– Дорогой! Это ты? – улыбаясь, выкрикнула я, стряхнула муку с ладоней и поспешила к входной двери.

Звонок раздался неожиданно, я как раз раскатывала сочни для пельменей. Любит их мой дорогой Андрюша.

– Бегу, бегу! Что-то ты рано, – улыбаясь, распахнула дверь. – Добрый день, вы к кому? – я смотрела на высокую брюнетку в чёрном строгом костюме.

– Хм-м… Такой я вас себе и представляла, – она резко развернулась к стоящей на асфальтированной дорожке машине.

Я наблюдала, как она подошла к заднему сиденью, вынула из машины переноску, хлопнула дверью и направилась обратно ко мне.

– Посторонитесь, – переноска больно ткнула в бок.

– Вы кто?! – я кинулась за наглой незнакомкой. Мозг выдавал самые невероятные идеи: дальняя оборзевшая родственница, новая прислуга, странная соседка по деревне… Даже подкинул вариант, что Андрей без меня обратился к суррогатной матери, и вот он, сюрприз. Но далеко на подсознании болталась красная вывеска: «Милая, крепись, но у тебя выросли рога». Кто хочет в это поверить? Вот и я цеплялась за другие варианты.

Вы, наверное, сейчас подумали, ой, очередная располневшая клуша домашняя, которая живёт только мужем, печёт пироги, варит пельмени, стирает пыль с мебели и смотрит драгоценному добытчику еды в рот? А вот и нет! Не угадали. Я современная девушка! Хотя нет, не буду обманывать, давно уже не девушка, а молодая тридцатипятилетняя женщина, стройная и ухоженная.

Пятнадцать лет в браке. Да, мой Андрей со школы был в меня влюблён, провожал до дома, признавался в любви. Первый поцелуй, первые робкие объятья. Прогулки под луной, армия, а после неё сразу свадьба.

Родители, мои и мужа, дали денег на развитие своего дела. И закрутилось: сначала один успешный контракт, за ним другой, незаметно пролетело года три. Мы купили небольшой дом в живописном месте, сделали ремонт, ещё через несколько лет стали подумывать о детях, но врачи запретили. У меня с детства больное сердце, я совершенно не думала, что это может стать серьёзным препятствием, но после тщательного обследования и консилиума мне было сказано: шансы покинуть сей мир немаленькие, лучше не рисковать.

Очень хороший выход – суррогатное материнство, о котором мы последние года два задумываемся и откладываем деньги.

Что-то я отвлеклась.

Да, я не работаю, такое решение принял муж. Спорить тогда не стала, но выторговала разрешение учиться на курсах. Вот за пятнадцать лет я и освоила лепку из глины, шитьё, макраме, научилась делать маникюр и педикюр, штук двадцать различных «дипломов» лежало в столе. Кулинария – это отдельная песня, готовить я любила с детства и постоянно посещала мастер-классы известных шеф-поваров. От манной каши до сложного торта – любой каприз меня любимой и моих родных.

Если подвести итог, то скучно не жила. Муж утром на работу, и я – на обход нашей маленькой деревеньки. Спорт, спорт и вновь спорт, делала всё, что разрешал лечащий врач! После прогулки мой любимый огородик, и не с банальной картошкой, а с тремя теплицами, в которых меня радостно встречали редкие цветы. Нет, летом в грунт я всё же высаживала морковь и зелень. Лиза, которую нанял Андрей в деревне, с удовольствием помогала с посадками.

Муж ворчал, требуя всё сровнять с землёй, засадить шикарный зелёный газон и не портить вид морковью и кустами крыжовника. Зимой молчал, уплетая мои соленья-варенья, а летом вновь ворчал, напоминая мне о здоровье.

Он напоминал, давал денег, и я ни в чём себе не отказывала. Спа-салоны, массажи, обёртывания, маникюр, красивые причёски, и в тридцать пять лет мне никто не давал и двадцати пяти.

В общем, жили мы счастливо, до того злополучного дня, когда раздался неожиданный звонок в дверь.

– Двери закройте, Белла, ребёнка простудите, – женщина поставила переноску в кресло. После её слов все предложения разума осыпались прошлогодней листвой, а красная вывеска выскочила на первый план.

