- Как? - воскликнул король. - Выходит, не зря я всегда ожидал подвоха от этой Академии!

   - Не смогли разглядеть предателя в своих рядах, а еще требуют увеличения субсидий! - послышался возмущенный голос из самого дальнего угла.

    - А у меня другие сведения, Опалус вовсе не предатель. Он связан с новой могущественной силой, которую неплохо было бы поставить на службу королевству. Прежде чем что-то предпринимать, следовало бы послать туда парочку хороших шпионов и разузнать все как следует! - проговорил важный архенский вельможа, по-видимому, бывший одним из покровителей Опалуса.

   - А вообще-то неплохо бы устроить маленькую победоносную войну, хотя бы для тренировки войска, - снова встрял министр обороны.

   - Война? Это будет не война, а просто небольшая прогулка, - сказал еще один член Совета, который, между прочим, владел оружейными мастерскими и никогда не отказался бы от прибыли.

   - Да, Вам лишь бы воевать да поставлять оружие! А у нас сложное финансовое положение, - вклинился министр финансов.

    - И за чей счет лечить раненых? - испугался маг шторма, отвечавший за здравоохранение.

    Слушая всегдашнюю перепалку министров, причем с плохо скрываемым чувством удовольствия, потому что при этом они иногда нечаянно выдавали свои тайные помыслы, король готовился принять решение. Наконец, когда сторонники немедленной войны и осторожной политики исчерпали весь запас аргументов и на некоторое время замолчали, он произнес:

   - Благодарю! Ваши доводы мне понятны, и я вскоре приму решение, - не высказав вслух своего мнения, король покинул зал, оставив приближенных гадать о том, каким же оно будет и трепетать, не зная, какое именно мнение может повлечь за собой королевское неудовольствие.

   Тем временем лорд Гелиодор приближался к Эйдалон-Бравиру. Издали слышалось глухое ворчание, лохматые, как старые кабаны, темные тучи обложили все небо так, что не было видно ни одного просвета. Раскаты грома все приближались и, наконец, тяжкое громыхание грозы заполнило всю окрестность. Сильный ветер швырял шишками и сучками, которые со звоном отлетали от железных доспехов. Преследуемые дождем, рыцари въехали в столицу. Дождь хлестал по мощеным улицам, разбегались промокшие горожане, торговцы спешили спрятать свой товар, из ящиков в спешке просыпались помидоры и яблоки, которые расплющивались под копытами коней, брызгая красным соком по булыжникам. Промокшие рыцари Золотого Леопарда отправились к ближайшему постоялому двору, не особенно заботясь о том, чтобы он был самым лучшим.

   На следующее утро Эйдалон-Бравир выглядел прекрасно, ведь никакие войны и иные превратности пока не докатились до столицы. Улицы были полны щегольски одетого народа, всюду шла бойкая торговля, и казалось, никто не знал о надвигающейся с юга угрозе. Ведь на королевском Совете было принято решение не волновать народ, лишь на всякий случай выставить дополнительные посты и занять выжидательную позицию. Проезжая вдоль набережной реки Данзарат, Гелиодор на время остановился. До его слуха долетела песня молодого лодочника:

      Плыви, мой челнок, по реке голубой,

      Вновь плещет чуть слышно волна за кормой,

      То шепчет игриво

      О жизни счастливой,

      То берег ласкает прозрачной рукой.

      Давно уж багрянцем окрашен восток,

      В рассветных лучах золотится песок,

      Заря догорает,

      Мечты навевает,

      Беспечно резвясь, озорной ветерок.

      Пусть буря свирепая мимо пройдет,

      Коварный не встретится водоворот,

      И может быть вскоре

      К бескрайнему морю

      Теченье речное меня принесет.

   С печалью слушал рыцарь эту безмятежную песню, которую знал с детства. Дурные предчувствия беспокоили его, казалось, что он зря тратит время на эту поездку, но принципы рыцарского повиновения не позволяли поступить иначе. Поначалу Гелиодор полагал, что король по своему обыкновению примет его не скоро, но на его удивление уже на следующий день после прибытия он был удостоен высочайшей аудиенции. За прошедшие двадцать лет властитель не стал более представительным или величественным. Если во времена войны с яргами у него было обаяние молодости, и он подавал некоторые надежды, то теперь вся его худощавая, сутуловатая фигура выдавала в нем человека не слишком решительного, не слишком самостоятельного и вообще в некотором смысле даже равнодушного. Не было в нем ни грозной силы его отца, ни добродушия матери. Так себе, ничего особенного. На фоне грозной фигуры Гелиодора король мог бы показаться просто серым и невзрачным. Недаром он предпочел встретиться с рыцарем один на один.

   Гелиодор преклонил колено перед королем:

    - Ваше Величество, я прибыл к Вам в этот суровый час с вестями и за помощью! Джеггские воины разгромили Стефеншир и угрожают Альмарино! Необходимо послать на помощь королевские войска!

   - Как?! - возмутился король. - Вы не смогли удержать вверенный Вам город?! Да знаете ли Вы, что за это я могу лишить Вас должности и отправить в темницу!

    - Речь не обо мне, Ваше Величество, - с достоинством возразил Гелиодор. - А о спасении Катахеи! Дело не в кочевниках, а в том, что ими движет сила темного бога!

   - Какого еще темного бога! Как Вы смеете морочить мне голову, Вы, не справившийся со своими прямыми обязанностями!

   - Кочевников поднял на мятеж маг по имени Опалус, - продолжал рыцарь, пропустив обвинения в свой адрес мимо ушей. - Он был одним из самых сильных магов в рядах приверженцев Триединства, но предался Уфу Темному!