========== Часть 1 ==========

Какого-то черта собрания здесь проводят рано утром - ровно в то время, когда воздух еще пригоден для дыхания, до его превращения в жгучую субстанцию, без примеси кислорода, будто и не на Земле вовсе. Вот оно - идеальное время для выполнения боевых задач… однако нет - сейчас будет обзор политической ситуации в мире, потом Пичугин расскажет про основные события вчерашнего дня, и только потом объявит разнарядку: кто куда и зачем идет. Задачи однообразные - патрулирование железной дороги, преследование банд, розыск бандитов среди мирного населения. Скука…

“Когда ж ты заткнешься, - тоскливо думает Валерка, слушая рассказ про доклад лорда Керзона. Доклад про доклад. Бывает. Температура за стенами глиняной хижины, приспособленной под аулсовет, неуклонно растет.

- Поняли мы уже, что вокруг враги, поняли, давай ближе к делу…”

Однако комиссар Пичугин не спешит переходить к делу. Он хороший комиссар, грамотный, об отряде заботится как мать родная или даже лучше, но как только дело доходит до публичных выступлений проще застрелиться, чем слушать его бесконечные повторы и путаное изложение мыслей.

- Так же, товарищи, беспокойство вызывает выступление депутата французского парламента…

Валерка ловит взгляд Яшки, устремленный за узкое окно, напоминающее щель, в этом взгляде тоска. И вечная Яшкина ария - о дайте, дайте мне свободу! - здесь ни причем. Ему тоже поперек горла эти доклады. Их только Данька может с интересом слушать. Но таких как Данька больше нет, не было и не будет.

Валерка с Яшкой переглядываются с преувеличенно суровыми выражениями лиц. Депутат французского парламента, как ты мог!

Этого переглядывания хватает чтобы Данька шумно втянул воздух и покосился на них. Цербер. Как есть цербер.

Ксанка не оборачивается - она сидит перед ними, так что видна только спина и ровная линия прически. От мальчишеской стрижки она давно отказалась.

С французским депутатом покончили и переходят на насущные нужды.

- Прошлой ночью, товарищи, была предпринята попытка похитить знамя! - драматично произносит Пичугин и, конечно, добивается внимания аудитории.

Валерка ощущает как дергается Яшка. Прямо перед резко выпрямляется Ксанка - она тоже пытается что-то понять.

- Как - похитить? - Данькин вопрос едва слышен через шум аудитории.

- Вскрыв дверь! - вещает Пичугин. - Видимо, кто-то помешал, потому что знамя осталось на месте, но следы мы, товарищи, обнаружили и это самое неприятное. Кто-то из наших, товарищи, товарищей, оказался врагом. Нашли отпечаток солдатского сапога сорок первого размера. Пол был пыльный. Ищем взломщиков.

Хороший размер. Главное - редкий.

- Да тут у всех такие сапоги, размер-то ходовой - сообщает Данька очевидное. - Ну, может, у Ксанки меньше. А как двери вскрыли?

- Видимо, отмычкой. Но вы, товарищи, не сомневайтесь, мы уже ищем преступников. И найдем. Вы, товарищ Цыганков, что хотите?

Яшка вытягивается во весь рост.

- Прошу отправить меня на поиски этого гада, - чеканит он. - Попытку украсть знамя простить не могу. Я как раз специалист по отмычкам, взломам и кражам.

- Бывший, - металлическим голосом на всю комнату произносит Данька. - Бывший специалист.

- Я перековался, - кивает Яшка. Пичугин светлеет лицом.

- Конечно, товарищ, конечно приступайте к розыскным мероприятиям! Вот, товарищи, обратите внимание к каким хорошим и правильным поступкам приводит пролетарская сознательность! Перековался товарищ!

Яшка кланяется, прижав руку к сердцу и садится. Ксанка поворачивается к ним - ее и без того большие глаза сейчас занимают половину лица - и молча качает головой, напоминая огромную кошку.

- Итак, товарищи, переходим к нашим заданиям.

Вовремя, очень вовремя. Полоска света в окне стала яркой настолько, что режет глаза. Пичугин начинает перечисление заданий и бойцов на них, и все идет нормально, пока он не провозглашает: - Мещеряков-Щусь-мл, идут на разведку в район Карагез, там видели банду Алибека.

