Макс только плечом повел, а Савва уже верхом на байке.

– Погнали! – вопит Алекс, запрыгивая на мотоцикл позади подруги, прежде чем Макс успевает возмутиться.

С ревом байк срывается с места, брызжет грязь – Джену едва удается отпрыгнуть.

– Вот же бабы! – ошарашенный Макс глядит вслед. – Не, вы видели? Видели?

– Хоть бы шлемы накинули.

– Накажи их, – смеется Джа. Забирает у Джена документы и проглядывает наметанным глазом, все ли в порядке. – Держи бумаги, почитай, пока катаются, если что непонятно, объясню.

– Угу. Только я в них нихрена не понимаю. У нас Сашка – главный по бумажкам.

– Тогда не грейся, – хлопает по плечу Джен. – Дома все просмотрите, не торопясь. И советую самому байк обкатать. Фаерблейд – машина серьезная, не каждому уступит. Ваша подружка-то хоть и девчонка, а километров намотала неслабо и с техникой на «ты», это сразу видно. Тебе, брат, лучше опробовать. Так что забирай все и приезжайте завтра. Договоримся о цене, оформим бумаги, ну и сообразим за сделку на четверых. Идет?

Проявленным доверием Макс взволнован и горд не меньше, чем покупкой байка.

Возвращаются девчонки взбудораженные и лохматые. Спрыгнув с байка, Алекс фонтанирует эпитетами и планами – что докупить, куда поехать, до какой скорости разогнаться и какие фильмы пересмотреть.

– Отличный конь, – Савва гладит Фаер по разгоряченным бокам как живого. Спешившись, спрашивает Джена: – Все родное на байке или менял что-то?

– Так по мелочи. Байк почти нулевой. Хозяин на северах денег заработал, купил игрушку, покатался неделю и снова на заработки умотал. В итоге там и остался. Спустя пару лет в отпуск приехал, по-быстрому распродал здесь все, что увезти не смог. И байк в том числе. По Новому Уренгою на мотоцикле особо не покатаешься.

– Звучит правдоподобно, – задумчиво говорит Савва. Будто не решаясь о чем-то спросить, она бросает мимолетные взгляды то на Джа, то на Джена и возвращается к байку, как на безопасную территорию.

– Я слышал, – встревает Макс, – на наших Уралах в район Заполярья рейды устраивали.

– Да? Это надо быть жестким фанатом. Я б не решился…

– Слушай, – Савва резко сворачивает разговор, – а колодки тоже родные стоят?

– Тормозные? – тупо уточняет Джен. – Нет, поменял.

– Тогда сними их, пожалуйста.

– Зачем? Они ж новые.

– Это прекрасно, что новые, но снять-то можно? Маркировку посмотреть надо.

Джен озадачен. Тормозные колодки – деталь, несомненно, важная с точки зрения безопасности, и сверять оттиск на самой колодке с данными упаковки порой полезно, но чтобы из всего байка перепроверить производителя желали только на них, с таким Джен сталкивается впервые за все время работы с техникой.

– Да не вопрос. Сейчас открутим.

Он возвращается в гараж за ключами, и Савва, воспользовавшись моментом, идет за ним.

– Не прими за бабскую вредность, я не из любопытства докопалась, – говорит она, озираясь по сторонам. – В последние месяцы какая-то демоническая херня творится. Колодки ни с того, ни с сего рассыпаются прямо во время езды. Чем такой фокус финалится, сам понимаешь. И на всех таких колодках стоит маркировка, причем, черная, как будто тиснение. Буква «М» или знак суммы «Σ», смотря как развернуть. Блин, это что, «Костяшка»?

Во втором ряду чопперов, действительно, отдыхает легенда Харлеев, чтобы добраться к нему Савве приходится бесцеремонно раздвинуть первый ряд и протиснуться между японскими тяжеловесами.

– Какой классный! – подобострастно выдыхает она, обводя пальцами круг передней фары. – На ходу?

– Угу, – откликается Джен. – Знаешь, почему его так прозвали?

– Говорят, крышки клапанов похожи на кулак с двумя костяшками. Но по мне, это скорее пучеглазый муравей.

– Вот взяла и обосрала легенду. – Джен возвращается из ремонтного отсека с ключами в руке. – Пошли на выход. На счет колодок. Сколько работаю с байками, такой… байки не слышал.

