Этот праздник проходил раз в год, жители поздравляли другу друга и подарки готовили заранее. Когда наступал момент беззвездного неба – а случалось это всегда ровно в полночь – маги запускали лучи своей энергии, помогая осветить все вокруг. Эта ночь всегда выглядела самой яркой, словно художник на черный холст разом брызгал всеми цветами палитры.

Слегка нахмурившись, Василий сел в позу «Лотоса» строго в центре комнаты. Он ощущал свой истощенный энергетический запас, он ощущался болью в солнечном сплетении. Если бы родители знали, что их сын – маг-воздушник – накидывал на всех рабочих стройки энергетический купол и отдавал свои жизненные запасы для ускорения строительства, его немедленно бы призвали домой и срочно заменили кем-то другим. Магический дар давал много возможностей своему носителю, и растрачивать его, пусть и во благо семьи – большой риск. Ведь, если неправильно рассчитать энергетический выброс, маг может лишиться жизни.

Комната наполнилась металлическим блеском, маленькие искры словно плясали по всему телу Василия, закручиваясь в воздушный вихрь, который упирался ему в грудь. Вдох-выдох, вдох-выдох – и энергия начинала медленно накапливаться, усиливая свечение. Как только мужчина чувствовал, что наполнился на четверть, прекращал медитировать.

Он с шумом выдохнул и открыл глаза, его настроение значительно улучшилось. А это означало лишь одно – вопрос с Вельдманом вскоре будет решен, а его переезд в Канараил – дело нескольких дней. Воодушевленно он хлопнул в ладоши и стал собираться к завтраку. Ему хотелось сегодня выглядеть не хуже напыщенного Петра. Сколько он ни старался относиться к среднему брату открыто и полюбовно, каждый раз он вызывал только раздражение и неприязнь, в отличие от Ивана.

Але не спалось после того, что произошло в родильном приюте. Ей казалось, что она всем доставляет сплошные неудобства и хлопоты. Девушка подошла к зеркалу и не узнала себя: волосы за эти несколько недель стали значительно длиннее, глаза стали более выразительные, а радужка стала ярче, но с чем это связано, никак не могла понять.

Что-то блеснуло в отражении, и Аля посмотрела на свою руку. Степанида Сергеевна утром подарила ей красивый браслет, серебро плотно обвивало запястье, а маленькие изумрудные листочки поблескивали в свете ночного светила.

Хозяйка дома утверждала, что в столице многие кудесники ювелиры делают украшения магически заряженными, и этот браслет должен помогать Але обрести душевное равновесие. Она захотелось попробовать переместить какую-нибудь мелочь в комнате, на это не требовалось – по магическим меркам – больших усилий, но слова Степаниды Сергеевны, что она в любой момент может нанести всем домочадцам вред, прочно засели в голове.

Особняк давно погрузился в ночную тишину, Аля, прихватив с собой расческу, платок, заколку для волос, тихо шла к пустующему зданию, где ее тренировал Иван.

– Свет, – еле слышно произнесла, подойдя к фонарю.

Ей, казалось, кристалл не распознает команду, не почувствует ее силу. Зарядить кристаллы мог любой, кто обладал хоть крупицей магического дара. Но кристалл, почувствовав новый источник силы, засветился не привычным желтым светом, а небесно-голубым светом так, будто его одновременно подзарядило двенадцать магов. Аля быстро скинула палантин и приглушила яркое свечение. Ей необходимо было пробраться внутрь, а это не так просто – железные ворота были закрыты на большой металлический засов с магическим замком. Сделав несколько глубоких вдохов, сосредоточилась на засове и магическом замке, выкинула руки вперед, и ее ладони засветились синевой магического дара.

– Механизм.

Две бусины отделились от замка и спланировали Але на ладонь. Свет исчез, она кожей почувствовала металлические частички. С помощью магнетизма тяжелый засов удалось отодвинуть. Девушка радовалась, как ребенок, и на этом можно было бы остановиться и вернуться к себе, но хотелось большего.

Аля поставила фонарь на то место, где в прошлый раз стояла бочка с водой. Аля положила прихваченные из комнаты предметы на пол. Раз ей удалось справиться с замком, то и работа со всем этим барахлом сладится.

