- Господин! - даже не проговорил, а провыл слуга, биясь лбом о не струганные доски пола. – О, прекрасный господин!
- Наконец-то, - с удовлетворением произнес блестящий рыцарь.
Раньян потянул мессер из ножен, Елене показалось, что это был длинный, очень длинный процесс. То ли у женщины так изменилось восприятие, то ли бретер неосознанно тянул время, раздвигал коротенькую паузу между жизнью и смертью, момент, когда все еще живы и кровавым побоищем с – увы! – предсказуемым итогом.
Елена посмотрела на блестящего рыцаря, на простого мужика в шляпе с имперской бляхой, на слугу, обшитого символикой одного из четырех королей-губернаторов Ойкумены. На бронелобов, раздувавшихся от пафоса, так, будто все, что происходило в этот момент, записывалось на скрижалях истории, отзываясь в вечности. Снова на тяжеловесного мечника, выглядевшего так, словно его неделю кормили незрелыми лимонами.
Комит, неожиданно и очень к месту вспомнила Елена, вот как это называется. Бляха с восьмиконечной звездой – имперский символ. Тот, кто ее носит, представляет императора, защищает его интересы. Можно сказать, спецпредставитель Ставки, комиссар. И явившиеся бронелобы носителя бляхиочень сильно не любят…
Мозаика в ее голове сложилась, точнее, в ослепительной вспышке понимания женщина увидела общий контур, основную схему рисунка. Без деталей, разумеется, но достаточно, чтобы совершить стремительное действие, продиктованное скорее наитием, а не сознанием.
Раньян вздрогнул, когда Елена в одно слитное движение шагнула к бретеру и накрыла собственной ладонью его руку на мессере, помешав достать оружие. Мужчина двинул плечом, стремясь избавиться от помехи, но Елена придавила сильнее, сжав пальцы так, что суставы побелели. Бретер повернул голову, взгляды соприкоснулись, и произошел мгновенный обмен… не мыслями, а скорее безмолвными намерениями.
Я убью их, буквально кричал темный взор мечника. Всех, кого смогу. Я не спасу мальчика, но к нему они прикоснутся, лишь переступив через мой труп и своих мертвецов. А их будет много. Не вмешивайся.
Верь мне, ответили карие глаза Елены. Хотя бы на этот раз. Пусть даже сейчас ты не понимаешь, что происходит, просто доверься.
Преодолевая сопротивление бретера, буквально воспевая в душе тренировки Пантина, давшие женщине по-мужски сильные руки, Елена задвинула обратно в ножны вытащенный уже на два пальца клинок мессера. Повернулась к неровной линии рыцарей и, как могла, изобразила поклон. Сбоку от нее склонил голову (и копье) Насильник. Раньян со свистом втянул воздух сквозь зубы, как раскаленный чайник.
- Господин.
С этими словами блестящий рыцарь сделал шаг вперед, позвякивая ботинками из металлических пластинок, похожих на чешуйки панциря сколопендры. Постоял мгновение, а затем преклонил колено – правое. Правое!
Можешь опуститься на колено. Если не знаешь как, подскажу, на левое, я не королевского рода...
Елена выдохнула, понимая, что выиграла, во всяком случае, этот раунд и еще сколько-то жизни для всей компании. Возможно…
- Господин, - повторил коленопреклоненный, и за его спиной загремела сталь, один за другим бронелобы склонялись, по примеру начальства. В числе последних опустился на колено мужик с мечом, с явной неохотой и полным отсутствием уважения во взгляде умных, очень внимательных глаз.
- Достойный сын своего рода, - произнес командир. – Я с почтением передаю Вам приветствие от Его Высочества короля-тетрарха из благородной семьи Сибуайенн; губернатора в пятом поколении Закатного Юга и многих иных земель. Покровителя славного града Пайт-Сокхайлхейя, поручителя негоциантов, милостью Императора чеканщика доброй монеты и справедливого судьи в делах простых и сложных. Защитника Церкви Единого, а также носителя многих достославных и добродетельных титулов, кои будут названы полностью в нужное время и правильным образом.
