– Алевтина, приношу свои извинения, такого больше не повторится. На сегодня достаточно, вам необходимо отдохнуть и набраться сил.

Аля растерялась. Она посмотрела вокруг – все пришло в норму, и это произошло благодаря только мужчине. А она все не так поняла…

– Иван Матвеевич, извините меня…

– Не стоит, – остановил ее. – Здесь нет вашей вины, просто мы совсем недооценили вашу силу… – он осекся – девушке не стоит знать, что это не весь ее потенциал.

Они молча вернулись в особняк. Аля чувствовала себя разбитой и подавленной, ей было страшно, что дальше может быть только хуже. И горькое чувство одиночества заползло в сердце ядовитой змеей.

Иван не стал скрывать от родных, что произошло на тренировке между ним и Алевтиной. Матвей Владимирович подскочил на месте от услышанного:

– Да как тебе в голову могло прийти подобное! – он стукнул по деревянному столу кулаком, хрустальная чернильница подлетела и перевернулась. Черное пятно растеклось по поверхности стола, залив важные документы. – Я могу простить, когда вы дурите голову местным барышням, но давать ложные надежды иномирянке?!

– На тот момент мне показалось это самым разумным, – стоял на своем Иван.

Степанида растерялась.

– Иван, сынок, ты не подумал, о чувствах бедной девушки? Она сейчас в том возрасте, когда любой намек может разжечь из искры пламя.

Петр держался в стороне и не спешил делать выводы, но то, что первый поцелуй Алевтины достался Ивану, а не ему – очень раздражало. Он не понимал, как за такой маленький срок эта запуганная девчонка могла пробудить в нем такие чувства, которые он не испытывал ни к одной девушке.

– Алевтина все поняла правильно, она далеко не глупая молодая особа! – Иван был уверен в этом.

– Хорошо, если так, – Матвей Владимирович смотрел на чернила, капавшие с края стола, и не спешил ничего с этим делать. – Вы должны понимать: одно дело – приютить девушку и обеспечить ее безопасность, и совсем другое – создавать с ней настоящую семью или водить за нос.

– Вы преувеличиваете, отец! – наконец, вмешался Петр. – Один поцелуй ни к чему не обязывает, иначе бы ваши сыновья давно были женаты.

За этим бурным обсуждением они не учли, что и у стен бывают уши. Аля забыла куда шла, когда стала случайным свидетелем этой беседы. В ее сердце бушевала буря, стало очень обидно за себя. Нет, она, конечно, была благодарна им за помощь и покровительство, но что сыновьям запрещали что-то чувствовать к ней – это несправедливо! Ведь она и не стремилась заявить о себе как о возможной невесте. Да и ни к чему это было, по крайней мере, сейчас. Она бы с превеликим удовольствием вернулась в Россию. Ей уже не казались отчисление из университета и потеря работы такой уж проблемой. Почувствовав себя неуютно, она вернулась в свою комнату. Погруженная в свои мысли, не заметила, как парадная дверь распахнулась, и на пороге появился человек в шляпе, замотанный в черный плащ. Повеяло холодом, и Аля инстинктивно повернула голову в его сторону. Незнакомец хмыкнул и молча направился к ней. Аля испугалась, пятилась.

– Кто вы? Как о вас доложить хозяйке? – практически шепотом спросила, что ее едва можно было расслышать.

Мужчина остановился и не отводил взгляда от странной незнакомки, которую явно не ожидал здесь увидеть.

– Нет, лучше вы мне ответьте, кто вы?

Аля споткнулась о высокий порожек и потеряла равновесие, но вдруг почувствовала крепкие мужские объятия и запах морозной свежести. Их с незнакомцем лица оказались непозволительного близко, взгляды встретились… В таком положении их и застали домочадцы.

– Напомните, чего нам нельзя делать? – уточнил язвительно Петр у отца. – Это на всех братьев распространяется или есть исключения?

– Васенька, ты вернулся?! – удивилась Степанида Сергеевна. – Почему ты не сообщил…

– Я не думал, что нужно заранее предупреждать о возвращении в собственный дом! Хотя соглашусь – вы можете удивлять! Не ожидал! – он помог Але принять вертикальное положение.

