Весь мир сузился до обжигающих ощущений в паху, разгорающееся пламя медленно охватывало всё тело. Удовольствие толчками отдавалось в каждой клеточке, заставляя Тира постанывать и двигаться всё быстрее. Альфа взмок, хотя в комнате было прохладно, кожа стала липкой, пальцы скользили по бледным ягодицам, а Ненне подмахивал и кричал в голос, требуя ещё и ещё.

Член болезненно сжимался, хотелось всаживать сильнее и глубже, тело омеги подрагивало в оргазменных спазмах, и Тир зажмурился от подступающего удовольствия. Схватив обмякшего Ненне за ягодицы, Тир стал с силой натягивать его на себя, используя как резиновую куклу. По члену прошлась лёгкая щекотка, тело дёрнулось, мышцы, словно перекрученные, расслабились, и Тир облегчённо выдохнул. Оргазм приятно пульсировал в каждой клеточке, перед глазами скакали темные пятна, и он блаженно улыбнулся. Ненне соскользнул с члена, смотреть на него не хотелось. Глаза сами закрылись, оставляя Тира наедине со своими чувствами, но омега поднялся и коснулся его губ, разрушая идиллию блаженства. Резко распахнув глаза, Тир увидел перед собой Ньяля, с безумной улыбкой, кривыми зубами и безграничной нежностью в глазах.

Невольно дёрнувшись, альфа сел, не разрешая Ненне себя трогать. Попытки сосредоточиться и понять, что же он видел, ни к чему не привели – в голове была звенящая пустота.

– Так хорошо, Тир. Я обожаю тебя, – шептал Ненне, крутясь рядом, как преданный пес. Он не позволял себе обнимать Тира, уже поняв, что альфа этого не любит, но поглаживал пальцами кожу, стирая капельки пота. – Хочу ещё, любимый. Возьми меня снова… без презерватива… Хочу от тебя ребёнка…

Тир равнодушно кивнул. Трахаться было приятно. Только так же можно было трахаться и с искусственным анусом. Ненне в этом деле был лишний, и Тиру стало до отвращения неприятно. Он чувствовал себя использованным, словно не он трахал Ненне, а Ненне поимел его.

– Мне надо в душ, – отмахнулся Тир и, поднявшись, вышел, захватив с собой вещи.

В ванной комнате он быстро ополоснулся и оделся. Возвращаться к Ненне не хотелось – он получил удовольствие и больше не хотел. Он его вообще не хотел, просто трахнул, потому что была возможность, и сейчас сожалел. Достав телефон, Тир набрал брата.

– Риг… – тяжело вздохнул он, когда услышал радостный писк брата на другом конце. Риг сразу понял, что у него что-то не так. – Я не хочу его. Трахаю и думаю о другом. Разве это нормально?

– Тир… – омега испуганно замолчал. – Ты читал статью, что про тебя в НоргеНьюс печатали?

– Да. При чём тут это?

– До конца читал?

Тир замолчал, чувствуя какой-то вязкий и неприятный страх, словно запоздавшее понимание, что его обманули, ограбили, забрав что-то очень ценное, и он обнаружил это и ничего не может сделать.

– Мне Фреир сегодня показал. Там написано, что ты запахов не чувствуешь. Я надеялся, что всё обойдётся, не поверил, что Ненне может так поступить…

Тир уронил трубку, не желая слушать. Сомнения выстроились в очевидные факты – его нежелание быть рядом, отвращение от запаха винограда, всё это твердило и указывало, что Ненне никогда не был его парой, но Тир, как наивный мальчишка, поверил. Ему даже в голову не могло прийти, что кто-то способен на подобную подлость. Что глупый беленький ангелочек Ненне может воспользоваться им, охомутать, попросить сделать ребёнка… Тир обессиленно опустился на пол.

– Тир… – кричал в телефон Риг. – Не предпринимай ничего, слышишь? Я отправлю к тебе Одена. Не смей… Не смей его трогать. Тир, поклянись мне!

Тир нажал на сброс. Ему хотелось убить Ненне.

