Вдова герцога Хортона была не в себе от гнева. Она, сжимая кулаки, ходила по кабинету, её глаза искали, что можно разорвать или бросить на пол.

Совсем недавно в этой комнате побывал гном и подтвердил слова Бель. То, что он хозяин ресторации, где будет работать Аннабель, нет никаких сомнений, и то, что девушка не платит им за службу, тоже оказалось правдой. Магия печати не дала бы соврать.

– И ведь не постеснялась, негодяйка, попросить кровати и шкафы для слуг! – Генриетте как «лучшей на свете герцогине» пришлось разрешить взять старую мебель из господских комнат.

То, что падчерица водит её за нос, та не сомневалась, её раздражало другое: что она не может понять, как той это удаётся.

Генриетта была уверена, что Бель продала что-то ценное. Только вот что и как ей удалось припрятать драгоценность, если Аннабель как послушная дочь первой отдала всё свои украшения и наряды? Неужели падчерица столько лет притворялась забитой дурочкой?

– Что происходит?! – закричав, Генриетта с силой стукнула по столу и неожиданно погладила место удара. – Не верю! Что забитая мышь в одночасье превратилась в деятельную леди. Если бы я не знала Аннабель, то подумала бы, что её подменили. Нет! За её действиями точно кто-то стоит. Но кто мог девчонке внушить мысли о неповиновении? И, главное, для чего?

Женщина обошла стол и села в кресло. Её взгляд упал на бумаги.

– Я должна найти новые рычаги давления. Что или кто ей дороже всего? – она задумчиво смотрела на долговые расписки, коими трясла перед носом падчерицы. – Моронги! Их шерсть становится всё лучше, а значит, Бель начала о них заботиться. Вот на них и поймаю «любимую доченьку», придёт время. Она расскажет, что украла и с кем спелась. Я смогу избавиться от неё раз и навсегда! А пока буду наблюдать, – Генриетта аккуратно свернула документы, подписанные Аннабель, и отложила. Её взгляд вновь вернулся к двум письмам.

Долговые расписки портили настроение ещё больше. Но раздражало и то, что монастырь уже несколько раз напоминал, что с нетерпением ждёт Аннабель к новому месту жительства, но земли они готовы принять незамедлительно.

Генриетта знала, что с храмовниками шутки плохи. Слишком большое влияние они имели на императора. А тут целая герцогиня плывёт в руки, да только Генриетте нечего предложить им. Земли-то давно в залоге. Не просто так женщина разорила замок, продав всё, что имело хоть какую-то ценность, она как могла платила проценты. И даже продала несколько земельных участков и лес, убедив Бель, что это необходимо для страны.

Наивная дурочка поверила, что мачеха отправит всё до последнего золотого на поддержку наших войск на войне. Кто же знал, что война так затянется. Генриетта не просто так тратила деньги направо и налево, она мечтала вновь выйти сама замуж и пристроить своих малышек.

Да только богатые семьи не спешили смотреть на невест без титула, да и свадеб последние годы было очень мало. Все ждали окончания войны. И наконец воцарился хрупкий мир.

Генриетта вновь хотела купаться в роскоши, и брак одной из дочерей с богатым наместником поправит её пошатнувшееся положение. В идеале жених заплатит все долги, осыплет тёщу денежным дождём, и поможет ей в этом родовая магия. Красные огоньки заиграли на кончиках пальцев.

– Хм, где она научилась так готовить? – женщина неожиданно спросила сама у себя. – Ни разу не пробовала таких нежных блинчиков и такой вкусной тушёной капусты с курицей. То, что падчерица принесла вечером на ужин, ни в какое сравнение не идёт с тем, что она подала на обед. Ещё один вопрос. Ничего не понимаю! А когда я не понимаю, то начинаю злиться.

Женщина взяла чистый листок бумаги и перо.

– Она хочет жить свободно, перестать быть герцогиней? Я ей это устрою, но сначала пусть поработает на меня. Я вытяну из неё всё до последнего медяка. Смотри-ка, ворует у родных и втихую продает ценности!

Перо заскрипело по бумаге.

Через несколько минут перед герцогиней лежал список требований.

