Сидя на траве в безлюдном месте, Аметисто вспоминал прошлое и с досадой думал о том, что едет в места, где хрупкий мир в любой момент может быть разрушен, а ни боевого, ни шпионского опыта у него нет. Головки удивительных цветов, которые налетающий ветер трепал и так, и сяк, представлялись ему похожими на него самого, столь же беззащитного перед грядущими превратностями судьбы.

      Перелески закончились, и взгляду спускавшегося с холма Аметисто в лучах вечерней зари предстал небольшой город, окруженный каменной стеной с четырьмя башнями, каждая из которых была увенчана флагом Триединства. Символы трех богов: на голубом поле три золотистых треугольника, соединенных углами, в каждом из которых помещен знак одного из трех богов - язык пламени, три волны и лист дерева, были видны довольно четко.

   - Надо же, а флаги-то совсем новенькие. И это в такой-то глуши, - удивился Аметисто.

   Главные ворота, к которым направлялся наш герой, окованные железом и не страдавшие излишним роскошеством, тем не менее, выглядели прочными и не заржавленными. Чародей подъехал и трижды негромко стукнул кольцом по блестящей поверхности ворот. Из круглого окошка сверху высунулся стражник.

    - Кто такой, чего надо? - грубовато осведомился он.

   - Новый маг шторма, с личным письмом самого мастера Малахитуса, - с достоинством ответил Аметисто.

   - Что-то я тебе не верю, - мрачно произнес стражник. - Вид больно невнушительный, да и одет ты, господин хороший, не в обиду будь сказано, не по-магически.

   И действительно, Аметисто носил самые обыкновенные рубаху и штаны, как обычный горожанин, подражая в простоте одеяния ректору. Если бы не традиционный амулет в виде раковины и не шапочка с двумя кисточками, "академичка", как ее называли в Альмарино, ничто не выдавало бы в нем мага шторма.

   - Да посмотрите же на рекомендательное письмо, господин стражник, - умоляюще произнес чародей, вытащив из-за пазухи свиток и подняв его повыше.

   - Вот еще, мы чтению не обучены. Сиди и жди, пока пошлю за кем-нибудь из гильдии, - буркнул стражник и исчез в окошке.

   - Я, кажется, снова буду ночевать на улице. Интересно, а за разжигание костра меня не накажут? - Аметисто было обидно, что его так встречают, но забраться в город магическим способом, перелетев через стену, словно птичка, он не решился, хотя ужасно хотел поскорее добраться до какой-нибудь таверны и отдохнуть. А пока пришлось считать минуты, сидя на примятой траве у ворот.

   Солнце уже садилось, когда в окошке появился очень старый маг шторма, в поношенном долгополом кафтане и туфлях с загнутыми носами.

   - Так-так, - проскрипел он. - новенький, значит. Ну-ка, покажи, голубчик, что там у тебя за письмо.

    Подать столь важную бумагу в высокое окошко просто так Аметисто, понятное дело, не мог, пришлось сделать это с помощью воздушного потока.

   - Да, похоже, ты кое-что умеешь, молодой человек, - одобрительно произнес старик. - Жаль только, я очки забыл, как же теперь прочитать твое послание?

    - Так испытайте меня, не торчать же мне здесь всю ночь! - начал понемногу закипать выпускник Академии.

   - Ладно, так уж и быть, проходи, вроде ты не похож на джегга, - смягчился глава магической гильдии. - Только покажи сначала что-нибудь из ваших последних академических заклинаний.

   И Аметисто, вдохновленный тем, что он, наконец, попадет в город и, может быть, даже поужинает в теплом и приятном месте, постарался, как мог.

   "Мне нужна гроза, небольшая", - мысленно приказал он, и, подчинившись заклинанию, тучка, без дела болтавшаяся на небосводе, стала постепенно надуваться, темнеть, и, наконец, хлынула легким и быстрым весенним дождичком. Мокрые ворота распахнулись, и за ними молодого мага встретило крепкое рукопожатие главы гильдии:

    - А ты молодец, не зря учился! Смотри-ка, как быстро вызвал дождь! Твое умение здесь будет очень кстати, а то нам приходится сушеные рыбьи хвосты для зелий дождя из Уланды выписывать. А дело хлопотное и недешевое, ведь не от всякой рыбы хвосты в дело годятся.

   При упоминании Уланды Аметисто слегка пригорюнился, понимая, что не скоро еще попадет в родные места, но жажда новых впечатлений была сильнее воспоминаний и он, весело ведя в поводу коня, двинулся вслед за главой магической гильдии туда, куда тот взялся его проводить. По дороге словоохотливый старик старался рассказать новому коллеге о городе, о его правителе, в общем, обо всем, что знал. Ему нечасто удавалось это делать, поскольку маги из дальних краев не очень-то спешили оказаться в Стефеншире, который считался провинциальной окраиной и славился не магическими искусствами, а пшеницей, арбузами, овечьей шерстью и изделиями из нее.

   - Хорошо, что Академия прислала тебя, - говорил старик, пока они неспеша брели по улицам города. - У нас тут глушь, и гильдия-то только по названию гильдия, нас ведь теперь всего шестеро осталось. Все мы уже немолоды, а выпускника Академии в нашу провинцию не больно-то заманишь. Да и работа у нас скучноватая, по большей части дожди вызываем, землица-то здесь плодородная, только засухи слишком часты. Летом несем погодный караул: граду не даем посевы бить, от холода их защищаем. Ну и целительством, конечно, занимаемся. А вообще Стефеншир не зря называют городом воинов. Магов в нем - раз-два и обчелся. Мы да еще пара лесовиков - вот и все колдовские силы.

    - А как у вас дела с доходами? - спросил Аметисто. Он не был особенно жаден до денег, но уландийское происхождение все же давало о себе знать. Кроме того, чародей понимал, что теперь не будет жить на всем готовом, как в Академии, и придется довольно часто вспоминать о том, как добыть хлеб насущный.

    - С доходами неважно, жители не слишком богаты, а если бы они платили за дождь или лечение по полной стоимости, то урожаи были бы на вес золота, и уж не продать бы тогда стефенширскую пшеницу.

    - А как же вы тогда справляетесь? Или хватает королевского жалования?

    - Жалование-то есть, да на него и кошки не прокормишь, король-то наш скупой, хотя куда он складывает деньги, никто не знает. Когда б не наш градоначальник, лорд Гелиодор, совсем худо бы пришлось, а так он от собственных средств магам приплачивает. Хоть и лорд, но понимает нужды тех, кому приходится нелегко. "У того, кто слышит только звон монет, и бык может отелиться, и рыба в капкан попадает", - вот как он говорит.