- Не бойся, я не убью тебя, лишь перенесу туда, где будет положено начало твоим великим делам.

    - Это куда?! И что я, собственно, за это получу?! - сердито спросил Опалус. Маг уже понял, что эта невидимая сущность зачем-то в нем нуждается, отчего его склонность выторговывать что-то для себя проснулась даже в таком неблагоприятном окружении.

   - Да ты еще и торговаться собираешься? Наверное, и интриги плести умеешь? Лучшего слуги и не придумаешь. - восхитился голос, потеряв окончательно свою свирепость, - Да мы с тобой такие грандиозные дела совершим! Ты поможешь мне, Уфу Темному, воплотиться на земле Катахеи, а я дам тебе все, о чем ты втайне мечтал.

   Липкие щупальца крепко сдавили не очень-то сильное тело мага, и он потерял представление о времени и пространстве.

   Очнулся Опалус в Красной Степи. Легкий ветерок колыхал зеленые пряди молодой травы, в вышине парил орел, тут и там стояли шатры, покрытые шкурами, а в воздухе носился запах овечьего молока, костров, и всего прочего, что свойственно стойбищу кочевников.

    - Ага, джеггское становище, - догадался Опалус, сразу вспомнив и то, о чем говорил загадочный голос, и то, что он сам знал о воинственных джеггах, и то, на что намекал его вельможный покровитель. Всплыло и имя - Шрам. Таинственная сущность тоже не заставиа себя долго ждать.

   - Иди туда, - произнес голос в голове, - для того, чтобы я воплотился, нужно много крови и жертв, джегги помогут тебе в этом!

   Опалус, впрочем, и без всякого голоса прекрасно понял, что ему теперь остается уповать только на свою хитрость и умение заставить джеггов пойти против Катахеи. Других союзников поблизости явно не было, а его могущественные покровители в столице были далеко, и неудачу в Академии нужно было искупать перед ними усилиями на других направлениях.

   Прошло несколько дней, но Опалуса никто в Академии больше не видел. Начались перешептывания, поползли гадкие слухи. Наконец, несколько магов огня, причем не где-нибудь, а на очередном Совете, предъявили Малахитусу претензию:

   - Куда делся наш декан?

   - Он уволен.

    - То есть, как это - уволен?! Разве это возможно без решения Совета?

    - Не понравилась рожа - и выгнал! - ни с того ни с сего брякнул Малахитус.

   Маги оторопели. Такое высказывание было не только совершенно против всяких правил, но и никак не согласовывалось с характером ректора.

    - Что с Вами, господин ректор? Да здоровы ли Вы? - услужливо спросил мастер Корнерот и, подойдя поближе, обнаружил, что Малахитус действительно болен:

   - Да у Вас же лихорадка, Вы подверглись огненной атаке замедленного действия.

   - Ничего подобного, я совершенно здоров! - возразил ректор и добавил:

   - Опалус практиковал некромантию, готовил секретное оружие для завоеваний, что противоречит нашим правилам, и именно за это был изгнан мной из наших рядов.

    - Не может быть! - испугались маги, которые все же уважали Опалуса за его высокую квалификацию.

    - Очень даже может! - поднялась с места молчавшая доселе Сердолика. - Я лично вынуждена была сразиться с Опалусом, потому что он совсем обезумел.

    - А почему же Вы до сих пор молчали? - раздались возмущенные голоса.

    - Мастер Малахитус просил меня сохранить это происшествие в тайне, он надеялся разобраться с этим сам, думал, что ему удастся вразумить коллегу. Но теперь молчание бессмысленно, - разъяснила чародейка и добавила, обращаясь к главе Академии:

   - Господин ректор, пойдемте, я должна помочь Вам, наверняка Ваше состояние вызвано заклятием Опалуса.

    - Я справлюсь сам! - сердито возразил ректор, но неожиданно пошатнувшись, начал медленно оседать на пол. Сердолика и Корнерот тут же подхватили его и на руках вынесли из зала.

      Глава 3. Осада

   Вождь джеггов знаком приказал вошедшему сесть. Воцарилось длительное молчание. Воины разглядывали незванного гостя, а Опалус внимательно смотрел на кочевников, пытаясь понять, кто из них будет ключом к будущему могуществу. Наконец Волчий Коготь, великий вождь Красной Степи, велел подать кумыс.

   - Выпей с нами по обычаю гостеприимства, - с подобающей важностью обратился он к Опалусу.

   Чародей, сдержанно поклонившись, принял из рук молодого джегга кожаную чашу и отхлебнул небольшой глоток. Нельзя сказать, что он хорошо знал обычаи степняков, хотя и читал о них. Он не спешил, не желая сделать неверный шаг, рассматривая тех, кто сидел вокруг вождя. Его внимание привлек бритоголовый воин, чье лицо рассекал широкий шрам. Бойцы помладше, что называется, смотрели ему в рот.

   "Хороший экземпляр, - подумал Опалус, - в нем храбрость и жестокость сочетаются со стремлением к власти. А вот будет ли полезен старый вождь?"

   Ритуал угощения затянулся. Волчий Коготь неторопливо прихлебывал кумыс. Воины застыли, словно каменные статуи. Наконец, маг огня не выдержал:

    - О, великий вождь, твоя слава перешагнула рубежи Красной Степи и дошла до нас, магов Триединства...

    - Будет тебе, чужеземец, ты не заезжий певец, чтоб произносить льстивые слова. Говори, зачем пришел! - прервал его Волчий Коготь, сердито поправляя свое ожерелье из желтых волчьих когтей, которое и дало ему право на нынешнее прозвание.

   - Знаешь ли ты, о вождь, что в мире народилась новая великая сила? Она даст все тому, кто будет самоотверженно служить ей! - снова начал маг огня.