Она, дрожа от ужаса, прислушивалась. Вот тихонько отворилась дверь в ее комнату.

***

Тем временем Росьо спрятался за портьерой, а Флорес сидел на стуле, отвернувшись к окну, как если бы ждал возвращения дочери. Шляпа болталась сзади на резинке, скрывая его шею, и со спины, да еще в темноте – комната освещалась лишь дрожащим светом свечи, – Мигеля Флореса можно было легко принять за хозяина дома.

Вошедший был закутан в черный плащ. Он казался высоким мужчиной, осторожно выглядывая из-за портьеры, Росьо увидел сережку в его ухе. Тот, крадучись, приблизился к Флоресу и остановился в нескольких шагах, торопливо вытащил кинжал, замахнулся, но в это мгновение Флорес обернулся, резко бросился на нападавшего. Незнакомец недовольно вскрикнул, снова взмахнул кинжалом, а потом вдруг ловко нанес свободной рукой удар, который пришелся адвокату в висок. На миг у Флореса потемнело в глазах, он зашатался и рухнул к ногам преступника. Тот снова занес было кинжал, но потом легонько ткнул длинным острым кончиком сапога лежавшего на полу мужчину – и на его лице отразилось изумление. Шляпа отлетела в сторону и теперь нападавший отчетливо видел: перед ним вовсе не Федерико Монтана! Его провели! Злобно вскрикнув, он метнулся к туалетному столику Виктории, выдернул полку и вытряхнул ее содержимое прямо на кровать, звякнули друг о друга склянки с духами и помадами, тогда он распахнул шкаф и отчаянно принялся перерывать вещи девушки, повернувшись спиной к окну.

Это позволило Росьо незаметно отодвинуть портьеру. Услышав характерный щелчок револьвера за спиной, неизвестный замер.

– Повернитесь, – спокойно приказал Росьо.

Тот обернулся и в свете свечи увидел человека, который стоял, прислонившись к стене, наставив на него пистолет.

– Что вы ищете? – поинтересовался Росьо. – Случайно не это?

С этими словами он вытащил из-за пазухи пачку бумаг, желтых от времени, одна из которых была тисненной грамотой на потемневшем пергаменте.

Грабитель снова злобно вскрикнул.

– Флорес! – окликнул Росьо. – Друг мой, ты жив?

– К счастью, – пробормотал Флорес, поднимаясь и потирая ушибленную голову. – Хотя этот достопочтенный сеньор сделал все возможное, чтобы отправить меня к праотцам!

– Не все, – откликнулся несостоявшийся убийца. – Я не стал убивать тебя.

– Потому что поняли, что перед вами – не Федерико Монтана? – усмехнулся Росьо.

– Кто вы такие и что вам надо? – воскликнул тот со злостью в голосе. – И где вы взяли эти бумаги?

– Я отвечу и на первый вопрос, и на второй. После того, как назовете себя. Итак, сеньор, с кем имею честь?

Незнакомец молчал, опустив скрытое черной маской лицо.

– Впрочем, не трудитесь. Я прекрасно знаю, что это вы, господин граф, сеньор Лоретти, – в голосе Эмилио Росьо послышалось некоторое бахвальство, а незнакомец резко вскинул голову. – Позвольте представиться, мое имя Эмилио Росьо, я – помощник губернатора здешнего острова. Помогаю тем, что ловлю негодяев, вроде вас. Это – мой друг, сеньор Мигель Флорес, адвокат. Мы вместе собирались вернуться на Родину, в Испанию, но сложилось так, что мы вынуждены были остаться из-за вашего дела. Теперь по поводу бумаг. Эти бумаги мне передала Лу, через деревенского рыбака Рейнальдо Олиаса. Да, Флорес, ночью возле дома Лу, Рейнальдо оказался по моей просьбе, я послал за ним Санчеса. Он принес бумаги, из-за которых Лу была убита. Вот они. Как они ко мне попали? Не так давно мне удалось побеседовать с Лу, и кажется, заслужить ее доверие. Женщина подозревала, что ее могут убить, ведь вы угрожали ей. Она не знала, что делать с бумагами, пока не появился я. И она решила, что городской сеньор поможет ей, так она сказала мне через Рейнальдо. Просила сохранить бумаги и никому пока ничего не говорить. Но вы бы все равно убили Лу, потому что она угрожала раскрыть вашу тайну. Она хотела сделать это назло оставившему ее Федерико. Рассказать всем. Рассказать Виктории. Но вы убили Лу, а теперь собирались убить и самого Федерико Монтана – чтобы не осталось никого, кто знает о бумагах. Вы пытались избавиться от хозяина дома, приняв Флореса за него. Все правильно рассказываю?