– И не подумаю! – взвилась я, повышая голос. – Выметайтесь из моего дома, кто бы вы ни были! Я сейчас полицию вызову, – быстрым шагом направилась на кухню, чтобы взять телефон, но незнакомка, подскочив ко мне, с силой дёрнула за руку, сделав мне больно.

– Я посмотрю, ты догадливая и на редкость крикливая! Андрюша говорил, что чуть ли не умираешь, болезненная очень, а я вижу, что здоровьем так и пышешь. Так вот, слушай сюда, пустышка. Андрей мой и только мой! Хватит тебе сидеть на его шее, собирай свои вещи и уматывай из его жизни! Ты всё поняла? Дрянь! Родить не можешь, всю жизнь сломала моему любимому и другим дороги не даешь!

Я отступила на шаг, потом ещё на один. Как же больно и пакостно стало на душе.

– Это неправда! Всё ложь! Это не ваш ребёнок! – кричала я, цепляясь за воздушные замки. – Вы всё подстроили!

Я всё же кинулась на кухню за телефоном. Сейчас позвоню мужу, и он вызовет полицию. А потом, отойдя от ужаса, мы вместе с ним посмеёмся.

Но до телефона не успела добраться, женщина добралась быстрее до меня, вновь отпихивая с такой силой, что, упав, я сильно ударилась о пол.

– Вы ненормальная? Это статья! Сесть захотели за нападение?

– Что тут происходит? – в дверях с огромным букетом белых роз стоял мой Андрей.

Я улыбнулась и начала подниматься. Вот сейчас он выставит сумасшедшую из дома.

– Андрей, – позвала я, но его гневный взгляд был направлен на стоящую напротив девушку.

– Каролина! Что ты тут делаешь, мы всё обсудили с тобой! Зачем привезла сюда Кирилла?

«Его сына зовут Кирилл? А я мечтала своего назвать именем любимого мужчины – Андрей».

Резкая боль пронзила грудь, я пыталась вдохнуть, но не получалось, сознание медленно покидало меня.

Последнее, что услышала – встревоженное: «Белла, милая, что с тобой?!».

Вот так и оборвалась моя счастливая тридцатипятилетняя жизнь в день свадьбы, которая произошла пятнадцать лет назад.

Всегда было интересно, а что дальше? Столько предположений выдаёт мир, столько догадок. Для меня дальше было чёрное ничто, такое тёплое, доброе, обнимающее. Всё мои мысли и воспоминания стали словно картинками из фильма, я не испытывала жалости, страха, любви, просто качалась в чёрном пространстве, убаюканная тьмой.

Сколько прошло времени, не знаю, но в какой-то момент появился жёлтый луч. Нет, жёлтая яркая ниточка. Я потянулась к ней, возможно, и рукой, а может, всей своей сущностью.

Промелькнула мысль, выражающая радость: «Неужели я иду на перерождение?»

Стоило дотронуться до нити, как я очнулась и явственно услышала голоса над головой. Во рту было сухо, глаза открыть не могла, но совершенно все понимала и ощущала себя живой.

– Глупые курицы! Что вы наделали?! Её нужно было травить в день вашей свадьбы, не раньше! – визжал высокий немолодой женский голос.

Вот это поворот!

Я что, родилась не младенцем, а попала в тело взрослой девушки, которую должны отравить? Успею ли пожить хоть день, вздохнуть полной грудью настоящий воздух?

– Матушка! Это не мы! – завыли два девичьих голоса. – Она сама!

– От голода и болезни бедняжка умерла, – со вздохом произнёс тихий писклявый голос, и моего лица коснулось что-то пушистое с острыми коготками.

С мыслью, что это мышь или крыса, я, закричав от ужаса, подскочила. Крика не получилось, я, скорее, прохрипела, да и не подскочила, а лишь приподнялась.

– Жива! Матушка, она жива! – воскликнула Аделла.

О, оказывается, я знаю её имя?!

– Сама вижу.

Мой взгляд скользнул по даме средних лет. Госпожа Генриетта Хортон, она же моя «любимая» мачеха.

Женщина была далеко не красавицей. Вытянутое лицо, маленькие глаза, тонкие поджатые губы, крючковатый нос и очень худое тело. Тяжёлое бархатное платье цвета фуксии ей было не по размеру, можно и не присматриваться, чтобы понять: оно ей велико. Спину Генриетта держала прямо, её тонкие пальцы без каких-либо колец нервно сжимали потёртый тёмно-синий веер.