Степанида нервно потерла висок:

– Познакомьтесь: Алевтина, это наш младший сын Василий, – она посмотрела на сына, – Васенька, это Алевтина Александровна Морозова, наша дальняя родственница.

Василий внимательно посмотрел на Алю – она нервно покусывала нижнюю пухлую губу и старалась не смотреть ему в глаза.

– Матушка, насколько Алевтина дальняя родственница? Что-то я не могу припомнить у Морозовых ни одной девицы на выданье…

– Достаточно дальняя, чтобы ты не был в курсе.

Женщина быстро подхватила Алю под локоть и увела в комнату, предоставив мужу и сыновьям объясняться без них.

– И что это было? Мне, может, кто-нибудь нормально объяснит? – он с упреком посмотрел на братьев и отца.

– Мы как раз с Иваном уходили, – сообщил Петр и подтолкнул старшего брата к выходу.

– Вы, отец, тоже спешите по делам? – с сарказмом спросил Василий.

– Ты можешь прийти в мой кабинет через десять минут, нам есть что с тобой обсудить, и это не касается девушки.

Василий кивнул, ведь отец прав, он вернулся из рабочей командировки, и обсудить новости важнее, чем незнакомку. Он снял плащ и одним пасом руки отправил его на крючок изящной вешалки – магия воздуха была подвластна ему с детства, но кто бы мог подумать, что подобный дар он растрачивал по мелочам.

Матвей Владимирович прошел в свой кабинет, появление девушки вызывало напряжение в его семье. Минуя стол, он подошел к окну, отдернул занавеску и посмотрел на удалявшихся по улице сыновей, пока они не скрылись за поворотом. С сожалением он признавал, что ни один из них не горит их семейным делом, и все его надежды обращены только на младшего сына. Он снова посмотрел на чернильные пятна на столе, с губ сорвалось заклинание, и фиолетовое свечение разгорелось на кончиках его пальцев. Еще минута – и чернильница вернулась в первоначальное положение, а ее содержимое затекло обратно, не оставляя и следа. Хозяин дома не расстраивался, что ему подвластна лишь бытовая магия – именно она сослужила не единожды хорошую службу в развитии завода. Большинство оборудования поддерживалось благодаря магам-бытовиками, как и некоторые производственные процессы.

Стук в дверь привлек его внимание.

– Войдите! – громко разрешил он..

На пороге стоял Василий. Его вьющиеся черные, как смоль, волосы доходили до линии подбородка, глаза коньячного цвета прожигали насквозь и сводили с ума не одну девушку, его смуглая кожа всегда выделяла его из толпы других мужчин. А после командировки в южный край она приобрела золотой оттенок. В их обществе загар считался дурным тоном, но младший Сливов не обращал на это внимания, ведь только он и отец знали, что значил этот загар. Они стояли на пороге больших перемен, и в основном в этом была личная заслуга Василия.

Василий спокойно отодвинул деревянное кресло для переговоров и присел. Еще мальчишкой он любил бывать в отцовском кабинете. Здесь всегда приятно пахло деревом и книгами – Матвей Владимирович собрал обширную личную библиотеку, в ней встречались интереснейшие издания со всего мира и даже частично из другого.

– Я знаю, что у тебя есть вопросы, но давай это отложим до другого раза, – Матвей еще раз подчеркнул, что о девушке разговор не поддержит. – Итак, мне важно узнать, как проходит застройка на острове?

– К концу месяца все работы будут завершены, мы сможем запустить новую линейку… – Василий увлеченно рассказывал о тайном предприятии, о котором не должны прознать их конкуренты, особенно вшивый таракан-иномирец Эльмир.

– Все идет, как мы запланировали, – согласился хозяин кабинета, выслушав сына, – но остается нерешенным вопрос о глазури. Фрукты уже подготовлены, над рецептурой работает Максим Вениаминович, но до уровня Забугорья мы не дотягиваем, а нам нужно быть первыми перед праздником «Звездной луны».

– Не беспокойтесь, отец, я уже нашел подход к кондитеру Вельману, но нужно еще встретиться с ним, чтобы окончательно убедить принять наше предложение.