Глава 16. Три дороги
Глава 1. Прибытие
Был месяц цветения садов, пышные белые наряды покрывали яблони и вишни, соловьи только начали петь, а нежную изумрудную траву еще не опалило солнце. Среди лугов и небольших перелесков вилась узенькая тропинка. В невысокой траве шуршали ужи, в воздухе гудели толстые майские жуки, все кругом дышало весной, свежестью и покоем.
Невысокий молодой человек приятной, хотя и обыкновенной наружности, неспеша ехал по тропинке, опустив поводья. Пользуясь этим, его рыжий мерин умудрялся то ущипнуть травинку, то оторвать свежий листок с куста. Голубые, как незабудки, глаза всадника оставались невеселыми. Его не радовали ни птичий щебет, ни легкий ветерок, шевеливший светлые, цвета спелой пшеницы, волосы.
Вдруг внимание начинающего мага шторма, совсем еще недавно покинувшего стены Академии Триединства в Альмарино, привлекло яркое белое пятно среди безупречной зелени. Некоторое время он раздумывал, что бы это могло быть, затем решительно спешился и свернул с тропинки. Лошадь спокойно продолжала щипать траву, а маг отправился взглянуть на белое диво поближе. Его взгляду предстала удивительная картина: множество крупных белых пятизвездчатых цветков с нежно-розовым оттенком у сердцевины на тоненьких высоких стебельках. Их танец под ветром отличался необычайным изяществом, головки то склонялись, то снова устремлялись к солнцу, тонкие лепестки то просвечивали насквозь, то становились вновь молочно-белыми. Молодой маг никогда раньше не видел ничего подобного, даже в знаменитом саду мастера Малахитуса. Ректор Академии, будучи магом леса, проявлял живейший интерес к ботаническим редкостям, экзотическим растениям и просто красивым цветам. Усевшись на траву поодаль, чтобы ненароком не помять это чудо, путешественник достал из сумки свои припасы и расположился на привал. Маг шторма успел уже изучить нрав своего мерина и знал, что тот никуда не денется.
Теперь самое время рассказать его историю. В ней до сего момента было не слишком много примечательного, никаких похищений в детстве, потери памяти и прочих знаменательных ужасов, без которых редко обходится жизненный путь волшебника. Аметисто родился и вырос в семье купца в приморском городе Уланда. Надо вам сказать, что этот город славится необычайно красивым храмом в честь Гидроса, великого бога воды и ветров, коему более всего обязаны своими успехами рыбаки и мореходы, и жемчугом, который добывают в Восточном заливе. Этим-то жемчугом и другими морскими чудесами и торговал купец Омар. Его коммерческие успехи были столь велики, что он не только дал старшему сыну, Аметисто, хорошее воспитание, но разрешил покинуть родной дом и поступить в Альмаринскую Академию Триединства, полагая, что собственный маг сможет придать купеческому дому особый блеск. Молодой человек, конечно же, избрал факультет шторма, надеясь в будущем послужить родному городу. Ведь именно на этом факультете обучали магии воды и воздуха, управлению ветрами, дождем и снегом, бурями и многими другими погодными явлениями. Маги шторма весьма ценились среди моряков и купцов, торговавших с заморскими странами. Выпускники этого факультета владели еще и целительством, не зря же главный лекарь короля был магом шторма, хотя Его Величество не слишком жаловал Академию Триединства. Но чего ни сделаешь ради собственного здоровья!
Но за время усвоения новых знаний наш герой привык к уютной красоте Альмарино и чрезвычайно заинтересовался наукой. Когда обучение было успешно окончено, и чародея оставили при кафедре, ему показалось, что лучшего и желать нельзя. Его усердие в научных изысканиях и магической практике покорило даже декана факультета шторма Корнерота, который из-за своего язвительного нрава нечасто имел достойных учеников, но в Аметисто увидел продолжателя своего дела. Как звали почтенного профессора на самом деле, никто уже и не знал, поговаривали, что от родителей ему досталось имя столь сложное и труднопроизносимое, что им не пользовались даже в королевской канцелярии, а прозвище приклеилось к нему еще в юности, когда он представил свой знаменитый доклад о лечении с помощью ядов медуз.
Теперь, сидя на мягкой траве, вдали от шумного Альмарино, молодой чародей-штормовик с грустью вспоминал полки с книгами и свитками, темные своды магической лаборатории, нечастые, но веселые посиделки с друзьями. Кто-то теперь варит в больших колбах искусственные смерчи, тайну которых он пытался разгадать? Не без гордости вспомнил Аметисто и обстоятельный доклад на зимнем заседании магического совета, после которого восхищенный Малахитус жал ему руку и поздравлял так горячо, что не оставалось сомнений в будущей блестящей карьере начинающего исследователя. И все это рухнуло! А из-за чего? Из-за какой-то девчонки, всего-навсего третьекурсницы!
В месяц таяния снега у волшебников бывал традиционный весенний бал. И надо же было такому случиться, что обычно тяжелый на подъем Аметисто поддался уговорам своего друга мага леса Гладиолуса и посетил это мероприятие. Нарядный зал, студентки в легких платьях всех цветов радуги, солидные волшебницы - и те одеты хотя и скромно, но по моде. Среди них - госпожа Сердолика, служительница великого Титаниуса, чье огненное атласное платье струилось и переливалось подобно истинному пламени. Для Аметисто она всегда была образцом не только красоты и магического искусства, но и строгости в профессии. Ни одной ошибки в заклинаниях, ни одной впустую потраченной крупинки магической энергии!
- И почему деканом факультета огня выбрали Опалуса? - недоумевал в который раз молодой человек. - Неужели только из-за особой силы его заклятий? Нет, он не может сравниться с ней ни по изяществу чародейских формул, ни по доброжелательному отношению к студентам.
Надо сказать, что у Малахитуса на это была важная причина, хоть и вполне человеческая, а не магическая. Когда его выбирали ректором Академии, единственный черный шар подбросил именно Опалус. Уж как ректор об этом узнал, осталось загадкой, но вскоре это стало достоянием гласности. Да и прежде между ними нередко пробегала черная кошка. Ректор не хотел, чтобы его заподозрили в обычной мстительности, и яро агитировал и даже хлопотал в королевском Совете за утверждение Опалуса в должности. Был ли он прав, кто знает. Но никто не мог спорить с тем, что Опалус весьма успешный маг огня, да к тому же не столь прямолинеен, как госпожа Сердолика.
Аметисто дожевал ломоть хлеба, отхлебнул из фляги, и тяжело вздохнул. Да, мысли его несколько уклонились от бала. А ведь именно здесь, рядом со столь почитаемой им Сердоликой он впервые увидел девушку, ставшую причиной его сегодняшнего положения. По контрасту с пламенным нарядом старшей волшебницы, младшая была одета в узкое облегающее зеленое платье. Вместе с неподвижным взглядом ее глаз необычного дымчатого цвета оно делало ее похожей то ли на змею, то ли на волшебную ящерку Геоса. Казалось бы, ничего прекраснее этой девушки нельзя было и представить: стройная фигура, густые черные кудри, яркие губы, но холодный обжигающий взгляд останавливал каждого, кто, может быть, захотел бы поухаживать за ней.
