- Ничего страшного, это выход на самый крайний случай, - все с той же полунасмешливой интонацией сказал покровитель мага. - Знаете, там есть еще такой Шрам...

   - Какой еще Шрам?! - пролепетал Опалус, понимая, однако, что ужасаться все-таки поздно, потому что он уже на крючке.

   - Да не волнуйтесь Вы так, это всего лишь обходные варианты, я уверен, что у Вас все получится, - произнес вельможа, как видно, вовсе не собираясь заранее раскрывать все свои карты.

   После столичных дискуссий Опалус всегда возвращался в Альмарино с двойственными чувствами. Он радовался полученным деньгам, которые ему давали в качестве авансов, гордился, что его все-таки ценят стоящие у власти, но и трепетал, понимая, что путь, на который он вступает, может привести как к успеху, так и к самому страшному провалу за всю его жизнь.

   Настала полночь. Вооружившись лопатой, опрысканной заранее приготовленным снадобьем, маг отправился к пруду. Подсвечивая волшебным огоньком, он принялся старательно раскапывать могилу пса, стараясь ничего не повредить. Но как на грех, в это время на скамейке возле пруда устроился с любимым пивом известный на всю Академию бездельник Базальт. Он любовался луной и радовался начинающейся весне. И тут услышал необычные звуки. "Неужели тут кто-то ищет клад?" - подумал студент и подкрался поближе. Каково же было его изумление, когда осторожно развинув кусты, он увидел собственного декана с лопатой... Увлеченный раскопками, Опалус ничего не замечал, а Базальт, с которого сразу соскочил весь хмель, надумал проследить, что же будет дальше.

   - Интересно, найдет ли декан клад? Вот будет, что рассказать друзьям, - подумал он. - А то они уже ворчат, что я на каждой пирушке рассказываю все одни и те же байки.

   К изумлению Базальта, Опалус достал вовсе не кованный сундчок или кувшин, а труп пса и понес его в Академию.

      - И зачем декану это понадобилось? - размышлял студент. - Он не маг леса, и даже не штормовик, анатомия - не его специальность, а для чего еще может быть нужна дохлая собака? А вдруг это что-то запретное? Придется доложить мастеру Малахитусу, я, конечно, не доносчик, но что-то мне не по себе.

    Малахитус был готов беседовать с коллегами в любое время дня и ночи, ибо считал, что информация - страшная сила. Услышав доклад Базальта, ректор успокоил его:

   - Друг мой, не надо волноваться, должно быть у мастера Опалуса созрели новые научные идеи. Идите-ка лучше отдохните, да смотрите, по Академии - ни словечка, а если проговоритесь, все отнесут на счет Вашей излишней любви к пиву!

   Базальт убрался восвояси, сознавая, что его маленькая слабость и без того стала слишком известной. А Малахитус не стал ложиться спать, посидел некоторое время в раздумья, после чего решительными шагами направился прямо в кабинет Опалуса. Первое, на что он обратил внимание, это магическая защита двери. Это ректору очень не понравилось.

   - Это неспроста, - подумал он и постучался. - Откройте коллега, это Малахитус!

   В обычное время Опалус тут же открыл бы дверь. Он был не прочь поболтать, а уж подкалывать Малахитуса было его излюбленным занятием. Но сегодня декан факультета огня был явно не расположен толочь воду в ступе. Малахитус начал уже не стучаться, а молотить в дверь, а затем, не получив ответа, попросту взломал защиту заклинанием. Его возмущенному взору предстала жутковатая, хотя в чем-то и смешная картина. На полу в агрессивной позе стоял ... пес Одуванчик. Таким его еще никто не видел: из пасти стекала пена, глаза горели багровым огнем, а шерсть стояла дыбом, как будто ее смазали клеем.

   - Что Вы сделали, Опалус! - закричал Малахитус вне себя от гнева. - Некромантия строго запрещена!

    - И это говорите мне Вы, не создавший за последние несколько лет ни одного нового заклинания! - насмешливым тоном возразил Опалус. - Вы, погрязший в Ваших бумагах, отчетах и субсидиях, Вы, только и думающий об интригах в королевском Совете, смеете тут говорить о запретах в науке! Да Вам и не снилось такое достижение!

    - Да без этих субсидий и отчетов у Вас не было бы средств на то, чтобы сотворить Ваше ужасное зомбирование! - Малахитус уже с трудом сдерживался. - Вот на что Вы тратите королевские деньги! Сейчас же уничтожьте Это, или завтра же доклад ляжет на стол королю!

   - Нет, не уничтожу, а Вы сию же минуту покинете мой кабинет и вернетесь к своей любимой бюрократии. - холодно произнес маг огня, стараясь изо всех сил не выдавать, как он разгневан.

   Однако ректор пропустил это заявление мимо ушей:

   - Зачем Вам понадобилась эта нелепая злобная зверюга?! Как Вы вообще посмели сотворить подобное чудовище из бедного Одуванчика?!

    - Это не чудовище, а мое лучшее достижение, первый шаг к созданию армии боевых псов - зомби! - в ярости выдал сам себя Опалус.

   - Каких боевых псов?! - заорал Малахитус, который редко повышал голос до такой степени. - Так это не просто научный эксперимент?! Если это действительно некромантия, берегитесь!

   В эту самую минуту в комнату огненным вихрем влетела Сердолика. То ли чародейку, любившую тоже поработать ночью, привлекли отчаянные вопли Малахитуса, то ли она просто каким-то образом почувствовала, что происходит что-то неладное, но ее появление для творения Опалуса оказалось роковым. Посреди комнаты с оглушительным треском разорвался огненный шар, запущенный разгневанной волшебницей. Мощное заклинание в мгновение ока уничтожило злосчастную собаку, так что от нее не осталось и следа. Огонь принялся расползаться по стенам. Малахитус выскочил за дверь, и остановился, с ужасом слушая грохот ломающегося оборудования, гудение пламени и вопли сражающихся в кабинете магов огня. Будучи магом леса, он не очень-то жаловал огненную стихию и не мог решить, каким образом ему вмешаться.

    - О великий Геос! Какой кошмар! Они же разнесут всю Академию! - причитал он, не зная, что предпринять.

   Наконец все стихло, и из обугленной двери выскочила растрепанная, покрытая сажей Сердолика:

   - Сбежал, подлец, прямо через окно! Молот Титаниуса на его голову! Никогда не думала, что этот интриган посмеет повернуть магию против коллег!