- Не мл, а Оксана, и ставить ее в пару с Мещеряковым - плохое решение, - тем же металлическим голосом произносит Данька и по сгустившемуся в комнате молчанию Валерка понимает, что скучно теперь не будет.

Следующую четверть часа они втроем проводят под окном аулсовета с наслаждением слушая спор Даньки и Пичугина.

- Это моя группа, - объясняет Данька. - Если вы хотите нас разделять, это надо делать правильно. За боевую часть отвечаем мы с Цыганковым. Мещеряков и Ксанка хорошие бойцы, но им нужен командир. Они быстро соображают, но не о том думают.

Валерка усаживается поудобнее - черта с два он теперь уйдет отсюда, не узнав мнения Даньки до конца. Ксанка тоже слушает с преувеличенным вниманием. Пичугин что-то возражает, говорит в том смысле, что не могут советские люди руководствоваться субъективными впечатлениями, есть объективная реальность, а именно два хороших бойца. Данька не согласен - еще бы он согласился!

- Надо различать понятия бойца - мы все тут бойцы - и поведения в бою. Они бойцы, хорошие бойцы, отличные даже, но в бою их обоих надо прикрывать. Не в смысле, что они бесполезны, они очень полезны: Мещеряков вычислил где искать банду Ибрагим-бея просто глядя на карту, а Ксанка поняла где прячется Алиев, поболтав немного с женщинами у колодца. Однако если отправить их в рейд вдвоем, исход предприятия неясен.

- Кажется, с меня хватит, - сквозь зубы цедит Ксанка и резко встает. - Идем, Валера. Задание само себя не провалит.

Валерка с ней согласен.

Возвращаются они с Ксанкой затемно, полумертвые от усталости. Банды Алибека в Карагезе нет, да и быть не могло по здравому размышлению. Когда они спешиваются, из темноты черным силуэтом возникает Яшка.

- Командир на губе сидит, - сообщает он. - Думает над своими словами.

- Ему полезно, - злопамятно говорит Ксанка, и Валерка с ней почти согласен. Никогда Данька не был приятным в общении человеком, но сегодня он превзошел сам себя.

- Он как лучше хотел, - Цыган берет из их рук поводья и ведет лошадей сам. - И правду ведь говорил. Ну что все разные, так и есть ведь.

- Он не так говорил, - уточняет Валерка. - Он сказал, что мы с Ксанкой соображаем хорошо, но не вовремя. И не о том думаем.

- Да нет, о том, просто не вовремя. И не так.

- А ну вас всех, - Ксанка разворачивается и идет к дому, где они с Данькой живут.

- Ксан! - Ксанка не оборачивается, и Валерка ловит Яшкин взгляд - растерянный и виноватый.

- Так себе попытка миротворчества, Яш. Больше не пытайся, - говорит он. - Что на вас на всех сегодня нашло? Данька на Пичугина орет, ты добровольно каких-то врагов искать вздумал… дверь забыли вечером запереть, кто-то зашел и вышел, вот и все, а ты бегать будешь, искать, еще и виноватым останешься, если не найдешь.

Яшка заводит лошадей в конюшню.

- Найду, конечно. Можешь не сомневаться. На Даньку не злись, он за вас переживал.

- Так, - Валерка шагает следом в темноту, заполненную конским сопением и запахом лошадиного пота. - А теперь объясни. То, что Данька нас идиотами считает, мы уже поняли, сам-то ты что думаешь?

- А что мне думать? - Яшка делает неуловимое движение и Валерка ощущает приставленное к животу дуло револьвера. Черт, когда он успел… - Вот это я думаю.

- Убери.

Яшка пожимает плечами и убирает револьвер.

- Данька об этом и говорил, - он задает корм Ксанкиной лошади. - Там, где надо делать, вы думаете. Когда один делает, другой думает, получается хорошо. Когда оба делают или оба думают - так себе.

- Самокритично, - признает Валерка. - То есть вы с Данькой на пару тоже дров наломать можете?

- Можем, конечно. Поэтому, если вместе не получается, лучше парно работать. Он с Ксанкой боится, остаешься ты. И мы вдвоем.

- Чего боится?

- За нее боится.

- Очень интересно. Все-таки он немножко человек.

- Дурак ты, Валерка, - беззлобно говорит Яшка. - Хоть и гимназист.