Росьо не сумел его выследить. Нельзя же, в самом деле, думать, что бедный влюбленный рыбак, этот славный парень, сотворил подобное! Если да, то он, Росьо, еще никогда так не ошибался в людях! Предаваясь грустным мыслям, он оделся, потом позавтракал – завтрак ему принес в комнату все тот же слуга. А потом вспомнил о деле, которое задумал со вчерашнего дня – еще раз, уже при свете солнца, осмотреть хижину старой Лу. Возможно, он что-то упустил. Какую-то небольшую деталь.

Выйдя из усадьбы – Виктория еще спала, а Федерико уехал на плантацию, – он встретил лишь только старого Жака, который сообщил, что Флорес проснулся рано и отправился домой, у него была ранняя встреча с кем-то из жителей острова.

– Слышал, что произошло вчера, – кивнул Жак. – Рикки, негодник, подслушивал в гостиной, а потом разболтал слугам на кухне. Будто сеньорита Виктория не дочь дона Федерико! Хотя, по мне так, какая разница! Он вырастил ее и любил, как родную дочь! Больше, чем некоторые отцы любят родных детей.

– Согласен с тобой, любезный Жак, – кивнул Росьо. – Но, смотрю на тебя, кажется, эта новость тебя не слишком удивила! Ты подозревал, потому что Виктория не похожа на отца? Я-то думал, она похожа на свою мать…

– Нет, совсем нет, – Жак покачал головой. – На сеньору Флору она тоже не похожа ни чуточки.

– Но так бывает. Дети не всегда напоминают родителей.

– Знаю. Разное повидал.

– И все-таки, ты не удивлен, Жак!

– Правда ваша, не удивлен, сеньор. Все вы замечаете!

– И почему же? – Росьо оперся локтем на забор, пристально вглядываясь в морщинистое лицо конюха.

– Потому что я – старый человек. Ничему уже не удивляюсь. Когда прожил столько, сколько я, понимаешь, что в жизни бывает всякое! А еще потому что ходили слухи между служанками, долго ходили, что хозяйка и хозяин всегда спали в разных комнатах, и не было между ними супружества настоящего. То есть, я-то думал, что они просто поссорились, когда переехали на Эспаньолу. Но Лу говорила как-то, что так и на Барбадосе было.

Росьо удивленно присвистнул.

– Ничего себе! А почему? Об этом Лу тоже говорила?

– Вроде как сначала хозяин не хотел прикасаться к жене, потому что любил другую. А потом хозяйка обиделась, она гордой очень была. Уже не подпускала его. Вот он и связался с Лу, которая не была такой гордой и была готова слушать про его любовь к той женщине. Это все сплетни, служанки болтают, да и сама Лу говорила. Может, она от ревности придумывала небылицы… Но видит Бог, я не удивлен, не было лада между моими хозяевами, это уж – как пить дать!

Росьо снова кивнул. Он надеялся, что конюх расскажет ему хоть что-то, имеющее отношение к делу, но тот лишь разболтал глупые сплетни. Зато, наблюдая за Жаком, он уверился, что тот точно не мог напасть на Викторию. Хотя, признаться, сначала конюх был у него под подозрением. Но слишком уж он стар и немощен, вряд ли его может увлечь женщина! Росьо вздохнул, вспоминая, как напряжен был Рейнальдо, как не хотел говорить о девушке, отворачивался, отпускал глаза. Не хотелось верить в виновность рыбака, но все указывало на него. Ладно, пора отправляться дальше.