- Вот это речь настоящего воина! - вдруг с восторгом воскликнула молчавшая доселе Морионита. - Мы идем на Альмарино! Пусть эта битва будет победной!

      И в дымчатых глазах колдуньи сверкнул золотистый огонек. Пораженный Опалус не знал, что и сказать. Благоразумие призывало его вернуться в степь за подкреплением, но сила Уфу, вдруг проявившаяся в женщине, пугала и требовала действий. Неизвестно, что бы он ответил, но темный бог позаботился о нем. В голове опять раздался знакомый голос:

    - Вот видишь! Женщина и дикарь служат мне лучше, чем ты, хваленый маг огня! Теперь уж ты не сможешь праздновать труса!

    Потемневший лицом Опалус сказал:

   - Что ж, погибшие воины будут жертвами Уфу и откроют нам путь к новым победам! Вперед, на Альмарино!

     Глава 11. Битва при Альмарино

      С некоторых пор, а именно после памятной сцены с галкой, Аметисто почувствовал, что птицы занимают особое место в его жизни. В этом его еще более убедила история с поддельной ласточкой. Теперь, когда он снова вернулся к лабораторным занятиям, стараясь опробовать как можно больше военных заклинаний, он нередко, отдыхая, подходил к окну и наблюдал за птицами. Однажды он услышал, что в кустах боярышника за окном раздается особенно звонкое и многоголосое чириканье, воробьи были явно чем-то взволнованы. Выглянув в окно, чародей увидел, что в колючих ветвях застрял воробей, а остальные птички суетятся вокруг, не имея возможности помочь. Аметисто спустился вниз, раздвинул ветки и вытащил трепещущее тельце из западни. Каково же было его изумление, когда он разглядел пленника:

   - Ну и ну! С виду обычная птаха, а в клюве-то - самые настоящие зубы! Прямо не воробей, а какой-то вера-бей! Увидишь такое чудовище - пожалуй, усомнишься в силе великого Геоса! - воскликнул чародей, не выпуская находки. - Видно, здесь не обошлось без темного колдовства, иначе кто бы мог так изуродовать безобидную птичку. Понесу-ка я его к мастеру Малахитусу, - и Аметисто, не давая дергающемуся изо всех сил существу покинуть кулак, направился в кабинет ректора.

   - Да - а, - пораженно протянул мастер Малахитус, - вот так находка... Видно, здесь не обошлось без козней Мориониты. Надо срочно это чудовище исследовать.

   Но сколько маги леса не исследовали, им так и не удалось разгадать секрет необычного существа. Поняли только, что это магический лазутчик, и решили поместить его живьем в музей природных аномалий, который основал Малахитус, где было полно чудовищ вроде голубей с четырьмя крыльями, телят с восемью ногами, двухголовых черепах и тому подобных ужасов, правда, в основном в виде чучел.

   Через несколько дней в таверне "Три поддубовика" был пойман подозрительный тип. Аметисто, Гладиолус и Базальт обратили внимание на незнакомца, который то доставал из кармана свиток, то клал обратно.

   - Эй, чужестранец, - обратился к нему Базальт, - а ты знаешь, что в этой таверне могут запросто грибами отравить?

    - Как это? - испугался незнакомец

    - Да очень просто. Если ты не маг, то, скушав солянку из поддубовиков, испортишь себе желудок, ну а если маг - ничего не случится. Это все для того, чтобы посторонние сюда не ходили. А, ты, я смотрю, маг, все глядишь на свой свиток, только что-то не пойму, какой гильдии.

    - Я из дальних мест, там нет гильдий, - не нашелся, что сказать, незнакомец, прикидывая, как бы ему покинуть таверну.

    - Куда?! Ты еще не насладился лучшим пивом в Альмарино, - ехидно заметил Гладиолус, быстро набросив на чужака ловчую сеть из паутины.

   Почувствовав, что попался, шпион, а это, конечно же, был шпион, выхватил кинжал и принялся резать паутину с бешеной скоростью. Паутина летела клочьями, казалось, что ничто не удержит лазутчика. Если бы Аметисто не сбил его с ног потоком ветра, долго бы пришлось ловить его по городским улицам. А так друзья быстро скрутили лазутчика, не преминув отнять у него кинжал и свиток, и отвели прямиком в Академию. Там маги взялись за него, как следует, без всякого сожаления вытряхнув из него все, что он знал. Оказалось, что это не простой лазутчик, а один из джеггских колдунов, которых пытался обучать сам Опалус, и знал он довольно много.

   Удалось восстановить всю картину боевых действий при Уланде и узнать, что после этой крупной неудачи Опалус ведет свое войско прямиком к Альмарино. Выяснив это и осознав, какие мощные силы джеггов втянуты волшебниками-отступниками в войну, Малихитус приказал созвать полный Совет магов:

    - Господа, мы собрались здесь, чтобы обсудить наше трудное положение. Все вы знаете, что в нашем замечательном коллективе завелись преступные элементы. Они предались темному богу, не будем называть его имени, и разразившаяся война вскоре достигнет нашего города! Наш священный долг - защищать оплот магии, нашу Катахею, нашу науку от посягательств злодеев, бросить все силы на борьбу... - в общем, несмотря на серьезность положения, Малахитус опять был в своем репертуаре и не мог удержаться от пышных и развесистых фраз, которыми славилось каждое его выступление.

    Усердие его было вознаграждено, как обычно: некоторые маги, особенно из молодежи пересмеивались, а кто-то даже начал дремать, как это всегда бывало на длинных докладах ректора. Между тем, начав с серьезных вопросов, Малахитус через некоторое время скатился до повторения традиционных своих речей, которые все уже давно выучили наизусть:

   - Прибавим в работе, каждый маг должен создавать как можно больше новых заклинаний, нужно бороться за королевские субсидии...

    При слове "субсидии" встрепенулась Сердолика:

    - Как вы можете, господин Малахитус, у нашего порога враги, а Вы все про субсидии!

    - Извините, забылся, - ректор мгновенно очнулся, перестав иметь вид весеннего глухаря, который, как утверждали маги леса, поет, не слушая ничего вокруг.

    - Так что Вы хотели нам предложить? - спросила жрица огня.

    - Господа маги, нам необходимо принять решение, - медленно, с расстановкой начал глава Академии. - Сила наших врагов велика, а надежды на скорую помощь короля немного. Нам нужно принять меры на случай возможной сдачи города!