- Это безумие, Малахитус! Вы хоть понимаете, что Вы предлагаете? - возмутились все маги разом.

    - Я не предлагаю, а пытаюсь рассмотреть самый худший вариант, - спокойно произнес ректор. - Предположим, нам не удастся справиться с Опалусом, Морионитой и джеггами. Даже если город будет взят, наши знания и наши артефакты не должны попасть в руки врага! Предлагаю отправить все наши самые важные артефакты, свитки и книги с надежной охраной из молодых магов в крепость Кин-Тугут, оставив здесь только то, что необходимо для боевой магии. Здесь останется гораздо больше магов, чем уйдет, и мы будем вести оборону без страха и упрека.

   - Все это нужно сделать тайно, чтобы никто не перехватил наш обоз по дороге, - тут же заявил один из коллег. Это показывало, что обсуждение начинает становиться на деловую почву.

    Тем временем, измученное джеггское войско занимало удобные позиции неподалеку от города. Близко подойти пока не решались, рассчитывая на информацию от лазутчиков, которых послали предостаточно. Опалус не сомневался, что пароли магической защиты города поменяли еще тогда, когда он внезапно исчез из Академии. И он был прав. Поэтому знания мага огня об обороне Альмарино никакой пользы принести не могли. Опалус прекрасно понимал, что город им не взять. Все его помыслы были сосредоточены на том, чтобы как можно лучше понять желания Темного бога и исполнить их. Он попытался поговорить с ним, удалившись подальше от войска, и действительно получил вполне четкие, хотя и не сулящие больших перспектив указания:

    - Что, струсил, маг? Понял, что Триединые сильнее тебя? Это хорошо, значит, ты не зарвешься. Да мне и не нужен этот город. Мне надо, чтобы ты забрал в плен побольше магов и устроил великий обряд воплощения в моем храме. Надеюсь, ты не забыл, что должен его отстроить?

    - Что ты Великий Уфу! Как я мог об этом забыть!

    - Доверяй, но проверяй! - услышал маг в ответ насмешливые слова, и голос в его голове замолчал.

   Морионита тоже пребывала в нервном напряжении. Ее сжигала досада на неудавшееся любовное колдовство и Опалуса, который, видимо что-то почувствовал и опять стал относиться к ней с легким пренебрежением. В такой обстановке самым выдержанным и толково действующим был Шрам. Он сумел мобилизовать джеггских колдунов на разведку, воодушевил войско будущей местью и день и ночь заставлял своих крепить боевую выучку.

   Понятное дело, магия была хороша только для особых случаев, когда нужно что-нибудь спалить, изменить погоду или превратить неугодную персону в лягушку. Но накормить все еще немалое, хотя и здорово поредевшее войско с помощью магии пока еще не удавалось никому. Припасов джегги с собой носили не так уж много, обозы не подъезжали, и голодные воины принялись грабить и опустошать окрестные деревни. Делали они это столь успешно, что очень скоро маги в Альмарино поняли, что еще немного, и все крестьяне, которые кормили город, будут убиты, скот их зарезан и съеден, и, в конечном счете, вся основа выживания города окажется под угрозой. Терпеть эти бесчинства дольше было нельзя, нужно было срочно контратаковать. К несчастью, именно к этому моменту Малахитус с помощью Базальта, которого Сердолика, как ни странно, оставила вместо себя, отправляясь в Кин-Тугут, довольно хорошо научился наблюдать за действиями противника с помощью кристаллов дальновидения. Гневу и возмущению ректора, когда он увидел страдания простых крестьян, не было предела:

   - Я лично покараю уфистов! - кричал он. - Я еще помню, как служил в королевских войсках! И мои заклинания еще не заржавели! Базальт, ты отправишься со мной. Возьмем еще двух штормовиков и двух магов леса.

   - И одного огненного, - добавил Базальт, который не хотел быть единственным магом своей стихии в этом сборище. - Неплохо бы, кстати, устроить не просто дерзкую вылазку, а более серьезное нападение. Но только не забывайте, господин ректор, что у врагов есть Опалус!

    При упоминании о бывшем декане факультета огня Малахитус почувствовал в словах молодого мага тень упрека и окончательно вышел из себя:

    - Вы еще будете напоминать мне о моих промахах! Чтоб я этого больше не слышал!

    Оторопевший Базальт, который не привык видеть ректора в такой ярости, не знал, что и возразить, и предпочел выждать.

    - Итак, все делаем втайне! - тоном заправского командира произнес Малахитус, немного остыв от гнева. - В городе сплошные лазутчики! Позавчера еще одного колдуна поймали! Мы должны выступить малым отрядом и, не трогая джеггов, пробраться прямо к Опалусу и Морионите, чтобы захватить их врасплох. Если наш план будет удачным, то, потеряв своего идейного вдохновителя, кочевники сами отступят и вернутся в степи.

    План ректора Академии был принят. Ночью семь магов во главе с самим Малахитусом тихо вышли из городских ворот. Скользя как тени, они продвигались к лагерю неприятеля. Наконец им удалось приблизиться к сторожевым кострам. Отвести глаза страже не составляло труда. Множество палаток, бродящие вокруг дозорные воины - все давало прекрасную возможность для маскировки. Заклинание "чужого облика", удачно примененное магами леса, позволяло всей группе выглядеть похожими на обычных кочевников и не привлекать ничьего внимания. Наконец у одного из костров, поодаль от остальных альмаринские маги увидели Опалуса и без всякого колдовства, просто по принципу семеро на одного, прямо в джеггском облике бросились на отступника и мгновенно скрутили его.

   - Шрам! Это что, бунт?! - закричал ничего не понимающий Опалус. - Убери своих головорезов, а не то я обращусь к силе Уфу!

    Но схватить Опалуса - это еще только полдела. Сила Уфу позволяла мятежнику вырываться из рук семи сильных чародеев, которые не решались применить магию, и отчаянно звать на помощь. Первой на его зов откликнулась Морионита со своей необыкновенной паутиной. Все восемь магов, включая самого Опалуса, оказались в сетях. Теперь колдовать было небезопасно - можно было попасть по своим.

   - Морионита, выпусти меня отсюда, эти негодяи меня убьют! - кричал маг огня, в то время как замаскированные альмаринцы, раздосадованные своей неудачей молотили его со всех сторон так сильно, как только могли.

   Наконец, Морионита догадалась сбросить весь шевелящийся клубок тел в яму, предназначенную для пленных. Не выдержав такого обращения, главный служитель Уфу, на чем свет стоит, кляня предприимчивую девушку, прожег в сети дыру и воззвал к своему богу.