Граф Лоретти, а это был он, молчал. Зато заговорил Флорес.

– Что же в этих бумагах? – с любопытством спросил он. – Какие-то имущественные права? Ради чего еще может убивать такой господин, как наш любезный граф?

– Нет, совсем нет, – откликнулся Росьо. – Это – свидетельство о рождении ребенка и письма его матери к его отцу. А насчет убийства, ты прав, дорогой Флорес! Абсолютно прав! Любезный граф убивает только из-за имущественных прав.

– Ничего не понимаю, – изумился Флорес. – Какие права? Какой ребенок?

– Сейчас все поймешь. Помнишь, на балу я сказал, кем является супруга нашего графа? Но я не успел сказать, что эта дама еще и очень ревнива. Она никогда бы не простила мужу измены, она бы потребовала развода. А значит – он лишился бы огромного состояния, которое сеньора унаследует после смерти своего отца, да живет он долгие годы! Граф Лоретти не был верным мужем, по крайней мере не всегда. Когда, много лет назад, он приехал на Эспаньолу по делам, встретил некую Ирму Моралес, красивую рыбачку, вдову. Женщину покорил богатый и обходительный поклонник, Ирма открыла ему свое сердце. Встречи эти длились несколько лет, когда граф бывал на острове – он посещал свою подругу. Но однажды Ирма родила ребенка. Девочку. Граф отказался ее признать, покинул Эспаньолу и больше никогда не появлялся на острове. Ирма написала ему множество грустных писем, но ни одного не отправила. Вот они, здесь. Потом женщина тяжело заболела, она понимала, что не поправится, а ее ребенок останется сиротой. Девочке не исполнилось и трех лет, как Ирма познакомилась с бездетной парой, недавно прибывшей на остров и пожелавшей удочерить ее ребенка. Ирма отдала им письма и документы, чтобы новые родители знали, что в жилах девочки течет благородная кровь, ведь ее отец был титулованным дворянином! Настоящее имя Виктории Монтана – Марина Моралес. Ирма назвала так дочь из-за удивительных аквамариновых глаз. Спросишь откуда знаю? Начал читать письма, – прости, знаю, нехорошо, но по долгу службы позволено, – и не смог остановиться. Уж больно интересная история! Федерико Монтана знал, что Виктория не его дочь. Он проговорился своей подруге – старой Лу. А та начала болтать, попробовала шантажировать графа, когда он посетил Эспаньолу, вот он ее и убил. Видимо тем самым кинжалом, которым только что пытался отправить тебя в мир иной. А заодно собирался убить и Федерико – на случай, если тот вздумает что-то рассказать дочери в порыве отцовских чувств или найдет новую подругу и снова проболтается.

– Мы должны сообщить об этом сеньорите Виктории? – спросил Флорес задумчиво. – Или не стоит?

– Полагаю, она имеет право знать, – кивнул Росьо.

– Откуда вы это взяли! – возмущенно воскликнул граф.

– Мы узнали, кстати, весьма странным образом! – Росьо повернулся к нему, – Меня наняла сеньорита Виктория, чтобы помочь решить одну деликатную проблему. И ее проблема постоянно путала мне все карты! И до сих пор я ума не приложу, как ты, мерзавец, решился сделать то, что сделал? Как мог ты попытаться учинить насилие над родной дочерью? Она напомнила тебе мать? Ты ведь знал, что Виктория, – то есть Марина, – твоя родная дочь!

– Что?! – в изумлении граф сорвал с лица маску, его глаза бешено сверкали, – Что ты несешь, проклятый сыщик?! Как смеешь так говорить обо мне!

– Виктория наняла нас, потому что в ее комнате ночью был мужчина, который напал на нее.

– Понятия не имею, о чем ты! Стал бы я нападать на свою дочь, я бы ее и пальцем не тронул! И нет, Марина совершенно не похожа на мать. Ее мать была черноволосой и смуглой, как и все жительницы этого острова. Марина похожа на мою мать, на мою сестру. На женщин моего рода, ведущего начало из самого Милана!

– Пальцем не тронул? Ага, как же! Сеньорита Виктория, обратившись к нам, сказала, что негодяй душил ее, разорвал ночную сорочку и напугал ее… ей насилу удалось вырваться и закричать…