– Расческа!

Аля представила этот незатейливый предмет, ее воображение прорисовывало каждый зубчик… Но ничего не произошло.

– Да как же так? С замком сработало, а с куском деревяшки нет? – возмущалась, не опасаясь, что ее могла услышать дворовая прислуга.

Но тут же осеклась, представив бесконтрольный вихрь, который Ивану еле удалось ликвидировать нестандартным способом. Почему-то сейчас хотелось вспомнить ее первый поцелуй. С такой нежностью, словно она величайшая ценность на свете, никто и никогда не целовал ее. Неужели подобное отношение можно трактовать только как безупречное воспитание мужчины из семейства Сливовых?

– И чего это я? Разве мне сейчас до романтики?! – одернула сама себя.

И тут же воспоминания подкинули фразы из подслушанного разговора, когда Матвей Владимирович запретил сыновьям ухаживать за ней, а уж тем более подавать ложные надежды.

– Не особо и хотелось! – буркнула под нос.

Тренировка, и только тренировка! Именно такие цели она преследовала, когда вскрывала замок. Со стаканом получилось лучше. В какой-то момент он заискрился, распался на сияющие бусины, но переместить их никак не получалось. Словно маленькая туча, они летали из стороны в сторону. Но что особенно злило Алю, она не могла вернуть посудине прежнее состояние.

– Ах ты мерзкая стекляшка! – громко крикнула разочарованная девушка.

«Тучка» замерла на секунду, и из бусин сформировался стакан. Это произошло так быстро, что Аля не успела отреагировать. Стакан упал и разбился на мелкие осколки.

– Браво! – у нее за спиной раздались аплодисменты.

Вот и попалась. Аля не спеша обернулась и посмотрела в глаза Петру Матвеевичу. Мужчина выразительно улыбался, но улыбка казалась неестественной.

– А я все гадал, кому не спится в такое позднее время?! А это трудолюбивая птаха залетела в сырую пещеру.

– Что вы тут делаете, Петр Матвеевич?

– Забавно, хотел спросить вас о том же Алевтина Александровна.

– Обычная тренировка, как видите, не особо успешная.

Ей нечего было скрывать, ничем плохим она не занималась, просто старалась приучить, как опасного хищника, свою энергию. Петр приблизился непозволительно близко. Але это не нравилось.

– Позвольте, вы что же, боитесь меня? – он выжидающе посмотрел на девушку.

– Просто я надеялась одна потренироваться. Не хотелось никого тревожить или кому-то навредить.

Петр обхватил ее руками за плечи и склонил голову, заставляя Алю смотреть ему еще раз в глаза.

– Я могу вам помочь, если вы разрешите. – Разум подсказывал ей, что Петр преследует какие-то свои цели. – Вы, наверное, уже поняли, что Иван очень рассудительный человек и во имя спасения других может пойти на многое. И даже на то, что совсем идет вразрез с его воспитанием.

– Петр Матвеевич, я не думаю, что хорошая идея проводить сейчас совместные тренировки…

Но мужчина словно не слышал ее, или ему было все равно. Во взгляде Петра Аля прочла предупреждение, но никак не могла понять, о чем именно. С кончиков его пальцев сорвался огонь и перекинулся на палантин Али.

Он ее поджог! Аля сбросила накидку с плеч.

– Ну что вы, это совсем не дар мага переноса! Так себя ведут люди, не обладающие никакими способностями. Я даже слегка разочарован.

– Вы смеетесь надо мной? Я в прошлый раз чуть не навредила вашему брату и себе! Остановитесь!

Но Петр не слушал ее и продолжал наступать, применяя свою силу. Огненные искры преобразовались в пылающий хлыст. Аля старалась увернуться от него, это сильно выматывало. Когда она оступилась и упала на спину, постаралась хотя бы уползти, лишь бы подальше от мужчины и его дурацкой тренировки. Она прекрасно понимала, что у него нет намерения убить ее, но такие методы ее очень пугали. Последний взмах хлыста – и она в бессилии закрылась руками, успев только крикнуть «Улица!»