"В змеиной шкуре плохо думается, не зря же говорят, что рептилии глупы" - прошипела про себя Морионита, и вернула себе человеческий облик, отлично сознавая, что здесь никто не будет ее искать.
Отдышавшись и прислонившись к стволу ели, девушка еще острее почувствовала безвыходность своего положения:
"На что решиться? Остаться вольной колдуньей? Но тогда придется постоянно опасаться лесных духов, которые так и будут норовить предложить свои услуги, причем за очень высокую цену... А если... если найти Опалуса? Его след достаточно четкий, а он сам далеко не дурак... Если он решился на отступничество, то наверняка у него есть могущественные союзники. Может быть, мне удастся сыграть с ними в свою игру."
И чародейка, вновь приняв змеиное обличие, отправилась по следу мятежного мага огня. На окраине леса змея, упруго свернувшись в клубок, притаилась в уютной моховой подушке. А наутро лишь серая шкурка напоминала о том, что здесь ночевала гадюка. Легкая быстрая ласточка ринулась в полет, ловя по пути комаров и подставляя крылышки разгорающемуся рассвету.
Разграбление Стефеншира длилось всю ночь. Стоны и крики гибнущих жителей, лязг оружия, пламя пожаров - все эти ужасы, конечно же радовали Уфу Темного, но совсем не показались приятными Опалусу. Маг вообще-то не был любителем таких вещей, а его участие в боевых действиях за довольно долгую жизнь заключалось исключительно в дистанционных боях. Одно дело швырнуть во вражеские ряды на изрядном расстоянии жидкий огонь и совсем другое - видеть вблизи, как в живые тела вонзается страшная сталь. Не видя разумного способа остановить джеггскую жестокость, которая ему представлялась излишней, он сел на коня и ускакал подальше в степь. Здесь, сидя у волшебного костра, маг огня встретил рассвет, браня про себя варваров: а ведь как было бы хорошо получить этот город целым в полное владение.
"Что, доволен, Уфу Темный? - произнес он мысленно, обращаясь к своему покровителю. - Сколько крови я пролил в твою честь!"
- Нисколько ты не пролил, за тебя старалась джегги, а ты всего лишь несколько огненных шаров запустил, - раздался насмешливый голос в его голове.
- Нечего смеяться, без меня джегги так и не решились бы напасть, и никакой крови ты не получил бы вовсе, - злобно возразил маг.
Эти слова не прошли для Опалуса даром. Черный вихрь тут же затушил костер и пронесся над головой, чуть не сбив огневика с ног и оставив его в состоянии полной слабости.
"Я разгневал Уфу, какой же я идиот, - подумал Опалус и даже не произнес, а простонал, рухнув на колени:
- О, Великий Уфу, прости мне, несчастному, дерзкие слова! Я без тебя ничто, молю тебя - верни мне свое расположение! Я клянусь верно служить тебе! Ты, могучий и непобедимый, тебе ведомо все сущее, выручи и спаси своего раба!
Опалус еще долго и витиевато умолял бы темного бога, но тот, как видно, не жаловал многословия.
- Ну, хватит, хватит, - снова раздался голос в его голове, - с твоих молитв не воплотишься! У тебя много пленников, которых ты предназначил мне в жертву, так что соверши обряд как должно, в старых катакомбах - это даст нам обоим еще большую силу!
В это время подъехал Обсидиан. Его как обычно суровое лицо на этот раз было почти желтым от бессонной ночи и головной боли.
- Что с Вами, господин Обсидиан, - спросил маг огня. - Почему Вы оставили свой пост? Как пленники?
- Они исчезли, подвал пуст, не иначе как это происки магов! - мрачно произнес бывший чиновник.
- Этого не может быть, я сам запечатал дверь рунами огня, они непреодолимы для штормовиков! Это Вы опять где-то недосмотрели! - обрушился на него Опалус. - Кого я теперь принесу в жертву Уфу?! Не Вас же?!
"Ясное дело, не меня, ведь я пока что единственный катахеец, кроме тебя, в этой банде" - подумал Обсидиан, но ничего не сказал.
- Убирайтесь! С глаз моих долой! - прорычал Опалус, окончательно выйдя из себя.
Обрадовавшись такому обороту дела, Обсидиан тут же влез в седло и ускакал, надеясь переждать гнев мага. Чиновник прекрасно понимал, что им друг от друга пока что никуда не деться.
Избавившись от общества Обсидиана, маг помрачнел еще больше. Связываясь с кочевниками, он, конечно, вовсе не мечтал провести с ними всю свою магическую жизнь. В глубине души он полагал, что рано или поздно сможет войти в контакт со своими влиятельными друзьями в столице, а они уж сообразят, как с выгодой использовать джеггский мятеж, на возможность которого сами же и намекали. Тут были разные способы, от организации карательной экспедиции с получением из королевской казны куда большего количества средств, чем требовалось, а разницу - в карман, до разнообразных интриг, которые могли бы привести к чему угодно, вплоть до падения важнейших вельмож королевского Совета и перераспределения власти. Были у Опалуса и свои варианты. В конце концов, в нужный момент можно было продать Шрама, кому следует, и еще, пожалуй, оказаться героем. А там и все его грешки в Академии порастут быльем. Но сейчас он чувствовал, что злая сила Уфу гораздо опаснее, чем он мог предполагать. Сидя и размышляя таким образом, Опалус невольно обратил внимание на ласточек-береговушек, которые вились над протекавшем неподалеку ручьем, где у них в крутом бережке были норы. Приглядевшись, маг заметил, что среди бурых спинок и крылышек выделяется пара черных и блестящих. Эта птичка явно выглядела как городская ласточка, которые не водились в степи, но в избытке гнездились под крышами Стефеншира.
"Что она тут делает? - удивился маг огня и стал разглядывать птичку внимательнее. - Хм, да пичуга-то непростая, - довольно скоро понял он. - Это явно превращенный маг, или скорее магичка. Поди-ка сюда, голубушка!"
И повинуясь силе Опалуса, ласточка, отчаянно трепыхая крыльями, подлетела совсем близко. Еще одно усилие, и маг схватил бы ее, но тут вырвавшееся облако дыма закрыло собой и ласточку, и самого Опалуса. Когда дым рассеялся, взгляду мага предстала сидящая на земле очень красивая девушка, в грязном, изорванном платье, со спутанными кудрями цвета воронова крыла и с амулетом в виде ласточки на груди.
- О! - воскликнул Опалус. - Прекрасная Морионита, какими судьбами?!