Артиго, маленький и сжавшийся, вытягивался буквально с каждым словом, расправляя хилые плечи. Елена не видела его лица, но была уверена, что физиономия ребенка светится, как намазанный маслом блин. Рыцарь меж тем продолжил:
- Его Высочество король-тетрарх, преисполненный любви и почтения к особе императорской крови, принимает ответственность и облекается в решимость, дабы прервать досадную цепь недоразумений, кои вынудили Вас предпринять сие путешествие по неподобающим местам в неподобающей компании.
Козлина, подумала Елена, но проглотила ругательство. Было уже очевидно, что мальчишку убивать не станут, во всяком случае, сейчас и открыто. А вот насчет его спутников – тут возможно разное… Но как старательно рыцарь избегает прямого титулования Артиго! Стараясь притом быть безукоризненно вежливым.
- И почтет за великую честь принять Вас в качестве гостя. Я Марцель аусф Блохт, гастальд и знаменосный фо-ишпан, готов сопровождать, хранить душу и тело, заботиться о всевозможных удобствах и предупреждать желания.
Фо-ишпан, кажется это вроде графа в запутанной системе дворянства Ойкумены, перевела про себя Елена. Сэров и пэров на квадратный метр уже с избытком. Хотя логично, да, представлять короля какому-нибудь барону невместно.
Ее взгляд то и дело возвращался к мужику с двуручником. Скромно одетый – даже бедно, если сравнивать с военными аристократами из свиты Марцеля – лишенный гербов и родовых знаков (уж не простолюдин ли?) дядька со сломанным носом… напрягал. А привитый Чертежником и отточенный Пантином навык оценки противников буквально вопил на ухо: бойся! Инстинкт подсказывал, что среди прибывшего воинства именно тяжеловесный, неловкий на вид мечник в шляпе был самым страшным. Как по заказу «ломаный нос» сделал шаг вперед и чуть глуховато, будто намеренно приглушал голос, вынуждая прислушиваться к словам, вымолвил:
- Его Императорское Величество Оттовио Готдуа, родственный детям морской волны, благородной семье Алеинсэ, выражает надежду, что пребывание Его Высочества Артиго Готдуа-Пиэвиелльэ в гостях у достойной семьи Сибуайенн не затянется сверх меры. Мой повелитель с нетерпением ждет сына, чтобы заключить его в любящие отцовские объятия и обсудить неотложные дела. А также предоставить Его Высочеству Артиго Готдуа-Пиэвиелльэ все, что причитается ему по праву наследника безвременно и трагически усопших родителей.
Несмотря на выдержку юного аристократа, мальчишка вздрогнул, плечи его снова поникли.
Да, она угадала! Чудом, интуицией, промыслом божьим, но все же угадала. Между императорской и королевской властями явно жесткая контра, и, если повезет, странникам удастся протиснуться в зазоры между ними. Хотя бы сейчас, а завтра потому и называется так – «завтра», не «сегодня».
- Безусловно, - Марцель из Блохов… или Блохтов, как там правильно… церемонно опустил подбородок, определенно уважая не «шляпу», а власть, которая стояла за его спиной. – Господин Дан-Шиен, так и будет, моя честь, мое слово, также как честь и слово всех моих спутников из благородных семей, тому порукой.
К чему был этот пассаж, Елена не поняла, но видимо шляпоносец «Дан-Шиен» понял и принял услышанное, потому что склонил голову в ответ и сделал шаг назад с видом, дескать, не верю ни на грош, но пока сохраним шаткое равновесие.
Теперь, когда вопрос непосредственно с Артиго был урегулирован, повисла коротенькая, однако неловкая пауза. Взгляды присутствовавших обратились на участников бродячего цирка, надо полагать, ту самую «неподходящую компанию». Похоже, никто толком не представлял, что делать со спутниками беглого претендента, которые никуда не побежали. Как ни странно, затруднение разрешил сам Артиго.
- Это мои… - на мгновение женщине показалось, что мальчишка все-таки скажет «друзья», но это было бы слишком. – Защитники. Малые люди, они принадлежат к незнатному дворянству и низкому сословию, но в трудные дни исполняли свой долг, как умели. Возьмите их в свиту, пусть им окажут прием, достойный усилий.
Ах, ты ж, паскудник малолетний, почти с умилением подумала Елена. Нет, дворянскую спесь и дурь, видимо, ничем не выбить, безнадежный случай. Но какое-то понятие о благодарности у мелкого имеется, этого не отнять.
