Погруженный в раздумье, Оливино двинулся дальше по тропинке и обнаружил еще одну повешенную, на этот раз юную девушку, судя по бедной одежде, сохранившейся, как ни странно, почти полностью, служанку или крестьянку. Возможно, при жизни она была красавицей, но теперь на ее лицо, изуродованное смертью, невозможно было смотреть без ужаса. Что заставило бедняжку совершить отчаянный шаг? Несчастная любовь или что-то иное? От этих мыслей настроение Оливино сделалось еще более мрачным. Он продолжал идти вглубь рощи, чуть ли не через каждые два или три шага натыкаясь на тела, висящие на сучьях деревьев. Лишь некоторые из них появились здесь недавно, так что тление еще не успело коснуться их, большинство же пробыло в таком состоянии несколько месяцев, а то и лет, сделавшись добычей времени и местных четвероногих и пернатых обитателей - любителей полакомиться тем, что остается от человека после смерти. На иных деревьях и вовсе висели скелеты, едва прикрытые лохмотьями, когда-то бывшими одеждой. Время от времени налетавший ветер раскачивал их, заставляя кости греметь, и от этого звука кровь застывала в жилах. Тяжелый запах разложения, разносившийся по роще, едва не валил с ног, но Оливино упрямо продолжал свой путь. Возвращаться назад, в мир, где он никому не был нужен, юноша решительно не желал.
Наконец, Оливино добрался до уединенной поляны, посреди которой рос высокий, развесистый дуб. Казалось, что этого могучего зеленого великана защищает от тлетворной атмосферы, царящей в роще, невидимый щит. Без единой засохшей веточки, без единого поблекшего листика он стоял, словно торжествуя над самой смертью. И только очередной скелет, лежавший в густой траве у его подножия, напоминал о том, что творилось вокруг поляны. Вынув из кармана заранее припасенный моток веревки, и глядя на склоненную над его головой ветку дуба, Оливино размышлял, как осуществить последний в недолгой жизни шаг, как вдруг непонятно откуда раздался строгий голос:
- Ты пришел в эту рощу, чтобы пополнить собой ряды повешенных?! А ведь мог бы сделать так, чтобы люди здесь снова гуляли и любовались красотой, а не оставляли свои тела на пищу воронам!
Юношу прошиб холодный пот. Кто мог произнести эти слова здесь, где кроме него нет ни одного живого человека? Неужели дух старого дуба решил заговорить с ним? А голос между тем все также строго повторил:
- В твоих силах избавить эти места от страшного проклятия! Подумай об этом!
Мысли о самоубийстве мгновенно выветрились из головы Оливино. Нет, он не имеет права покидать этот мир, пока не выяснит, что все это значит. Если есть шанс исправить зло, не важно, свое или чужое, он должен это сделать, а там...
Отец Лазуриус служил в храме Семи Богов уже сорок третий год. Жители города и соседних деревень частенько обращались к нему за советом, причем не только в случаях, требовавших вмешательства высших сил. В тот вечер он уже собирался закрывать храм, когда порог переступил усталый, измученный Оливино Фолиа.
- Тебе что-нибудь нужно, сын мой? - ласково спросил его старый священник.
- Отец мой, я грешен, - словно на исповеди начал юноша. - Я не смог выдержать испытаний, посланных богами, и решил покинуть этот мир раньше назначенного срока.
- Не делай этого, сын мой, - тоном мудрого наставника проговорил отец Лазуриус, - Это самый страшный из всех грехов. Человек должен жить столько, сколько отмерили ему боги. Нарушив их волю, ты погубишь свою душу.
- Отец мой, я был в роще на окраине города, - продолжал рассказывать Оливино. - И видел множество мертвых людей. Сначала они пугали меня, но постепенно я привык к их виду. В глубине рощи, на поляне, растет высокий дуб. Именно там я хотел прервать свой жизненный путь. Но внезапно услышал голос, который сказал, что в моих силах избавить рощу от страшного проклятия. И мои ноги как будто сами понесли меня прочь.
- Да, - покачал головой старый священник. - Видно, всемогущие боги вмешались и спасли тебя от гибели. Ведь всякий, кто войдет в эту рощу, остается там навсегда.
- Отец мой, скажите, о каком проклятии говорил тот голос? Если, конечно, он и в самом деле исходил от богов, и меня не морочили темные силы.
- Сорок лет тому назад, когда я только начал служить в этом храме, в месте, которое теперь называют не иначе, как рощей Повешенных, свершилось неправедное дело. Сын одних богатых людей в порыве гнева забил до смерти старика-крестьянина, но родители убийцы заплатили судьям, и те отправили на виселицу совсем другого парня, случайно оказавшегося на месте преступления. Беднягу повесили на том самом дубе, возле которого ты слышал голос.
- Неужели юноша перед смертью проклял рощу?
- Нет, он встретил свой последний час мужественно и не произнес ни одного худого слова. Но боги со своего небесного престола видели все и разгневались на людей за это несправедливое деяние. С тех пор роща стала местом казней и сведения счетов с жизнью, причем именно посредством веревки.
- Есть ли какой-нибудь способ вернуть рощу к обычной жизни?
- Да, хотя это довольно тяжелая задача. Нужно предать земле останки несчастных и в первую очередь, того несправедливо казненного юноши. А после три дня и три ночи молиться богам, чтобы их души обрели покой. Только тогда проклятие будет снято.
- Я хотел бы положить конец злу, творящемуся в роще, но не уверен, что справлюсь в одиночку, - тихо произнес Оливино.
- Ну что ж, если ты всерьез решил сделать доброе дело, я помогу тебе, - улыбнулся отец Лазуриус. - Переночуй у меня, а завтра утром мы примемся за работу.
Отец Лазуриус разбудил Оливино с первым лучом солнца. После утренней молитвы и трапезы старик велел двум мальчикам-служкам из числа городских сирот, жившим в его доме, запрячь лошадь в небольшую тележку, погрузив туда лопаты и другие необходимые инструменты, после чего все четверо отправились в рощу Повешенных. Перед тем, как войти под ее мрачные своды, они еще раз обратились к высшим силам, дабы те оградили их от пагубных мыслей и благословили праведное дело.