– Пока проблемы только с авто, – чтобы выбраться, Савва принимает протянутую Дженом руку, переступая через вывернутое колесо Кавасаки. – Спасибо.

– Даже если так. Ни разу по телеку не слышал, в сети тоже не встречал. Хотя…

Съеденная до металлического каркаса колодка «неприкасаемого» байка встает перед глазами. Естественным ее износ точно не был.

– А полиция точно в курсе?

– Замалчивают! – уверенно заявляет Савва. – У нас инфа из отчетов ГАИ. Если на колодках есть метка – проблема всегда в них.

– О как. А есть статистика, сколько колодок без этой метки выходят из строя?

– Можешь ерничать сколько угодно. Мы проверяли, на нескольких заводах, около сотни пар в месяц выходят с этой отметкой. И ни один производственный процесс не объясняет ее появления.

Чтобы влезть в цеха разбросанных по стране заводов нужны колоссальные связи и ресурсы. Нужна власть, заметная настолько, насколько пророку с инквизитором стоит держаться от нее подальше. Джен останавливается у самого выхода.

– А «мы» – это кто?

– Общественно полезная и независимая организации «Эквитас», – с апломбом отвечает Савва.

– Да ладно, – Джен недоверчиво кривит рот. – Это же местная тусовка девочек-байкеров. Кто вас на заводы-то пустит?

– Дальше Википедии гуглить не умеем, да? Зайди в даркнет, откроешь новый дивный мир. У Падре люди по всей стране от бомжовых низов до верхушки бизнеса. А то, что в Икстерске ебашат только девочки-байкеры говорит лишь об отсутствии яиц у гендерно-мужского населения.

Джен разводит руками, не желая оправдываться за все мужское поголовье города.

Снять колодки дело пяти минут. Савва оглядывает их придирчиво, со всех сторон. Джен втайне надеется увидеть мифическую отметку, но с тормозами Фаера все в порядке.

– Сертификат безопасности выдашь? – спрашивает Джен, закручивая последний болт на заднем колесе.

– На этот байк – да, – язвит в ответ Савва. – Остальным под суппорт не заглядывала.

– Ну, это процесс интимный, допускается только хозяин.

– Уймитесь уже! – возмущается Макс. – И дайте мне прокатиться!

В руках нового хозяина Фаер рычит покладисто, с готовностью покорять ухабы местных дорог. Собираясь за байком, о шлемах, конечно, Солдат не подумал. К счастью, Джа откопал в гараже пару старых. Максу с чужой головы шлем пришелся в пору, на Алекс же болтается, как ни затягивай, но снять его Джен не позволил – не для того вытаскивал ее со стройки, чтобы переживать за целостность черепа.

Опустевшая ниша в гараже мозолит глаза, и хотя прорех в стройных рядах мотоциклов хватает, именно эту пустоту по левому борту хочется заткнуть. Джен прикидывает, какой из оставшихся байков лучше перегнать на место Фаера, когда в мастерскую входит Джа. Неслышно и неожиданно, Джен вздрагивает, случайно смахнув с верстака рулон вафельных полотенец. Белое полотно раскатывается по пыльному полу.

– Вот блядь, – вполголоса ругается Джен, нагибаясь за рулоном. Отряхивает испачканную сторону.

– Мотоциклы протирать пойдет, – успокаивает Джа, садясь на крутящийся табурет, который по праву считает своим. Единственный предмет в мастерской, на который никто больше не претендует. – Почему ты байк так запросто отдал?

– Чтобы завтра вернулись, – отвечает Джен. Облокотившись на верстак, он отрывает от рулона добрый кусок и вытирает руки. Слишком тщательно, чем требуется на самом деле. – При их подружке не поговорить, а тет-а-тет можно и раскрыть карты.

Он смотрит на Джа и понимает – объяснения не обязательны. Но если сразу расставить все точки над «ё», после не будет шансов сделать вид, будто ничего не было.

– Они знают тела друг друга лучше некуда. И уж одинаковые метки должны были заметить.

Джа упирается локтями в колени, выгибает пальцы один за другим до хруста суставов. Мерзкая привычка.

– Джен, ты хочешь открыться?

– Если это поможет – мне плевать. Они и так многое знают, так что невелика потеря. Вопрос в другом – ты хочешь докопаться до сути? Джа, ты правда этого хочешь?