Едва увидев выбранный слугой кафтан, Эрга застонал:

– Ты издеваешься надо мной? Я буду похож на Огненное дерево в последнюю ночь года!

– Милорд Эртургус, вы празднуете своё шестнадцатилетие и должны выглядеть как принц. Не упрямьтесь, иначе я всё расскажу милорду Улусу, а у него разговор короткий, сами знаете, – строго возразил слуга. – Я выбрал попроще, как вы любите, – с заискивающими нотками добавил он.

Золотая парча, затканная алмазной нитью, и сверкающая россыпь рубинов, изумрудов и сапфиров – это называется попроще? Эрга тяжело вздохнул и покорно протянул руки.

Явиться на затеянное ради него роскошное пиршество в простом войлочном кафтане значило вызвать, по меньшей мере, недовольство Улуса – лорда Великой Степи. Он всегда и во всём требовал порядка. Недовольство приёмного отца давно стало для Эрги привычным, но сегодня этого следовало во что бы то ни стало избежать – пользуясь случаем, Эрга хотел его кое о чём попросить.

Оконные стёкла задребезжали от ударов молота по бронзовому диску, доносившихся с часовой башни. Эрга нахмурился. Ему уже полагалось быть в тронном зале, но подслеповатый слуга с бельмом в глазу всё ещё возился с алмазными застёжками кафтана. Эргу так и подмывало самому взяться за дело, но по правилам дворцового этикета принца Великой Степи должен одевать его слуга.

Пятый удар молота…

Шестой…

– Не надо, – сказал Эрга, решительно отводя в сторону трясущиеся от старости руки слуги. – Я сам.

Кафтан так и остался не застёгнутым. Сонная тишина коридора, ведущего к личным покоям наследного принца, внезапно взорвалась отчаянными, полными ужаса криками:

– Их сотни тысяч! Вселикая богиня, нас всех убьют! Спасайтесь! Спасайтесь!

Что-то с грохотом упало, и топот множества бегущих ног заглушил последний, седьмой, удар молота. Мгновение спустя удары возобновились, но стали резкими и частыми.

Сердце Эрги сжалось в предчувствии беды.

– Всё отменяется, – раздался сзади голос, и Эрга подскочил от неожиданности.

Как, тысяча бешеных кобылиц, ожидавший за дверью Тулуй оказался в его покоях? Через замочную скважину просочился?

Его телохранитель Тулуй по прозвищу Белая Гадюка – сын главного шамана племени мчаа-чу, змеиных людей с Дымных гор, уже в возрасте, но все ещё тонкий, гибкий и стремительный, как змея. И такой же опасный – одно прикосновение к его ядовитой коже вызвало бы мгновенную смерть. Поэтому телохранитель с головы до ног закутан в белые шерстяные одежды и перчатки из ядонепроницаемой кожи белой гадюки-плясуньи – видны только зелёные глаза с вертикальными зрачками.

– Опять эти твои штучки! – выдохнул Эрга. – Ты до смерти меня напугал! Что там такое стряслось? Все будто с ума посходили!

Взглянув на телохранителя, Эрга застыл на месте.

Тулуй – человек-скала, хладнокровный и невозмутимый, едва владел собой. Его змеиные глаза лихорадочно блестели, грудь бурно вздымалась. Ноги не стояли на месте, а тело слегка раскачивалось из стороны в сторону – пляска белой гадюки перед броском да и только. Таким Эрге ещё не доводилось видеть телохранителя, и это было не менее пугающе, чем тревожные удары молота.

– Дозорные только что сообщили, что по северному тракту движется не менее ста тысяч солдат, – отрывисто сказал Тулуй. – Через полчаса они будут в Картарасе. В шатёр-дворце паника.

Эргу охватил ужас. Сердце замерло и ухнуло куда-то вниз. Перед глазами замелькали жуткие картины: озверевшие солдаты врываются в город; горы трупов на залитых кровью улицах; возле горящего шатёр-дворца пики с насаженными на них головами – распухшие лица не узнать, синие языки вывалились из раззявленных ртов; а над мёртвым городом – почерневшее от тучи воронья небо. Кружит чёрная туча, каркает, готовится пировать…

– Защищать Картарас! Вот что нужно делать! – горячо воскликнул Эрга.

