Ну ладно. Бог с ними, с американцами. Давайте лучше о тех, кто нам ближе об азиатах. Кто из них круче всех? Японцы, наверное.

Что главное в японской культуре? Опять же способность делать чужое своим и доводить его до совершенства. Тому есть множество подтверждений. Например, самые ранние письменные источники, касающиеся древнейшего периода Японии, являются китайскими.

Что еще отличает японцев?

Практицизм, своеобразное чувство юмора, изысканность и чувствительность, почитание традиций и соблюдение чести семьи, учтивость и вежливость, склонность к самоанализу, самоконтроль и зависимость от благожелательности других (по японски «амаэ»), умение восторгаться красотой, любовь к природе, подчинение личных интересов общественным, преданность властям и патриотизм.

Между прочим, первые японские источники, содержащие материалы о японской истории, появились лишь в VIII в. н. э. Ими стали известные хроники «Кодзики» («Записи о делах древности», 712 г.) и «Нихонги» («Анналы Японии», 720 г.).

Вывод: не надо бояться чужих культур. Надо считаться с ними, осваивать, но больше отстаивать Свое. Но как держаться за свое, когда вокруг все чужое? Вопросы культуры сегодня тесно переплетаются с вопросами политики и национальной безопасности. В современном мире не природные ресурсы, а наука и искусство определяют будущее страны.

Ждать нельзя, хоть и говорят, что мудрость приходит с возрастом. Иногда случается так, что возраст приходит один (М. Жванецкий).

Нам всего лишь девять лет. Но в этой гонке интересов мы смотримся беспомощными жалкими стариками.

Кирпич четвёртый

О морали

«Разумное и нравственное всегда совпадают».

Л.Н. Толстой

Был недавно в Германии. Возил свою «Келин». Это была двадцатая страна, в которую пригласили фильм. И в Чехии ее смотрели, и в Канаде, и во Франции, и в Италии, и в Израиле, и в Японии… Где-то ее критиковали, где-то хвалили. Запомнились слова Катрин Денев. После просмотра она сказала, что бывала в Казахстане и что «.эта страна многое может рассказать миру из того, что затем обязательно войдет в сокровищницу человеческого духа». Запомнилась публикация Джея Кокса, киноведа журнала «Тайм». Он написал: «Келин» это вещь в себе. Она обманчиво проста. И, несмотря на нашу уверенность в том, что мы знаем, что такое кино или чем кино может быть, художники всегда могут изменить уже сложившееся определение». Пожалуй, стоит привести отрывок из The Hollywood reporter: «Возможно, нам не дано до конца понять этих загадочных наследников кочевых цивилизаций. Их экспрессию, их невероятную энергетику, которая преломляется в столь ошеломительный эмоциональный ряд. Понять и принять их образ мышления. И нужно еще отметить, что эта картина «не молчит». Ни в коем случае. Она «говорит». Говорит обо всем том, о чем мы, живущие здесь на Западе инфантильные в большинстве своем люди, давно перестали думать. А возможно, и не думали вообще. Эта удивительная картина говорит о простых, казалось бы, вещах: о матери, о женщине, о святости семейного очага. О самопожертвовании. О выживании. Как показывает практика, такие фильмы переживают само время».

Читать такое, конечно, приятно. И малость неудобно. Но уж тут никуда не денешься. Таков формат моей жизни. Вынужден жить в публичном поле, а там и мед, и уксус.

Так вот, насчет уксуса.

Звонят мне из АлмаАты и спрашивают, что я думаю насчет пресс-конференции, которую провели какие-то люди по поводу «Келин». Отругали ее в очередной раз ну и заодно призвали общественность как то повлиять на режиссера. Признаться, я давно привык к нелицеприятным высказываниям в свой адрес у себя дома, но так, чтобы целую прессконференцию посвятили…

И забыл про это. А тут вдруг на днях приносят мне газету «Ана тiлi>, где некие агрессивно настроенные люди, представляющие молодежные организации, вполне официально обращаются в Алматинскую городскую прокуратуру, Комиссию по правам человека РК, Министерство иностранных дел, в парламент. Суть их требований: «Фильм «Келин» наносит вред имиджу Казахстана, он аморален, и поэтому нельзя этот фильм представлять на «Оскар» от имени страны».