– Пусть только попробует возразить и не выполнить, – красная магия соскользнула с пальцев герцогини. Она знала, что наместник едет в их замок со свитой и, скорее всего, на следующей неделе уже станет хозяйничать тут. К тому моменту её любимые дочурки должны выглядеть свежо, быть одеты по последней моде, так что Бель придётся раскошелиться.

Уходя из кабинета бывшего мужа, герцогиня словно капли раскидала красные магические светлячки: они ей сообщат, если кто-то захочет сюда проникнуть, да только все документы женщина хранит у себя в комнате, в магическом сейфе.

***

Я сидела в своей новой комнате на старом стуле и не могла поверить, что мачеха пошла на диалог. В моих руках был список требований, выполняя которые я, возможно, удостоюсь магического договора. На исполнение всех хотелок Генриетты у меня была лишь неделя.

Перечитывая пункты, я подумала, что она издевается.

Во-первых, я должна не только работать, но и готовить родственницам завтрак и ужин. Обед, так и быть, пусть готовит нанятая кухарка. Во-вторых, я должна нанять, нет, вернуть личных служанок герцогини. Она уверена, что они будут счастливы вновь служить ей и её дочкам. В-третьих, беспрекословное повиновение с моей стороны. В-четвёртых, каждой из родственниц по два красивых платья и по мелочи, отдельным списком шла эта мелочь, расчёски, приход мага по уходу за кожей и волосами. В-пятых, я не должна попадаться на глаза наместнику.

Вот это интересно, если он со своей свитой поселится в этом замке, то как я должна это сделать? Хорошо, я прикинусь служанкой, а дальше что? Как мачеха собирается провернуть подмену? Сразу представит одну из дочерей истинной наследницей? Возможно, есть какой-то ритуал передачи прав наследования? Или Генриетта составила этот список, чтобы у меня ничего не получилось, я где-то прокололась, и она со спокойной душой отправит меня к храмовникам? Нужно найти книги и прочитать, как разорвать магический договор и обязательства. Ой, Аннабель, что же ты наделала, как тебя уговорили на такое?

– Шусти, – тихо позвала моронга. – На каком этаже библиотека?

– На втором, госпожа, – откликнулся моронг, застилавший кровать свежим бельём, которое было выдано мне мачехой с барского плеча. И слова высокопарные при этом говорила: «Ах, милая моя Аннабель, сердце кровью обливается, когда я думаю о том, что тебе приходится работать ради того, чтобы нас прокормить. Я настаиваю, чтобы ты переехала обратно в свои покои. Не стоит жить в комнатах прислуги».

Сказала и так выразительно на меня посмотрела. Я скосила глаза на гнома и произнесла, подыгрывая:

– Что вы, матушка, мне удобнее жить поближе к кухне, чтобы своими шагами не тревожить ваш чуткий сон, да и на работу мне уходить в ресторацию придётся очень рано.

– Что ж, раз ты настаиваешь, то я даю своё позволение, но только купи для себя одежду поприличнее. И не забывай накидывать на лицо вуаль, когда покидаешь замок, милая, не хочу пересудов. Хотя… – она на мгновение задумалась. – Тебя толком никто и не помнит, кроме нескольких слуг, война была, балы никто не давал, в свет в столицу я вас не возила.

На то, как смотрел на нас глава гномов, я поняла, что тот либо в шоке, либо совершенно не поверил в наше представление. Нужно будет с ним поговорить. Думаю, что мачеха так свободно говорит о том, что мы бедны, потому что гномы дали клятву служить, а, значит, и язык должны за зубами держать.

– Всё, сил не осталось, – зевая и прикрывая ладонью рот, взялась за края бочки. Как же я была рада погрузиться в тёплую воду. Столько событий произошло за сутки, а мне казалось, что целая вечность. Я словно белка в колесе.

Прикрыв глаза, на мгновение подумала о прошлой жизни, о том мире, где у меня остались родители. Странно, но всё, что было до этой жизни, будто стиралось из памяти, я пыталась представить лицо мамы и у меня не выходило, её черты расплывались. Интересно, сколько лет, веков или дней я провела в той темноте, прежде чем меня притянуло в тело бедняжки Аннабель?