– С кем? – невесело осведомился Тулуй. – С армией дворцовых наложниц и кухарок? Сейчас не время шутить!

– Я не шучу! Мы созовём воинство Истинных. Говорят, песня Великого Рога в мгновение ока разносится по всей степи и…

– Воинство Истинных не созывалось с тех пор, как умер последний Золотой Лорд, – нетерпеливо оборвал его Тулуй. – За три тысячи лет от него мало что осталось.

– Пусть так, но это же Истинные – один стоит тысячи! – так же горячо возразил телохранителю принц.

– Твоя затея ни к чему не приведёт, – отрезал Тулуй. – Горстка воинов, даже самых искусных, не способна защитить Картарас.

– Значит, нужно бросить клич по степи, – не сдавался Эрга. – Придут все кочевые племена Приморья, Равнины, Дымных гор. Мы будем сражаться плечом к плечу, как когда-то воинство Истинных! Я, принц Великой Степи, буду сражаться в первых рядах и отдам свою жизнь, если понадобится! – пафосно воскликнул Эрга и тут же торопливо добавил: – Подожди, я мигом переоденусь, и пойдём в оружейную. Мне нужна новая кольчуга – старая уже вся в дырах…

– Постой! – снова оборвал его Тулуй. – Нет времени идти в оружейную. Приходил посыльный от лорда Улуса. Ты должен спуститься к нему в сокровищницу.

– Какая ещё сокровищница?! – воскликнул Эрга. – Что мне там делать?! Любоваться его сокровищами?

– Важное дело, – не терпящим возражений тоном настаивал Тулуй. – Идти нужно сейчас. Лорд Улус так и сказал: «Чтоб явился без промедлений!». И ещё вам велено одеться в дорожное.

– А это еще зачем? – возмутился Эрга. – Мне нужны доспехи! Я воин Великой Степи! И моё место на поле боя! Ты сам учил меня этому! – он ткнул пальцем в сторону телохранителя и выпалил: – Все ненавидят и презирают меня, считают, что мне не место на троне Картараса, а я всем докажу, что это не так!

– Милорд, – сухо отчеканил Тулуй, – я учил вас, что место воина Великой Степи рядом со своим сюзереном. А сюзерен приказал вам спуститься в сокровищницу. Не медля! – повысил он голос.

Холодное «милорд» да еще на «вы» из уст Тулуя подействовало на Эргу быстрее окрика лорда Улуса. Ровно через минуту принц выскочил из своих покоев, на ходу натягивая кафтан из шкуры шестирогого степного ящера. Чёрную шкуру покрывали тонкие и твёрдые костяные чешуйки. «Чешуйчатые доспехи», как про себя называл их Эрга, более лёгкие и удобные, чем стальные, не уступали последним в прочности.

– Уж лучше в сокровищницу, чем сиять целый вечер, как Огненное дерево, – пробормотал Эрга, вспомнив унылую физиономию старого слуги, уносившего обратно в гардеробную парчовый кафтан.

В коридоре не было ни одной живой души. Даже стражники, день и ночь стоявшие у входа в личные покои наследника, куда-то исчезли. В конце коридора виднелись распахнутые настежь двери в тронный зал – Эрга только успел пристегнуть к поясу ножны из резного рога ящера, когда вбежал в него и застыл на месте, потрясённый:

– Здесь что… пронёсся степной смерч?

В большом ярко освещённом к предстоявшему пиршеству помещении было пусто и тихо. В душном воздухе витал приторно-сладкий запах хмель-травы и курительных благовоний. Центральная трапезная часть, отделённая рядами колонн из серебряного мрамора, представляла собой нагромождение опрокинутых столов и диванов, похожих на беспомощных пузатых жуков с золочёными ножками. Бронзовые светильники, стоявшие вдоль стен, тоже были опрокинуты. Осколки вдребезги разбитой посуды, куски истекавшей жиром жареной баранины и угли, перемешавшись, устилали пол. Алмазный трон завалился набок, готовый вот-вот ухнуть вниз с возвышения, а двери справа от трона, ведущие на женскую половину и в гарем, сорваны с петель.

Эрга и Тулуй обменялись тревожными взглядами.