Тир слышал, как кто-то позвонил во входную дверь. Ненне уже час как долбился к нему в ванную, но Тир понимал, что Риг прав, и просто не обращал внимания. Простая детская мечта быть счастливым, любить, провести всю жизнь с одним-единственным лопнула, как мыльный пузырик. Теперь его истинный не будет для него единственным, не станет первым омегой, не подарит счастье от первого соития… ничего этого не будет, потому что самовлюблённый говнюк решил воспользоваться им и забрал его девственность. Тир был уверен, что любой бы посмеялся над его мыслями, а Оден ещё и треснул бы для верности. Но для него это было важно, это были его желания, его стереотипы и мечты…

– Вкусная цыпочка, – раздался знакомый голос из прихожей – Оден действительно приехал, и Тир злобно усмехнулся, подумав, что был бы рад, если бы друг сорвался и изнасиловал тупого Ненне.

Но Оден направился к ванной и сердито потребовал, чтобы Тир выходил. Расправив одежду и вернув себе самообладание, он вышел из своего убежища. Ненне жалобно посмотрел на него из-за плеча огромного альфы, но Тир прошёл мимо, не желая его ни слышать, ни видеть.

– Тир, что произошло? Пожалуйста, не бросай меня, – стал скулить Ненне, смотря, как Тир одевает обувь.

– Заткнись, сука! – рыкнул Тир. – Ты обманул меня: ты не мой истинный!

– Нет… я не обманывал, – жалобно ныл Ненне. – Я люблю тебя… я влюбился с первого взгляда… я знаю, что я чувствую…

– Оден, не хочешь развлечься? – с ненавистью смотря на обнажённого парня, произнёс Тир, но Оден с силой выдернул его из квартиры.

– Не говори того, о чём потом будешь жалеть, – сердито заметил друг, покидая рыдающего Ненне.

Дома Риг попытался поговорить с братом, но Тир заперся в своей комнате – ещё никогда он не чувствовал себя столь обманутым. Он бессильно злился на себя, что поверил. Злился на Ненне, на всех омег сразу – за их похоть и алчность. Сейчас, прочитав эту чёртову статью до конца, Тир был уверен, что Ненне полез к нему ради денег. Журналист каким-то образом получил допуск к его медицинской карте, и во всеуслышание заявил, что «Тир Станг не может отличить обычного омегу от своего истинного», словно предлагая всем желающим не упустить возможность. Удивительно, что Ненне был единственным нахалом, решившимся на обман.

Переступив через свои принципы, Тир позвонил прадедушке и попросил разобраться с журналистом, надеясь, что тот не только лишится своей должности, но и карьеры за то, что полез в чужую личную жизнь.

Он бесился дома все три дня отгула, что были положены ему на время течки партнёра. Но и после идти в университет ему не хотелось. Было тошно от мысли, что там он столкнётся с Ненне. Пусть они и учились на разных отделениях, он был уверен, что тот приползёт, будет хныкать и что-то просить. Злость накапливалась как снежный ком, разрывая грудь, желала уничтожить тех, кто причинил боль, кто посмеялся над его наивностью. Кто лишил его невинности…

– Не говори ерунды, – Оден кричал в телефонную трубку, но Тиру нравилось, что друг бесится. – Никто не примет заявление об изнасиловании. Ты дурной? Над тобой смеяться будут.

– Он обманом затащил меня в постель, – равнодушно заметил Тир.

Оден продолжал орать. И это немного успокоило. Вправило мозги на место и помогло собраться. Тир всё ещё чувствовал себя обманутым и испачканным. При мыслях об истинном появлялись лишь горькое сожаление и понимание, что тот, другой омега, наверняка именно такой, как он мечтал, будет для него не первым, и признаться в этом будет стыдно. Хотя, что могло быть постыдного в том, что альфа трахнул течного омегу?

По университетским коридорам Тир передвигался перебежками. Оден посмеивался, но послушно шёл проверять, нет ли на горизонте Ненне или других приставучих омег. К счастью, среди особо прилипчивых всё ещё ходила уверенность, что Тир встречается с Агне, и они не пытались перейти ему дорогу.

Всю среду Тир мечтал, чтобы день скорее закончился и наступил четверг. Ему хотелось дождаться последней пары, прийти на психологию и встретиться там с Ньялем. Напроситься к нему на концерт и пообщаться в неформальной обстановке. Теперь, когда ложный истинный исчез из его жизни, Тир подумывал немного поухаживать за Ньялем. Тем более Оден сказал, что закрутил роман с Рэвом, и устроить двойное свидание не составит проблем.

В кафетерий Тир решил больше не ходить – там мог появиться Ненне, но и дворик рядом с его корпусом оказался небезопасным местом.