Ну что ж. Наверное, в тридцатых годах цены бы не было этим ребятам. С другой стороны, наверное, повезло мне со временем. В тех же тридцатых меня бы уже трижды расстреляли.

А если серьезно, то, знаете, иногда юмора уже не хватает. Не такие уж это безобидные вещи. Одно дело, когда ругают «профессиональные патриоты», на чью святую мораль я посмел замахнуться. А тут молодежь. Которые считают, что я наношу вред. Теперь они требуют «запретить!», «отозвать!», «наказать!».

Что тут скажешь?

Всю жизнь меня гнобили «радетели народа». В чем только меня ни обвиняли: и в предательстве, и в том, что я перевираю историю своего народа, что не помещаюсь в их понятийную линейку, в порнографии, что я вообще аморальный тип.

А что есть мораль в таком случае?

Я думаю, морально ли, когда умение нажить состояние на отчаянии целого народа оценивается как добродетель и талант? Морально ли, когда 90 процентов нашей прессы и ТВ принадлежат различным кланам и группировкам? Они показывают и пишут то, что им велено показывать и писать. Морально ли, когда огромная наша страна, за которую так болеют эти молодые люди, разделена на сферы влияния и поделена между единицами? Морально ли, когда страна на весь мир объявляет себя демократической, а парламент по сути является однопартийным? Морально ли, что у нас не осталось подлинной интеллигенции, а та, назначенная, что есть, поет по заказным партитурам и ест с высочайшей руки? Морально ли, когда успешные детки отдают в дома престарелых своих стариков, а скудоумие и продажность ассоциируются с чиновничьим сословием самого высокого ранга? Морально ли, когда даже похороны превратились в элемент показухи и престижа?.

Много чего еще я думаю. И я не знаю, кто стоит за этими молодыми патриотами. Если это их личная инициатива, то это не сильно меня расстраивает. Они еще вырастут. Перебесятся. Я надеюсь.

Еще я думаю, что лучше не стоит у нас заводить разговоры о морали, а то сразу возникают неудобные вопросы. И, наверное, заблуждаются те, кто считает, что других проблем, кроме морального облика гражданина Турсунова, в этой стране больше не осталось. Все остальные проблемы уже решены.

Что еще я думаю?

Да ничего я уже не думаю. Я просто улыбаюсь.

Я думаю, морально ли, когда умение нажить состояние на отчаянии целого народа оценивается как добродетель и талант? Морально ли, когда 90 процентов нашей прессы и ТВ принадлежат различным кланам и группировкам? Они показывают и пишут то, что им велено показывать и писать. Морально ли, когда огромная наша страна, за которую так болеют эти молодые люди, разделена на сферы влияния и поделена между единицами?

Кирпич пятый

Ценность личности определяется калькулятором

«Самое сильное чувство разочарование. Не обида, не ревность и даже не ненависть… После них остается хоть что то в душе, после разочарования пустота».

Эрих Мария Ремарк

Шариковы вырвались на волю и заполонили собой всё: парки, площади, школы, вузы, магазины, больницы, сцены, сенат, парламент…

Шариковы успели дать потомство. Те, в свою очередь, завели себе вожаков. Поделили сферы влияния. Их объединяют стадные интересы, они разговаривают на своем сленге и живут в своем понятийном контексте. У них общие радости и горести, свои маскарады и карнавалы. Они легко поддаются дрессуре: достаточно слегка ослабить ошейник и бросить кость пожирнее. Их можно выводить гулять на длинном поводке, и они не будут бросаться на прохожих, надо только заранее покормить и причесать. Их примитивные желания вполне предсказуемы. Если на время закрыть глаза на их шалости, то с ними вполне можно ладить. Самое главное их надо развлечь. Это несложно. Для этого существует магический ящик, где крутятся их любимые шоу и сериалы о придуманной жизни, где герои смеются «гургурным» смехом и обливаются глицериновыми слезами.